Понять роль и значение журнала ВФиП для психологической науки в последнее десятилетие XIX и первые годы XX в. для культуры того времени в целом можно, лишь выяснив состояние психологической науки в России и отношение к ней не только тех, кто непосредственно занимался этой наукой, но и общественности — представителей других наук, литературы, искусства, широких кругов интеллигенции.

В середине XIX в. психология объявляется самостоятельной наукой, до тех пор ее причисляли к наукам философским. Становление новой науки происходило и в нашей стране, и в Западной Европе. В 60–70-е годы широкий отклик получили выход в свет трактата И. М. Сеченова «Рефлексы головного мозга» и его дискуссия с К. Д. Кавелиным о предмете, методе и задачах психологии. Программа развития психологической науки Сеченова вызвала шумную полемику в Казанском, Московском и других университетах и высших учебных заведениях, в периодической печати. В 80-е годы начались экспериментальные психологические исследования. Врачи-психиатры, следуя призыву Сеченова, стали создавать при психиатрических клиниках экспериментальные психологические лаборатории. Первую из них основал в 1885 г. В. М. Бехтерев при Казанском университете, затем открылись лаборатории в Харькове, Петербурге, Юрьеве (Тарту). Экспериментальное изучение психической деятельности проводилось врачами и физиологами в комплексе с анатомическими, морфологическими и физиологическими исследованиями, в тесной связи с медицинской практикой. В медицинских журналах публиковались материалы психологических исследований.

Сложилось такое положение: в университетах на историко-филологических факультетах психологию преподавали профессора кафедр философии, а на медицинском факультете психология входила в курсы психиатрии и в специальных лабораториях велись экспериментальные психологические исследования.

В 1889 г. Сеченов, заведовавший кафедрой физиологии в Петербургском университете, вышел в отставку и переехал в Москву, оставив за собой право читать лекции. Здесь он возобновил чтение лекций, а затем возглавил кафедру физиологии в Московском университете. Переход Сеченова в Московский университет стал большим событием в культурной жизни города. О его первой лекции, открывшей курс «Физиология чувствования», сообщили все газеты, вкратце изложив ее содержание. Однако, будучи профессором физиологии, Сеченов, по-прежнему находясь вне официальной психологической науки, не имел возможности вести в университете курс психологии, хотя, как и раньше, проблемы психологии занимали первостепенное место в его научной деятельности. Работы Сеченова этого периода были блестящим ответом его противникам, тем, кого он называл «патентованными психологами», философам, уверявшим, что его теория не дает возможности решать вопросы психологии.

В ноябре 1889 г. Сеченов начал читать публичные лекции по психологии в клубе врачей. Эти лекции собирали многочисленную и разнообразную аудиторию. С большим успехом прошла его лекция «Впечатления и действительность». Вскоре он опубликовал статью «Предметная мысль и действительность». Психологическую тему Сеченов избрал для речи на IX съезде русских естествоиспытателей и врачей. Председательствовавший на съезде К. А. Тимирязев во вступительном слове в числе замечательных ученых, которые «стяжали русскому имени прочную славу и за пределами отечества», назвал И. М. Сеченова. Ему предоставили первое слово для доклада. Встреченный овациями участников съезда, Сеченов говорил «О предметном мышлении с физиологической точки зрения».

Через все эти психологические работы проходит одна идея — доказательство отражательной сущности психики и ее роли в регулировании движений и действий человека.

Московское психологическое общество отдало дань уважения ученому, избрав его почетным членом. Однако Сеченов ни разу не был на его заседаниях, не вступал в полемику с авторами статей ВФиП, даже когда они явно направлялись против его учения. Напомним, что, заканчивая в свое время полемику с Кавелиным, он зарекся от каких бы то ни было дискуссий в будущем.

В такой обстановке развертывалась деятельность журнала ВФиП, определялись основные линии его содержания. Становление экспериментальной психологии повлекло дискуссию о ее развитии, об экспериментальных методах. Эта тема становится ведущей. Чтобы придать журналу репутацию «органа мыслителей разных направлений», на его страницах печатались исследования врачей-психиатров, членов Психологического общества, сотрудников психологической лаборатории при психиатрической клинике Московского университета, созданной Корсаковым и руководимой А. А. Токарским. Из переписки Грота с членом редакционного комитета философом С. Н. Трубецким видно, каково было отношение редакции к этим публикациям. Трубецкой писал Гроту, что необходимо сократить эти публикации: «Токарский не должен превышать указанной нормы, а он скоро займет весь журнал, на что я решительно не согласен. Это совершенно меняет весь характер журнала, заменяя его приложением, не имеющим ничего общего с философией и даже с психологией» (Николай Яковлевич Грот в очерках., 1911, с. 313).

Общим основанием исследований лаборатории Токарского, как он сам писал, были представления о психической жизни как совокупности рефлексов головного мозга. Значение психологической теории Сеченова заключалось в том, что в рефлекторной деятельности мозга был открыт способ детерминации психики объективным миром. Установление причинной связи между внешним воздействием и ответными действиями стало основой для признания познаваемости психической деятельности. Эксперименты в лаборатории Токарского, опиравшиеся на объективный метод, свидетельствовали о зависимости психики от внешних воздействий, доказывали предметность восприятия. Эти выводы и вызвали возражения Трубецкого и других сторонников интроспективной психологии и субъективного метода.

Издатели ВФиП брали на себя руководство психологической наукой страны. Грот в статье «Жизненные задачи психологии» (ВФиП, 1890, кн. 4), напоминая о споре Сеченова и Кавелина, сетовал, что духовное существование человека не стало источником учений психологов. «Не арена житейских отношений, не поприще литературы и исторически пройденного человеком пути мышления, творчества и вообще духовного существования являются источниками вдохновения для учений психологов, а физиологические и психофизиологические лаборатории, клиники врачей-психиатров, — наконец, тюрьмы и колонии преступников, где экспериментируют те же врачи» (там же, с. 179). Задача психологии, утверждал автор, — изучение целого существования личности путем изучения собственного внутреннего опыта и сравнения с опытом других, выясненным через биографии разных личностей.

Грот не отрицал эксперимента в психологии, как это ранее делали М. М. Троицкий, М. И. Владиславлев и другие университетские профессора философских кафедр. Они относились с большим равнодушием к экспериментальной психологии в Западной Европе, вводимой Вундтом и быстро набиравшей силу, а к эксперименту, выдвинутому Сеченовым в его программе развития психологической науки, проявляли открытую враждебность.

Известность экспериментальной психологической лаборатории Вундта, деятельность психологических лабораторий в медицинских клиниках России заставили все же признать открытие новой области психологических исследований. Проблема заключалась в том, каким должен быть этот эксперимент и экспериментальный метод, какие разделы психологии подлежат экспериментальному изучению. В статье «Основания экспериментальной психологии» (ВФиП, 1895, кн. 30) Грот утверждал, что эксперимент сулит переворот в судьбах психологии, но речь может идти лишь о чисто психических отношениях, связях между психическими явлениями, законами и процессами. Он писал: «чистая экспериментальная психология, как и вообще психология, есть поэтому та наука, которая изучает законы и связи душевных явлений, состояний, фактов, — совершенно независимо от значения и характера физических и физиологических явлений и процессов, сопровождающих психическую деятельность и психическое взаимодействие субъектов»