в Юнъане, с каждым днём оскудевали. Он должен был оставаться здесь, чтобы его изваяние не упало, а оборону города пришлось поручить Фэн Синю и Му Цину. Сам Се Лянь расположился у подножия статуи и проводил всё время в сосредоточенной медитации. Когда-то золотой исполин высотой пять чжанов стоял в Хуанцзи, на горе Тайцаншань. Се Лянь вызвал его сюда, а следом верующие, которым негде стало молиться, роем устремились за ним и совершали подношения прямо под открытым небом. Раньше посторонних не пускали во дворец, но при землетрясении часть стен обрушилась, и теперь сюда мог попасть кто угодно. Да и в той суматохе, что поднялась в столице, некому было уследить за верующими, рук не хватало. Власти боялись разгневать народ и тем самым спровоцировать ещё большие волнения, поэтому пришлось им закрыть на происходящее глаза.

Пока Се Лянь не мог покинуть свой пост, государь и государыня каждый день навещали его. Несколько дней прошли точно в кошмарном сне. Принц всеми правдами и неправдами старался удержать небесную пагоду и вместе с тем пытался подкопить сил, чтобы получить возможность отлучаться. Государю было не легче: волосы его совсем поседели, и он, мужчина в самом расцвете лет, больше походил на старика глубоко за пятьдесят. При встрече отец и сын молчали, но отношения их стали куда гармоничнее, чем прежде.

Государыня, на глазах которой Се Лянь рос, всегда видела его лишь утончённым, возвышенным юношей, и теперь ей больно было наблюдать, как он несёт тяжёлое бремя, опаляемый лучами солнца, омываемый дождями, не позволяя никому к себе приближаться. Она лично подошла и подняла над ним зонт, укрывая от зноя. Однако Се Лянь боялся, что она устанет долго стоять, и сказал:

– Матушка, ступайте, я в порядке. Не подходите близко и не посылайте никого: я опасаюсь…

Договорить он не решался. Государыня изо всех сил сдерживалась, стоя спиной к собравшимся верующим, но в итоге не вытерпела и расплакалась:

– Сынок, как же тебе тяжело. Ты… Да за что тебе такие мучения?!

Чтобы скрыть измождение, государыня начала ярко краситься, а теперь, когда слёзы оставили дорожки на густо напудренном лице, стало ещё заметнее, что она всего лишь женщина, чья молодость давно позади. Ей было жаль сына, но в голос рыдать она не осмеливалась, чтобы люди за спиной не услышали. Государь обнял её за плечи, а Се Лянь только оторопело смотрел перед собой.

Любой человек, страдая, в первую очередь вспоминает о том, кто любит его больше всего, и для Се Ляня таким человеком, безусловно, была мать. Да, это было наивно, но после этих жестоких дней, после ударов злой судьбы ему больше всего хотелось вновь стать десятилетним ребёнком, броситься к матери в объятия и от души поплакать.

Но принц сам принял решения, которые привели его сюда. Родителям и без того приходилось несладко, и на него полными надежды глазами смотрело столько простых людей, что он не мог позволить себе выказать слабость. Если не выдержит он, то кто тогда?

Поэтому Се Лянь сказал совсем не то, что хотел:

– Матушка, не волнуйтесь. Я в порядке.

Никто не должен был знать, как ему плохо на самом деле.

Государь и государыня в сопровождении нескольких слуг нехотя возвратились во дворец, то и дело оглядываясь на сына. Оказавшись под палящим солнцем, Се Лянь сонно смежил веки. Неизвестно, сколько времени принц провёл в полудрёме, но, когда он открыл глаза, на землю уже опустились сумерки, а город освещали последние блики закатного солнца. Народ разошёлся, у статуи почти никого не осталось.

Се Лянь опустил голову и увидел лежащий вблизи крохотный одинокий цветок, появившийся тут невесть откуда. Принц протянул руку и поднял его.

Белоснежные лепестки, зелёная чашечка, нежный стебелёк, слеза росы – он был таким жалобным… Этот аромат, проникающий прямо в душу, показался Се Ляню смутно знакомым.

Поддавшись необъяснимому порыву, он сжал цветок в ладони и спрятал на груди, у самого сердца. Как раз тогда нежное цветочное благоухание перебилось откуда-то взявшимся густым запахом крови. Се Лянь поднял голову – и в глазах у него зарябило. Кто-то накинулся на него с воплями:

– Ну почему? Почему?

Оторопевший принц взмахом руки отбросил нападавшего и, с трудом придя в себя, спросил:

– Ты ещё кто?

Человек кубарем покатился по земле. Се Лянь продолжал управлять своей золотой статуей. Он не осмеливался ни встать, ни подойти ближе, но и без того узнал, кто перед ним: калека – тот самый юноша, который подарил ему зонт и которому он лично отрезал ногу!

Всё тело несчастного покрывала кровь, ладони тоже кровоточили. Судя по всему, он полз сюда: за ним тянулся жуткий кровавый след. Он с трудом сел, и Се Лянь ошарашенно спросил:

– Что ты здесь делаешь? Ты ведь должен был поправлять здоровье в Безмрачном лесу.

Но юноша не ответил и опять пополз на принца, помогая себе руками и единственной ногой.

– Ты!.. – в ужасе пробормотал Се Лянь.

Парень рывком задрал штанину на единственной ноге и взвыл:

– Почему?

Се Лянь пригляделся и увидел на коже бедняги новое перекошенное лицо.

Случилась одна из тех вещей, которых он боялся больше всего. Если бы принц сейчас не сидел, то наверняка упал бы. Юноша забил по земле кулаками и закричал:

– Почему ты отрезал мне ногу?! Болезнь всё равно вернулась! А ноги у меня больше нет! Почему? Верни ногу! Верни!

Се Лянь до сих пор отчётливо помнил день, когда этот молодой человек отдал ему зонт, и ту улыбку, с которой он вложил подарок принцу в руки. Теперь же перед ним был безумец – какая жуткая перемена! В голове у Се Ляня всё помутилось.

– Я… – Голос предательски дрожал, но после долгой паузы принц наконец пришёл в себя. – Я… помогу тебе.

Се Лянь направил все силы на то, чтобы остановить распространение болезни на единственной ноге парня. Но тут вокруг раздались новые стенания, и к нему бросились ещё трое. Все они рыдали:

– Ваше высочество, спасите меня!

– Ваше высочество, я половину лица отрезал, но раны не затягиваются! Как вылечиться?

– Ваше высочество, посмотрите, во что я превратился!

Перед глазами против его воли мелькали всё более и более кровавые картины. Взгляд Се Ляня застыл, а сам он беспорядочно замахал руками, тихо приговаривая:

– Нет, не смотрю, не хочу смотреть!

Оказывается, после того как больные в Безмрачном лесу поняли, что болезнь к ним возвращается, они подняли бунт, прорвались через оцепление из врачей и солдат и отправились на поиски принца!

Если не подавить распространение недуга у сбежавших из лагеря, болезнь перекинется на здоровых горожан. Се Лянь прикрыл глаза и попытался отыскать в себе хоть какие-то остатки сил, чтобы усмирить хворь и временно унять боль. Но едва он разобрался с