Под площадкой, которая размещалась чуть левее замка, и к которой вел широкий серпантин мощеной дороги, собрались целые толпы любопытных. На безопасном расстоянии, под полупрозрачным куполом магической защиты разместился Совет лордов. Бастиан стоял и смотрел на меня жадным взглядом… Солнце почти скатилось за горы, бросая последние кровавые лучи на склоны гор. Порыв ветра снова поднял мои волосы, срывая сонм лепестков с украшений и унося их куда-то вверх. Небо становилось багровым, кровь стыла в жилах, а звуки постепенно сливались в монотонный гул. Я разжала руку, равнодушно глядя на окровавленную ладонь. Шипы впивались в линию жизни, оставляя кровавые капли на белоснежном платье. Он не пришел… Раньше я надеялась, что любимый придет, сейчас я молю пересохшими губами, чтобы он не пришел. Мне не нужны подвиги ценою жизни.

Я стояла одна в центре огромной, полустертой временем и ветрами мозаики, изображающей деву и дракона, которые сплетаются воедино, вокруг алой розы. Мне некуда бежать… Некуда…

Последний луч уходящего солнца осветил последние мгновения моей жизни, и небо померкло… Темнота, черной волной затопила все небо, сковала все вокруг сумраком, зловещие вспышки в грозовом небе не предвещали ничего хорошего. Еще немного и грянет буря. Прольется дождем и кровью… Я еще сильней сжала розу, задыхаясь от запаха озона и закрывая глаза. Внезапный порыв ветра заставил меня покачнуться… Оцепенев от ужаса, я поймала еще один порыв, чуть не сбивший меня с ног, а открыв глаза на мгновением уловила взмах исполинских черных крыльев перед глазами.

Не думаю, что драконы здесь распространены повсеместно. Было у меня подозрение, что они находятся на грани вымирания… Так вот, мои прогнувшиеся коленки, свидетельствовали, что я внесу свою лепту в спасения редкого вида. От голода. Минут на двадцать… Абсолютно черный дракон смотрел на меня жуткими желтыми глазами с вертикальным зрачком, а я всеми силами готовилась доказать ему, что очень люблю природу, протягивая ему розу.

– Прими же, о великий, в дар деву невинную и чистую! – провозгласил дрожащий голос Хранителя Традиций. – Прими же в дар девственницу…

Дракон поперхнулся, переводя взгляд на старика, спрятавшегося за магической защитой, а потом на меня, явно ожидая развернутую справку от гинеколога, который подтверждает, что я профпригодна в качестве драконьего корма! Дракон прищурился, словно действительно пытался разобрать врачебный почерк, а потом пополз в мою сторону, как бы демонстрируя мне в качестве справки от стоматолога обнаженные клыки.

Мои ноги вмерзли в пол, сердце сжалось, а по телу пробежала дрожь. Есть большая разница между «сесть в лужу» и «сесть в собственную лужу». Еще немного и я ее найду…

Дракон сделал круг вокруг меня, не сводя с меня страшных желтых глаз, от которых медленно застывала кровь в жилах и дрожали колени. Я никогда не могла представить себе такого ужаса, который испытаю, увидев огромного черного монстра на расстоянии вытянутой руки.

Бастиан смотрел сквозь барьер и кусал губы. Через пару мгновений он не выдержал и крикнул:

– Да жри ее быстрее, тварь неразумная!

Дракон посмотрел на Бастиана, как бы намекая, что институтов он, возможно, и не кончал, однако со слухом осложнений не наблюдалось, о чем подтверждала справка с последнего профосмотра!

По моей щеке катилась слеза, грудь вздрагивала от рыданий, а ладонь слиплась от крови. Раздался страшный, жуткий голос, заставивший меня съежиться от ужаса и еще сильней сжать мою розу, словно она может меня защитить.

– Я знаю точно наперед… – глаза дракона смотрели на меня в упор, – сегодня… кто-то да умрет… Я слышу крик… Я слышу стон… Ведь ты – Импэра…

– Ты – га-а… – в истерике заорала я, рекламируя то, что заметно снизит стихийную рождаемость.

