- Жадность подвела?! – насмешливо поинтересовался я на греческом языке.

- Да, перегрузили малость, - согласился со мной один из павликиан, черная борода которого снизу была обрезана коротко и ровно, из-за чего казалось, что он имеет очень массивный подбородок.

- Остальные далеко ушли? – задал я следующий вопрос.

- Нет, хвост недавно скрылся за поворотом, - ответил павликианин и пожаловался: – Никто не остановился, чтобы помочь нам!

- Может, это и к лучшему для них, иначе бы тоже попали в плен, - предположил я.

- В какой плен?! – не сразу понял он.

Ответом ему были ухмылки моих подчиненных, не похожих на ромеев и уж, тем более, на арабов.

У воинов отобрали оружие, после чего заставили разгружать арбу вместе с амисцем, который сразу поменял амплуа раба на рабовладельца. Так будет легче починить транспортное средство. Да и жернова нам ни к чему, заберем только муку, чтобы раздать ее вечером на привале.

Оставив пятерых всадников присматривать за трофеями, с остальными я поехал дальше. Дорога плавно поворачивала, следуя километра три вдоль правого берега сильно обмелевшей речушки. Затем отошла от нее и потихоньку поднялась на покатый холм, за которым начиналась долина, ограниченная со всех сторон холмами. По форме она напоминала лепесток, острым концом к северу и обкусанный с запада, вдоль речушки, подмывшей крутой холм во время паводков, наверное. С юга и востока холмы были пологими и покрыты виноградниками и оливковыми рощами. Примерно посередине долины на невысоком плоском возвышении находились свежие развалины деревни – груды камней и головешки. Скорее всего, была разрушена арабами по пути к Амису. Возле развалин и расположилась вражеская армия, чтобы пообедать и переждать полуденный зной. Для первых чисел сентября припекало немного чересчур, как будут говорить в Одессе. Воинов было около трех тысяч, включая пехотинцев-павликиан. Более точно подсчитать было трудно, потому что по лагерю сновало туда-сюда много мужчин-рабов.

- Скачи к нашим, расскажи, что видел, - приказал я одному их подчиненных. – Пусть поторопятся. У нас есть шанс застать агарян врасплох.

Увы, не срослось. Помешали наши, так сказать, заказчики. Вначале на дороге на вершине южного холма появился разъезд из десятка трапезитов (легких конников). Повертелся и исчез, вызвав небольшой и быстро затихший переполох во вражеском лагере. Затем на вершину холма приехала медленно и чинно целая тамга катафрактариев (тяжелых конников-копейщиков). В тагме сейчас должно быть, но редко случается, три сотни воинов. Две тагмы составляют мору, а десять – мерос. Это элита армии восточных ромеев. Делится на столичных и провинциальных. Первые получают больше, но и те, и другие освобождены от налогов и наказаний за мелкие правонарушения. Следом подъехали вторая тагма моры, а за ней притопали скутаты (тяжелые пехотинцы) и псилы (легкая пехота: лучники, пращники, метатели дротиков). Таксиархия – главная тактическая пехотная единица армии восточных ромеев – состоит из пятисот скутатов и пятисот псилов. Первые во время сражения стоят в центре в восемь-шестнадцать шеренг и наступают фалангой или отдельными нумериями, а вторые поддерживают их с флангов. Конница строится позади пехоты и выезжает вперед в просветы между нумериями. Таксиархий прибыло аж пятнадцать. Они заняли верхние половины склонов южного и восточного холмов и вершину крутого западного. Сильный северо-восточный ветер трепал десятки разноцветных флагов и хоругвей.

Арабы и павликиане сперва наблюдали за действиями ромейской армии без особого страха. Так относятся к большому, но трусливому чмошнику, которого били неоднократно. По мере прибытия новых войск начали суетиться, переставив обоз защитной стеной от реки до пологого склона восточного холма, покрытого виноградниками и оливковыми рощами. К последнему отогнали и захваченный скот, чтобы помешал ромейской коннице ударить с той стороны, если вдруг вздумает. Как предполагаю, арабы решили продержаться до темноты, а осталось часов пять, и отступить, бросив обоз, чтобы налегке обогнуть вражескую армию, прорваться на юг.

90

Поскольку мы не собирались вести совместные боевые действия с армией ромеев, то и не договаривались о системе сигналов. Да и в нашей ситуации не было особой необходимости обмениваться информацией. Все было предельно ясно и просто. Ромеи прекрасно видели, что мы приготовились к бою, отрезав арабам путь к отступлению. Примерно на середине южного холма, перегородив его от восточного до реки, стояли викинги под командованием Хелги Стрелы, прикрывшись щитами и кое-где вкопав перед собой заостренные колья, изготовленные по-быстрому из подручных материалов. К сожалению, пригодных для этого молодых деревьев рядом с нами было мало. Лучники-славяне под моим руководством расположились выше, чтобы поддерживать соратников навесным огнем. Не надо быть великим стратегом, чтобы в данной ситуации принять верное решение. Если враг нападет на нас, ромеи должны ударить ему в тыл, если на них, пойдем в атаку мы. Но это логика, так сказать, правильных пацанов, к которым наши так называемые союзники не относились, о чем арабы знали лучше нас. Признаюсь честно, даже я, прекрасно осведомленный о гнилой сущности восточных ромеев, не предполагал, что они способны пробить моральное днище, на котором находились.

Арабов очень удивило появление в их тылу нашего отряда. Поняв, что окружены и что нас раза в три меньше, чем их, решили в светлое время суток прорваться с боем в южном направлении. Первая атака была «вытягивающей». Сперва они обстреляли нас из луков с дальней дистанции. Особого урона не нанесли, потому что почти у всех викингов надежные доспехи и щиты. Им в ответ прилетело немного интереснее. Луки славян, конечно, были слабее, но мы находились выше, благодаря чему били дальше и с большей силой. Стрела, летящая по навесной траектории, теряет меньше энергии, чем летящая практически по прямой. К тому же, хорошие доспехи были не у всех вражеских воинов, а лошади, в лучшем случае, имели только кожаную пейтраль (защита груди), редко еще и фланшард (защита боков). Увидев это, арабы понеслись в атаку. Впереди скакали легкие конники, вооруженные копьями длиной метра два или дротиками. Налетели, зацепились слегка с викингами, потеряв несколько человек – и тут же помчались в обратную сторону. К счастью, проинструктированные мной перед сражением и дисциплинированные викинги не погнались за ними, предоставив нашим лучникам возможность убить или ранить еще какое-то количество вражеских наездников и лошадей.

Ромейская армия всё это время продолжала стоять на месте. Я списал ее бездействие на медлительность бюрократического аппарата. Старшие командиры – это ведь тоже чиновники, причем некоторые не