в голове принца, но он хранил молчание, потому что понимал: из-за того, что он так и не нашёл лекарство от болезни, верующие со временем утратили терпение. Страдания простого народа страшнее любых его мук в сотни раз. Се Лянь сжал кулаки так, что суставы захрустели, а затем не выдержал и ударил по соседнему дереву.

Ствол с треском разломился пополам. Люди испугались и прекратили шушукаться. Фэн Синь наконец почувствовал неладное и примчался, на ходу зовя его высочество.

Этим ударом Се Лянь хоть немного сбросил накопившееся напряжение и выместил обиду, постепенно к нему вернулось самообладание. Но опять чей-то голос нарушил тишину:

– Ваше высочество, не гневайтесь. Мы все пострадали от этой болезни. Мы все – ваши последователи. Мы ни в чём перед вами не виноваты.

Многие согласно закивали в знак поддержки. По толпе опять поползли шепотки; люди старались говорить как можно тише, но Се Лянь отличался нечеловеческой остротой чувств и чётко всё слышал.

– Ну наконец-то кто-то осмелился сказать правду. Я устал молчать и терпеть…

– Говорили, что его высочество по натуре человек мягкий… а он вон какой…

Волна этого зловещего шёпота словно оттолкнула Се Ляня, и он сделал шаг назад. За двадцать лет принц никогда и ни перед кем не испытывал страха, но сейчас его сердце сковал настоящий ужас. До него донеслось бормотание:

– Если такой грозный, шёл бы врагов пугать. Может, тогда не пришлось бы до сих пор от них отбиваться…

Этого Се Лянь уже не вынес. Он и сам понимал, что ныне не похож на бога войны с постамента: беззаботно улыбающегося, с мечом в одной руке и цветком в другой.

Принц развернулся и бросился прочь из Безмрачного леса. Фэн Синь и Му Цин кричали ему вслед:

– Ваше высочество! Куда вы?

В толпе поднялось волнение. Кто-то из лекарей ни с того ни с сего набросился на больных с кулаками, и завязалась драка. Фэн Синю и Му Цину было некогда их разнимать – они подозвали несколько солдат, велели им разобраться, а сами поспешили за Се Лянем.

Тот стремглав нёсся на Горбатый холм. В один прыжок он преодолевал несколько чжанов и очень быстро добрался до густо заросшего деревьями пригорка. Глаза у Се Ляня покраснели; он встал среди леса и громко велел:

– Выходи!

– Ваше высочество! Зачем вы сюда пришли? – недоумевал Фэн Синь.

Но Се Лянь продолжал кричать в пустоту:

– Я знаю, ты тут! Выходи!

– Если бы можно было просто его позвать, не пришлось бы… – начал Му Цин.

Договорить он не успел: все трое услышали, как сзади донёсся скрип. Они обернулись: на лозе между деревьями вновь раскачивался, глядя на них с высоты, тот странный мужчина в белом, маска которого с одной стороны плакала, а с другой – смеялась.

Он явился на зов!

Увидев его, Се Лянь утратил остатки самообладания и кинулся на незнакомца с воплем:

– Я тебя убью!

Но незнакомец легко увернулся, и широкие белые рукава его изящно взметнулись, точно крылья огромной бабочки. Фэн Синь и Му Цин охнули и хотели броситься на помощь, но заметили, что что-то не так, и замерли с ошарашенными лицами. Се Ляня же поглотила собственная ярость. Он выхватил из ножен меч, Фэн Синь крикнул ему:

– Ваше высочество! Вы разве не видите – он…

Се Лянь одной рукой схватил мужчину за горло, а другой приставил остриё клинка к его груди. Казалось, незнакомец теперь полностью в его власти, однако тот… расхохотался.

То был мягкий и звонкий смех. Голос будто принадлежал молодому парню, и Се Ляню он показался знакомым, но гнев, затмивший разум, мешал вспомнить. Принц замер в сомнении, а мужчина в белом вздохнул:

– Ох, Се Лянь, Се Лянь. Метания эти тебе не помогут. Ты уже проиграл: Сяньлэ вот-вот падёт.

Задыхаясь от злости, небожитель отвесил ему звонкую пощёчину:

– Да кем ты себя возомнил? Тебе слова не давали! Закрой рот!

Такая грубость была принцу совсем несвойственна. От оплеухи голова незнакомца мотнулась в сторону, но он снова повернулся к Се Ляню и сказал:

– Хочешь, чтобы я замолчал? Ну хорошо. На самом деле, есть один способ обратить ваше поражение в победу. Только не знаю, согласишься ли ты на него.

Се Лянь не верил ни единому его слову, но тут задумался: а если незнакомец говорит правду? Вдруг выход действительно есть, но придётся заплатить страшную цену… Принц вздохнул и мрачно спросил:

– Что за способ? Говори прямо, что тебе от меня надо, не тяни!

– А ты наклонись поближе…

– Хорошо.

Фэн Синь вмешался:

– Ваше высочество, вы же не собираетесь…

Но Се Лянь не слушал. Одним ударом он поразил врага мечом в самое сердце, склонился над ним и велел:

– Говори.

Незнакомец что-то долго шептал принцу на ухо – так тихо, что ни Фэн Синь, ни Му Цин не могли ничего разобрать. Чем дольше Се Лянь слушал, тем шире раскрывались его глаза. В конце концов он не выдержал, отвесил твари ещё одну оплеуху и завопил:

– Я не это спрашивал! Мне нужно решение! Решение проблемы!

– А я уже сказал. Это и есть решение. Примешь ты его или нет, зависит от тебя.

– Да что тебе надо? – скривился Се Лянь. – Кто ты вообще такой?

Мужчина в белом захихикал:

– Сними маску да посмотри.

Принц и сам давно хотел это сделать. Он рывком сорвал ту наполовину плачущую, наполовину смеющуюся маску – и застыл как вкопанный.

Ему открылось лицо юноши с белоснежной кожей. Глаза ярко сверкали, на губах играла лёгкая улыбка – само воплощение нежности и скромности.

То было его собственное лицо!

Глава 87

Золотой колосс удерживает Небеса от падения

Се Ляня распирало от гнева. Он вырвал из груди мужчины меч и собрался нанести ещё один удар, но заметил, что лицо перед ним безжизненно бледное. В следующий миг его осенило. Он повернул лезвие, и меч вошёл в плоть, словно в масло. А когда голова слетела с плеч, тело сразу ссохлось и превратилось в сморщенную груду кожи.

Пустая оболочка!

Оба раза, что он встречал этого незнакомца, тот использовал вместо себя куклы, ни единожды не представал во плоти. Это было весьма ожидаемо, но Се Лянь продолжал пылать от негодования. Он продолжил отчаянно рубить мечом ошмётки. Острый клинок моментально превратил их в гору лоскутков, однако облегчения это не принесло. Фэн Синь не мог больше смотреть, как принц беснуется, и попытался его остановить:

– Ваше высочество! Это просто оболочка.

Со стороны казалось, что принц яростно кромсает собственную плоть, и невозможно было наблюдать за этим без ужаса. Се Лянь отдышался, отбросил меч, сел на землю и сказал:

– Я знаю! Но у неё моё лицо!

Его обуревала страшная ненависть. Друзья сели позади принца, и воцарилось долгое молчание. Наконец Фэн Синь спросил:

– Ну что, ваше высочество, вам получше? Не верьте этому гаду, он просто издевается.

– Нет, – покачал головой Се