Исход войны двух больших монархов решил несчастный случай. После взятия укрепленного французского города Манте стареющий английский король Вильгельм I получил смертельное ранение при падении с коня (так пишут многие историки, публицисты). Случилось это 9 сентября 1087 года. Дело обстояло следующим образом.

Вильгельм Завоеватель ушел из жизни в 60 (или почти в 60) лет. Для той эпохи это был весьма преклонный возраст, да еще с учетом того, что обладатель двух корон последние годы не слезал с коня, участвуя то в одном, то в другом военном предприятии. История донесла до нас обстоятельства его смерти, которые какими-то особенными или таинственными не смотрятся.

Английский венценосец воевал на земле Франции, чаще всего на границах герцогства Нормандии. Войско норманнов захватило французский город Мант (Монт) и, разграбив его, разрушило, как говорится, до возможных пределов, предав огню. Это было сделано в устрашение другим городам на границах владений Вильгельма I Завоевателя, население которых не открывало своих крепостных ворот перед врагом французского короля и не сдавалось на милость победителя без боя. Король-полководец хотел, чтобы впереди его армии конных рыцарей и пеших лучников шел страх жестокого наказания за оказанное сопротивление.

Наемники Вильгельма Английского потрудились в Манте, как говорится, на славу, безжалостно истребив не только защитников города, но и немалую часть мирных горожан. Цветущий французский город был превращен в дымящиеся развалины – столь жестоким оказался приговор, вынесенный Манту из уст царствующего норманна.

В феодальных войнах начальной эпохи европейского Средневековья такая картина «истребления города» для современников уже стала привычной. Поэтому винить устроителя такого немилосердного варварства историкам особо не приходится. Подобных случаев земля Франции, равно как и земля соседней Англии и Британских островов, знает более чем достаточно. Города уничтожались, и порой проходили десятилетия, чтобы на старом пожарище вновь начинала теплиться городская жизнь.

Когда варварское дело было сделано, Вильгельм Завоеватель решил осмотреть то, что осталось от Манта, то есть «потешить» взор победителя, как это обычно делалось в таких случаях. Когда он проезжал по одной из улиц (вернее – улочек) сожженного города, его конь споткнулся на обломках одного из разрушенных зданий. Толчок был резок. Пожилого годами короля резко бросило на луку седла, хотя он, опытный наездник, удержался на коне, не дал себе свалиться на землю, покрытую пеплом и дымящимися головешками.

По другим сведениям, 60-летний король неудачно упал с лошади на городской улице (в том же городе Манте) и пропорол себе живот. То есть при падении он получил открытую рану, которая оказалась для него смертельной, поскольку была неизлечимой. В более позднее время в таком случае потребовалось бы хирургическое вмешательство, и человек мог получить немалые шансы на жизнь.

Встать и передвигаться самостоятельно Вильгельм Английский уже не мог. Больного (или раненого) короля с великим бережением доставили (перенесли?) в город Руан. Там он провел свои последние дни в окружении лекарей и придворных-норманнов. В течение шести недель он страдал от боли, и с каждым днем его состояние только ухудшалось.

При том сильном ударе о луку седла всадник получил, как вскоре стало ясно, сильную травму. Она вызвала мучительную болезнь, излечить которую придворные врачи оказались бессильны: ничего не помогало, хотя монарх Англии обещал врачевателям все, что они могли (разумеется, в разумных пределах) пожелать. Болезнь стала прогрессировать: боли «внутри» не проходили, а только усиливались с каждым днем.

Все лето 1087 года Вильгельм Завоеватель провел в столице герцогства Нормандия городе Руане, любимом им с детства. Здесь, в монастыре Сен-Жервез, он тяжко страдал от сильных болей в животе. Его лечили всем, что было известно медицине эпохи Средневековья: порошками, корешками, заклинаниями, различными настоями и напитками.

К постели короля Англии собирались из самых разных мест Европы известные врачеватели. Но, думается, все они уповали на удачу, на крепкий организм монарха, что подавало им некоторые надежды на успех лечения. Если бы дела со здоровьем у Вильгельма пошли на поправку, то его интересная для исследователей судьба получила бы продолжение. Но тяжесть полученной травмы и возраст все больше и больше давали о себе знать.

В течение шести недель обладатель двух корон сильно страдал от все усиливающейся боли. Однако болезнь только прогрессировала, ежечасно давая о себе знать. В Вильгельме Завоевателе в последние дни его жизни проявилось чувство добропорядочного христианина. Но он просто решил «умалить» свои немалые грехи и не видеть «загробную жизнь в самых мрачных красках».

Умирая, король Вильгельм много времени проводил в утешительных беседах с иерархами церкви. Известно, что он считал сделанные им и его рыцарями, простыми воинами надругательства над храмами и священниками главной причиной приближающейся с каждым днем смерти. Считается, что прижизненные «труды» королевы Матильды не пропали даром: ее супруг на пороге смерти все чаще вспоминал ее увещевания. Теперь он замаливал грехи, которых за ним (по его памяти) набиралось немало.

Английский король (он же герцог французской Нормандии) послал большие деньги в разрушенный им город Мант на восстановление сожженных по его приказу церквей. Затем он своим высочайшим указом выпустил из тюрем подвластных ему земель заключенных, независимо от того, за какие грехи и преступления они были брошены в темницы.

Но это были еще не все его предсмертные добродетели: Вильгельм Нормандский повелел раздать от своего имени большую в денежном выражении милостыню тем подданным, которые в ней нуждались. Делались богатые вклады в монастыри и храмы. Но все эти меры не «помогали» больному.

Последние дни его сыновья-наследники – Роберт и Генрих не отходили от постели умирающего отца. Средний сын, Вильгельм Рыжий (Руф), выехал из Руана в Англию еще до смерти родителя. Потом скажут, что он словно предчувствовал ход событий и единственно правильно рассчитал такой ход большого шахматиста, как убытие в последние дни жизни родителя из Нормандии на противоположный берег пролива Ла-Манш. Можно утверждать, что он не мечтал о герцогской короне, надеясь на нечто большое, то есть на королевскую корону. Расчет его оказался удивительно верен.

Братья, как и аристократическая знать Англии и Нормандии, понимали, что в эти последние дни великого Завоевателя решается и их судьба. От того, в чьи руки попадут и английская королевская корона, и нормандская герцогская корона, на севере Европейского континента зависело многое. Даже очень многое: новые монархи решали судьбы многих людей и «утверждали» жизнь в своих владениях.

В ожидании смерти короля Вильгельма Завоевателя его окружением, в столичном Париже, в ближней (Западной) Европе понималось, что из жизни уходит один из крупнейших государственников той эпохи, талантливый политик и полководец в истории средневековой Англии.

Но судьбе будет угодно оставить в завоеванной им стране после смерти одно единственное каменное творение – каменную тюрьму-крепость Тауэр. Высящаяся по сей день посреди старой части Лондона на берегу Темзы огромная мрачная каменная башня с 1078 года напоминает жителям столицы Великобритании о том времени, когда Английским королевством разночтимо правил по происхождению бастард Вильгельм I Завоеватель.