Глаз дракона сощурился, а потом распахнулся:

– Ты не дослушала… Даша, – заметил дракон, пристально глядя на меня. В голове все мутнело, силы меня покидали… Ком нервов превратился в ком тошноты. Внутри меня все горело адским пламенем, но я держалась.

Черные облака окутали дракона со всех сторон, а через минуту передо мной стоял абсолютно незнакомый мужчина лет тридцати пяти в черной, дорогой одежде. Волосы у него были темные, длинные, под черными красивыми и густыми бровями, которые слегка нахмурились при виде меня, я увидела глаза… Большие желтые, змеиные глаза с вертикальным зрачком, от взгляда которых мне поплохело. Мой взгляд скользнул по щеке, на которой красовался старый рубец шрама… Я снова встретилась с холодным взглядом страшных глаз.

– Не подходи! – закричала я, чувствуя, как все плывет перед моими глазами и картинки накладываются друг на друга под страшный гул в ушах, но вопреки моим крикам, он двинулся в мою сторону. – Я тебя не знаю, и не знаю! Не подходи ко мне… Не трогай меня…

Я подняла затуманенные глаза, пытаясь унять боль, сжигающую все внутри, отползая подальше. Сердце на поводке дрогнуло, недоверчиво глядя на меня.

Мою руку осторожно взяли и положили себе на щеку. Я захлебнулась воздухом, умоляюще посмотрела в ядовито желтые, с черной рисочкой зрачка, глаза, а потом судорожно вздохнула и смахнула слезы ресницами. Моя дрожащая рука медленно изучала каждый изгиб чужого лица… Темнота… Привычная, безопасная и нежная темнота. Мои слабые пальцы ведут вниз по щеке, осторожно прикасаясь к шраму, очерчивают линию подбородка, словно боясь ошибиться. Слезы текут рекой, разъедая мои щеки, а ветер сушит их, стягивая кожу…

Я задыхалась, зажмуриваясь еще сильней… Мое сердце замерло на месте, нервничая и подозрительно присматриваясь к незнакомцу. «Нет!» – кричала я сердцу, но сердце натягивало поводок. Брови… Мне на спину осторожно легла теплая рука, придерживая меня, потому что стоять я больше не могла. Сердце тянуло безбожно, вырываясь и мечась. Я закусила губу, когда пальцы легли на чужие губы, проводя тревожную линию, от которой зависело все… Из моей груди вырвался горестный всхлип… Сердце сорвало намордник и натянуло поводок. Мне удалось его удержать, судорожно глотая воздух. Нельзя… Нельзя… Куда же ты? Я всхлипнула, снова и снова проводя пальцами линию чужих губ, словно заново рисуя их жадными прикосновениями… Сердце дернулось, да так сильно, что поводок порвался, заставив меня разлепить заплаканные глаза. Мои губы дрожали, я кривила их в улыбке, понимая, что сердце уже не остановить… Рука вплеталась в мои волосы, перебирая каждую прядь, чтобы осторожно прижать меня к чему-то мягкому… Запах… Я вдыхала его, выдыхая странным болезненным недоверчивым счастьем – стоном сквозь полуоткрытые пересохшие губы. Он… Мои пальцы гладили чужие теплые, чуть приоткрытые губы… Если хочешь что-то сказать, говори… Говори… Не нужно молчать… Я ловила кончиками дрожащих пальцев чужое дыхание… Говори… Говори, как это возможно… Умоляю… Скажи мне, как? Скажи мне, что это не сон! Скажи мне, что я не умерла…

Я шмыгнула носом, забывая про адскую боль. Оправдывайся, почему ты сразу мне не сказал, кто ты! Проси прощения за то, что бросил меня! За то, что ушел… Проси прощения у моего сердца! Оно так мучилось, так страдало! Оно ведь не железное… Ошейник железный, а сердце нет…