Раньше и мясо приносил, и рыбу. Можно было менять. Дрова, продукты, нитки… И другое. Мясо всем надоть. Теперь только за деньги. А денежки лишь начни тратить, ничего и не останется.

– Ну что тут сделаешь? – развёл Рун руками с извиняющимся видом. – При Лале охотиться никак. Она нам взамен вон как много пользы принесла. Мешок муки, тридцать серебра. Это сколько мне зайцев надо поймать, чтобы столько выменять? А ещё дары магические, а ещё изба. Подумаешь, охота.

– Ну да, – признала старушка.

– Если что, трать серебро, чего его беречь. Раз оно взамен моей охоты, – предложил Рун.

– Нет, сынок, пусть лежит, это тебе подъёмные будут после женитьбы. На хозяйство, – не согласилась бабушка.

– Когда она будет-то? Женитьба моя. Мы до неё доживём? – с сомнением молвил Рун.

– Доживу ли я, не знаю, но ты точно доживёшь. Пусть лежат, – твёрдо ответствовала бабуля. – Я всё же надеюсь на рынке поторговать, глядишь медяков наскребём на дрова-то. На нитки. Может и на одежонку.

– Дрова я и сам мог бы нарубить, – заметил Рун.

Бабушка покачала головой, осуждая его ребячество:

– Без лошади, без телеги, одним худым топором. До самой зимы и будешь рубить, внучок.

Рун постоял молча в задумчивости.

– Пойду я, бабуль, со двора ненадолго. Ты, если Лала проснётся, скажи, скоро ворочусь, пусть не беспокоится.

– А куда ты, внучок? – с любопытством уставилась на него старушка.

– Обещал ей кое-что сделать.

– А что?

Рун вздохнул.

– Цветов нарвать, – ответил он нехотя, зная что бабушка не поймёт, и вопросы продолжатся.

– А зачем?

– Ну хочет, чтобы я ей их подарил.

– Они же ничейные, как можно дарить то, что ничьё? Можно помочь собрать. И зачем они ей?

Рун вздохнул снова.

– Ну, у фей так принято. Жених собирает для невесты цветы и дарит. Ей приятно от этого.

Бабушка глядела на него с абсолютным непониманием.

– А цветы-то ей зачем? – спросила она недоумённо.

– Они красивые. Феям нравится получать их от жениха. Не знаю почему, бабуль. Мне главное сделать ей приятное, и всё.

Старушка, кажется, смирилась, что эту тайну бытия ей не постичь.

– Чудные всё же они создания, – подивилась она.

– Ага. Но это очень милая их черта, – кивнул Рун с улыбкой. – Ты только не говори ей, что я за цветами пошёл, ладно? Хочу чтобы неожиданностью для неё стало.

– Не скажу, внучок.

Рун направился к калитке. Вышел на улицу. Вдалеке шла девушка с коромыслом. На лавочке неподалёку сидели два стражника. И боле никого. Рань ещё. Рун прикинул, что на другом конце деревни прямо за ней есть местечко, где всегда растут яркие крупные оранжевые цветы, и ещё синенькие пушистые небольшие, решил, стоит пойти туда. Не сильно приятно будет возвращаться через всю деревню с цветами, все заметят, станут гадать, зачем да для чего. Но альтернативой были лишь мелкие полевые цветочки на лужках поблизости или блуждание по прилеску в поисках цветущих полян. Небо наполовину затягивали облака, дул относительно сильный ветер. Петухи кричали задорно задперёд то тут то там, возвещая о начале нового дня. Откуда-то доносилось беспокойное похрюкивание свиньи. Пёстрый кот неторопливо вышагивал вдоль ограды. Как всегда весело пели и шумно чирикали пичужки. Пахло дымом. Вроде почти и не души, а жизнь кипит вокруг. Рун поравнялся со стражниками, чуть поклонился им, один из них поднялся.

– Куда собрался? – поинтересовался он миролюбиво сквозь зевоту.

– Дело есть, скоро вернусь, – объяснил Рун, приостановившись.

– Как фея?

– Всё хорошо.

– Ну ладно.

Стражник снова сел. Рун посмотрел на обоих стражников, в раздумьях.

– Мы…Лала сегодня к барону поедет. На весь день, я так подозреваю. Вам наверное можно отдохнуть, некого охранять будет до вечера.

Стражник снова зевнул неторопливо.

– Наше дело выполнять приказы, парень. Нам за это платят, – поведал он спокойно. – Если не будет здесь дел, значит найдутся где-то ещё. Отдыха нам всё равно не дадут. Так уж лучше здесь. И потом, не все же знают, что фея отлучится, вдруг кто полезет к вам в дом. Это её дом. Охранять велено, значит и будем. Гнать народ, чтоб не ошивался поблизости.

– Спасибо, – очень искренне поблагодарил его Рун.

Стражник кивнул. Рун продолжил путь. Он шёл, погруженный в свои мечтания. Настроение было хорошее. С Лалой всегда так, всегда светло на сердце. Знал, что она порадуется, когда получит цветы. И будут ласковые слова, и приветливые улыбки, и конечно объятья, куда ж без этого. Много-много объятий. Если карета рано не приедет. И радовался, что их будет много. Счастье испытывал. Даже перспектива ехать к барону нисколько не омрачала. В замке Рун бывал, пусть и достаточно редко, там дядя – и служит, и живёт. Самый ближайший родственник как-никак, почти одна семья, он помогает им с бабушкой, они чем могут ему. Но замок большой, родню слуг пускают лишь в места для слуг. Покоев баронских Руну видеть не доводилось. То есть вроде бы и нельзя сказать, что он не был в замке, и не скажешь, что прям бывал, в том смысле, который вкладывают в сие «бывать» аристократы. Был в периметре замка, за стенами, за воротами, в крыле для слуг. Вот и всё. Стать гостем барона… многие из деревенских ошалели бы от восторга, случись с ними подобное. Гордиться бы начали. Но чем тут гордиться? Только чтоб нос задирать перед односельчанами? Когда тебя никто не любит, всем всё равно, насколько задран твой нос. Рун точно понимал, что в замке он не нужен, нежелаем, его будут терпеть. А заставлять терпеть правителя простому крестьянину… чему уж тут восторгаться-то? Но и горевать не о чем, потому что есть Лала. Милая и славная. Неважно где ты, когда ты с ней. Важно что с ней. От этого так хорошо. Что улыбаешься против своей воли. Лишь вспомнишь её весёлое личико, добрый приветливый приязненный взгляд её дивных глаз. Вот же напасть, почему так приятно быть в её компании? Тянется душа к ней, и всё тут. Интересно, причиной сей тяги то, что она девушка, или что фея? Как ни крути, определённо первое. Это Рун чётко осознал. Будь на её месте волшебник, мужик-фей, много ли отрады для сердца находиться подле него? Ноль. Станет ли оно взволнованно и счастливо трепетать? Как бы не так. С чего бы? Просто фея – наиболее девушка из всех девиц в мире, самая милая, самая добрая, самая очаровательная, переполненная женственностью, изяществом и любовью ко всему на свете. Или это лишь ему кажется, потому что она ему нравится? Не важно. Суть в том, что она