она и наняла какого-то мужчину, который на первый взгляд был порядочным, а в итоге крупно влип. — Эд немного помолчал. — Иногда я чувствую себя как он.

— Да, я тоже, — ответил Джордан, и оба рассмеялись.

На том разговор и закончился.

Блондинке Шэрон сказочно повезло. Отель «Нантакет» находился в центре всеобщего обсуждения как раз в это время, когда ее сестра Хезер приехала, чтобы остаться там на неделю! Шэрон забрала Хезер (брюнетку) из аэропорта, довезла ее до отеля и проводила внутрь под предлогом того, что провожала ее. Однако на самом деле Шэрон, конечно же, хотела точно узнать, что происходит.

На лестнице, ведущей ко входу, они миновали Лапушку Эди Роббинс. Она махнула им рукой и сказала, что идет обедать, но Алессандра с радостью заселит Хезер в номер.

«Ура!» — подумала Шэрон. Алессандру ей тоже хотелось увидеть, она ведь, по всеобщему мнению, была той самой женщиной, которая спала с Майклом Биком, а затем подставила Лирик Лейтон! Шэрон ожидала, что Алессандра окажется кем-то вроде злодейки из фильмов о Джеймсе Бонде. Внешность женщины ее не разочаровала: волнистые волосы оттенка «клубничный блонд», стильный макияж. Алессандра носила белую подводку, и Шэрон подумала: а пойдет ли такое ей самой или нужно было скинуть лет двадцать пять? А кристаллы под глазами? Однако Алессандра вовсе не была злой стервой, как ожидала Шэрон. Она была доброй и искренней, знала свое дело и всегда была готова помочь. Она напечатала Хезер и Шэрон список всех мест, где они забронировали столики на ужин, и даже зарезервировала им игру в гольф-клубе «Миакомет» на следующий день, хотя все знали, что это практически невозможно: хоть поля были доступны для всех желающих, в клубе существовал секретный список «предпочтительных» клиентов.

«Молодец, Алессандра!» — подумала Шэрон.

— А Лизбет, случайно, сегодня нет? — спросила она.

— Сейчас узнаю, свободна ли она, — ответила Алессандра.

Через секунду из кабинета позади стойки вышла Лизбет. Она выглядела, как и всегда, великолепно. На ней было льняное черное платье-футляр с вырезами на талии и симпатичным ремешком.

— Черный цвет, потому что скорбишь? — спросила Шэрон. — Я слышала, отель продают.

— Что ж, я верю, что покупатель не будет ничего здесь менять. Тогда следующим летом мы все просто вернемся сюда.

— Хм-м-м, — ответила Шэрон. — Не хочу нагнетать, но говорят, уже намечается кто-то, кто хочет преобразовать отель в офисное здание.

Лизбет поджала губы.

— Шэрон, — с упреком сказала она, — как тебе не стыдно распространять слухи!

— У меня надежные источники.

— Ну, тогда я, пожалуй, перееду в Лос-Анджелес.

Шэрон на время лишилась дара речи. Никто на острове не хотел, чтобы Лизбет уехала.

— А что насчет вашего ночного администратора? — спросила Шэрон. — Слышала, его ФБР арестовало.

Женщина не была лишена здравомыслия и понимала, что этим вопросом заходит слишком далеко.

Лизбет улыбнулась, плотно сжав губы.

— Ричи — замечательный человек. Однако до закрытия отеля по ночам на стойке регистрации будет работать Лав Роббинс.

Шэрон протянула Лизбет руку.

— Мы все желаем тебе удачи, дорогуша наша.

И это правда — одна из немногих вещей, насчет которой мы согласны. В течение лета мы наблюдали, как отель «Нантакет» вопреки всему процветал. Мы хотим, чтобы его ждал успех и в дальнейшем.

Однако вынуждены признать: ситуация выглядит неутешительно.

Глава 27. Лотерейный билетик

В понедельник в восемь часов вечера кто-то постучал в парадную дверь. Чад в это время сидел в своей комнате и играл в Madden NFL, хотя должен был собирать вещи. Во вторник после Дня труда намечался его первый рабочий день в «Брендивайн Груп».

После того как он сходил выпить с мисс Инглиш в прошлую среду, Чад вернулся домой и пригласил мать, отца и Лейт в комнату, которая изначально считалась гостиной. Они пришли — вероятно, лишь из-за необычной просьбы: этой гостиной никто из них никогда не пользовался.

Чад собирался сказать семье несколько вещей.

— Для начала я хочу извиниться. Я виноват в том, что Падди лишился глаза, в смерти Лулу и ущербе, нанесенном нашему дому.

— Чадди, я думала, мы решили оставить все это позади, — сказала его мать.

Чад проигнорировал ответ, который и ожидал.

— Я устроился в отель «Нантакет», потому что хотел провести лето за честной работой. Я не хотел учить детей загонять мяч в лунку. Я хотел заняться чем-то сложным и даже неприятным. — Он ненадолго замолчал. — Я устроился уборщиком не для того, чтобы вы мной гордились, а для себя. И все же я удивлен, что вы не сочли мое решение достойным одобрения.

— Какие хорошие мудреные слова подбираешь, — сказала Лейт.

— Кажется, вам было стыдно, что я убираюсь в номерах, — обратился Чад к родителям. — Вы не упоминаете мою работу, не обсуждаете ее, не спрашиваете, как прошел мой день.

— Мы с матерью не хотели для тебя такого, — сказал Пол Мейжор. — Мы хотели, чтобы ты отдохнул, а потом устроился в мою фирму.

— К слову об этом! — ответил Чад. — Я не буду работать в твоей компании.

Мать Чада вскрикнула, словно увидела под любимым диваном от Edra крысу.

— А вот это интересно, — сказала Лейт.

— Мне нравится работать в отеле, — продолжил Чад. — Я хочу остаться в гостиничном бизнесе и, может, вернуться в университет и обучиться на администратора.

Пол, как и всегда, оставался спокойным — тут он был профессионалом.

— Наши административные помощники зарабатывают более двух сотен тысяч долларов в год, — сказал он. — Вдвое больше, чем ты будешь получать на стойке регистрации где-нибудь в «Холидей Инн».

— Деньги меня не заботят, — ответил Чад.

— Легко сказать, ведь у тебя они всегда были. Чадвик, ты не знаешь ничего о том, каково это — быть бедным или даже человеком среднего класса. За всю твою жизнь тебе ни разу не приходилось платить за что-то самому.

— Но я знаю, что не в деньгах счастье. Вы только посмотрите на себя! — закончил Чад, после чего ушел наверх, в свою комнату, преисполненный чувства собственной правоты.

Он решил, что останется на Нантакете до Дня Колумба, а затем пойдет на какие-нибудь курсы гостиничного дела. В следующем году он снова устроится в отель «Нантакет», пусть даже уборщиком. Однако ему хотелось получить должность на стойке регистрации. Чад задумался: что об этом скажет мисс Инглиш?

Однако сейчас, всего через пять дней, все изменилось. Сначала Чад услышал, что Ричи Декамерона, ночного аудитора, арестовали за то, что он продавал номера банковских карт гостей. Для Чада новость была не такой уж плохой, хотя озвучивать этого он, конечно, не собирался. Теперь в следующем году он мог бы