Мимо. На лице рыжего не дрогнул ни один мускул, хотя предыдущие попадания в яблочко всегда сопровождались хоть чем-то, будь то бледность, нервно дернувшийся уголок рта или застывший немигающий взгляд питона.

– Учту. Что до прочих моих способностей… Считай меня магом. Не шибко сильным, я скорее дилетант широкого профиля, но и не слабаком. Припечатать могу так, что мало не покажется! – самодовольно похвастался он, по-прежнему не раскрываясь полностью. Но и того, что он сказал, было более чем достаточно.

– Атланты, Лео. Это их магия. Не знаю, откуда у парня способности, но то, что он рассказал, отлично легло на виденное нами, – дедушка Хандзо решил поделиться со мной своими выводами и сделал это, как обычно, не особо утруждая себя долгими объяснениями. – Подумать только, наследие древнего – врага…

«Если разобраться, он только что мне сдал себя с потрохами. Да за него войну могут устроить, если кто-то узнает. Это же…» – мысленно, скороговоркой озвучив собственные соображения деду, я задумчиво потёр лоб и пошёл мыть руки. Картошку мы дочистили быстро, и на этом всё моё участие в приготовлении ужина завершилось. «Такого аванса я ещё ни от кого не получал».

– Помнишь, я говорил тебе? Этот человек ищет друга. Ищет того, кому сможет наконец хоть немного довериться, потому что ему слишком тяжело нести груз своей уникальности одному.

– А мне? Как мне поступить? Разве откровенность и искренность не должны быть взаимными?

– Не торопись. Если спросит, расскажешь то, что сочтёшь нужным. И вообще, это твоя жизнь. Решать только тебе, Леон.

Дух предка и в этот раз проявил свою вредность, попросту исчезнув и лишив меня возможности, спрашивая совета, свалить решение на него. О чём он не преминул намекнуть открытым текстом, после чего и был таков, оставив меня мучиться вопросами совести и морали.

* * *

Глубокая керамическая чашка с благоухающим специями овощным рагу, облагороженным крупными кусками жареной свинины, стояла на столе фактически нетронутой. Сидевший над ней невысокий рыжеволосый парень как-то безрадостно ковырялся в ней вилкой, изредка отправляя нанизанное на зубья содержимое тарелки в рот, после чего опять брал продолжительную паузу и погружался в – мысли.

Мысли не отличались оптимизмом. Тот характер, что они имели, был вообще не свойственен этому юноше. Он пытался сопоставлять и анализировать, что для человека, привыкшего во всем отталкиваться от интуиции, абсолютно непривычно и вдобавок ко всему ещё и неимоверно сложно.

Мерное стрекотание секундной стрелки настенных часов успокаивало Алексея Соколова, настраивая на философский лад, служило этакой расслабляющей мантрой, сосредоточившись на которой можно достигнуть просветления. И всё же его думы были посвящены более насущным проблемам. Их можно было назвать неизвестным в этом мире термином под названием «комплекс попаданца».

«Попасть» довольно-таки несложно. Достаточно родиться в нужной степени невезучим, а таких индивидуумов во Вселенной хватает. «Попасть» не значит просто перенестись в другой мир, отличный от привычного. В этом Алексей или, если называть его старым именем, Алекс Розенкрейц, убедился на собственном, весьма поучительном для него примере.

Самой большой проблемой всех «попаданцев» всегда были собственные уникальность и безопасность. Они неотделимо следовали в одной связке, зачастую преумноженные уровнем удачливости/неудачливости и «благосклонностью» высших сил.

Лёха Соколов же был уверен, что ему не повезло. Потомственный маг, практикующий рунолог и «астральщик», начинающий артефактор и опытный ритуалист, он оказался заброшен, пусть и по своей воле, в мир, где таких, как он, не существовало долгие сотни лет. Последние носители сакральных знаний сгорели на кострах всевозможных инквизиций, при полной поддержке местной аристократии – наследники Древних ожесточенно уничтожали всё, что каким-то образом касалось волшебства или истинной магии, а не той урезанной части могущества, позволявшей бахироюзерам швыряться молниями и вызывать наводнения.

Магов не любили и боялись. И хотя с тех пор многое изменилось, Лёха отлично понимал, что с ним произойдёт, если правда всё-таки выплывет наружу. Состоявшийся пару часов назад разговор с соседом по комнате его абсолютно не напрягал. Доверие между ними как-то незаметно достигло той стадии развития, когда можно спокойно вверить человеку семью, не то что самого себя. Напрягало то, как человек, знавший его такой короткий срок, смог самостоятельно прийти к весьма неприятным для Соколова выводам, основываясь, если разобраться, по большей части на совершенно несерьёзных предпосылках и совпадениях.

Вот и пришлось ему нагрузить свой мозг непривычной деятельностью, целью которой было внесение корректив в своё поведение.

Пиликнувший телефон вывел парня из раздумий, привлекая его внимание моргающим индикатором и светящимся экраном. Нарисовав кончиком пальца сложную руну, служившую отличным ключ-узором, Алексей внимательно прочитал сообщение от одного из своих знакомых, промышлявших бизнесом в Китайском квартале. Делец чёрного рынка приглашал на просмотр имевшегося на складе товара, предпочитая не доверять коммерческую информацию столь ненадежному средству связи, как телефон. Просьба Леона не показалась ему странной, разве что несколько несвоевременной – Соколов считал, что японец слишком торопит события, а вот направление мыслей поддерживал.

Случайное знакомство с таким персонажем, как Леон Хаттори, ему вообще казалось неимоверной удачей. Никакая опасность не могла отпугнуть почуявшего запах приключений мага, да и события начали развиваться столь стремительно и красочно, что напоминали остросюжетный боевик. Авантюрист в душе, интуит по рождению и неисправимый романтик, Алексей, как и многие, в детстве мечтал стать героем одной из множества фантастических книг, повествующих об отважных и доблестных рыцарях, могущественных и мудрых мага и далее по списку.

А с какими тянками ему довелось познакомиться?! Это же вообще классика. «Попаданцу» положен приличный гарем! И что может быть лучше для его основы, чем две прекрасные сестры-близняшки? Стоило Алексею их увидеть, как сердце заполошно забилось пойманной птицей, норовя проломить его грудную клетку и поведать всему миру о новом и ярком чувстве. Весь опыт прошлой жизни не устоял против подростковых эмоций и цинично подал голос значительно позже, когда бурлящие в крови гормоны перекипели, а в мозг вернулась прежняя ясность мысли.

Отпечатав короткий ответ дельцу, Алексей решительно поднялся из-за стола, педантично убрал тарелку в холодильник, смахнул с него крошки и только после этого направился к себе в комнату. Ему хотелось кое в чём убедиться.

Там, где, по словам Леона, для полноты картины не хватало разве что головы дракона, Алексей достал из-под кровати неприметный пластиковый контейнер, пристегнутый к её деревянной основе в лучших традициях шпионских боевиков. Короткий пасс рукой активировал скрытый замок, и на приглушённый свет, источаемый потолочной люстрой, явились несколько свертков из грубой темной материи. Алексей сноровисто вынул из одного несколько свечей разных цветов, а из второго свертка извлёк продолговатый кожаный футляр.