очищает и другое; поэтому подготовку к молитве они начинают с омовения. (Верующий человек, говорит Коран, когда ты хочешь приступить к молитве, омой лицо свое, руки свои и ноги свои, а супруги, которые спят вместе, пускай искупаются, а если больные и путники не найдут воды, то чистой пылью пусть протрут лицо свое; поскольку Бог любит чистоту, то он хочет, чтобы обращенная к нему молитва была совершенной, чтобы ему воздали хвалу за милость его и чтобы призвали на помощь его Святое Имя.) Все это, с одной стороны, прекрасно и хорошо, но, с другой стороны, совершенно бесполезно, потому как бедный Магомет не просил именем Христа, а без этого просьба не будет услышана. Я же именем Христа прошу здоровья для своей кузины.

Пока достаточно.

189

Родошто, 1753, 11 junii.

Милая кузина, ты пишешь, что знаешь об обычаях и религии турок не меньше, чем какой-нибудь муфтий. Мне кажется, не стоило бы насмехаться и сравнивать себя с муфтием, у которого борода до колен и чалма, как пчелиный улей. Не серди меня, иначе я больше не стану писать, хотя на половине бросать жалко. Я говорю: турки заповедь об омовении понимают как два омовения, большое и малое. Первое состоит в том, что омывают все тело, делать это обязаны скорее всего супруги, а где нет купальни, там мужчина трижды окунается в реку или море, какой бы холодной ни была вода. Малое омовение заключается в том, что, повернувшись лицом в сторону Мекки, он омывает себе лицо, нос, руки, плечи, ноги.

После омовения опускают глаза к земле и остаются так некоторое время, чтобы прийти в себя и подготовиться к молитве, которую нужно произносить пять раз в день. Первый раз — на рассвете, второй — в полдень, третий — между полуднем и закатом солнца, где-нибудь часа в четыре, четвертый — на закате солнца, пятый — через полтора часа после захода. А чтобы все узнавали время для этих молитв, сигнал подают не колокольным звоном, потому как колоколов у них нет, — для этого есть люди, которые поднимаются в мечеть и, заткнув себе пальцами уши, во всю глотку выкрикивают следующие слова: велик Аллах, нет бога, кроме Аллаха, идите на молитву, ясно говорю я вам. Эти колокола из кожи сначала произносят эти слова на юг, потом на север, на восток и на запад.

Услышав это, все совершают омовение и идут в мечеть. Перед дверью каждый снимает обувь, оставляет ее или берет в руки, с благоговением кланяется и приветствует лежащий в укрытии Коран, это укрытие означает Мекку; после этого каждый, подняв глаза, затыкает уши большими пальцами и становится на колени. Тут встает священник и, подняв руки, кладет их себе на голову, затыкает большими пальцами уши и вслух, но негромко, поет: Слава тебе, великий Аллах, да будет благословенно имя твое, хвала тебе, что ты дал нам узнать величие твое, потому как только ты есть великий Бог. Народ медленно повторяет это за ним. Обычно, произнося эту молитву, опускают глаза к земле. Это у них такая же молитва, как у нас Отче наш. (Во имя Бога, который полон доброты и милости, да славится властитель мира, который полон добра и милости. Господь, судья каждого человека, мы поклоняемся тебе, мы уповаем на тебя всей душой, сохрани нас, потому что мы зовем тебя на помощь путем истинным, этот путь — тот, который ты выбрал, и тот, которому ты благоприятствуешь милостью твоей, это не путь неверных, это не путь тех, на кого ты заслуженно гневаешься.) Начало этой молитвы хорошее, но конец — фарисейство. Турки молитву всегда заканчивают тем, что приветствуют двух ангелов, которые занимают место с двух сторон Божиего престола. А делается это так: взяв рукой бороду, поворачиваются направо и налево. По пятницам турки молятся для того, чтобы просить милости Бога для всех турок; по субботам — чтобы евреи обратились в истинную веру; в воскресенье — чтобы христиане обратились в истинную веру, в понедельник — за пророков, во вторник — за священников, в среду — за покойников, за больных, за рабов, которые находятся среди неверных, в четверг — за обращение в истинную веру всего мира.

Милая кузина, вот ты и узнала почти все про турецкую веру, но я этого совсем не боюсь, потому как никогда еще не слышал ни об одной христианке, которая стала бы турчанкой, кроме рабынь. Они знают, что говорит француз: Турция — рай для лошадей и ад для женщин.

190

Родошто, 15 oktobris 1753.

Милая кузина, если так пойдет дальше, то моему писанию в любой момент может наступить конец, потому как несколько месяцев назад я с удивлением заметил: мне стало трудно читать, словно глаза мне закрыла какая-то тонкая пленка. Книгу я могу читать, но с трудом; написанный текст читаешь легче. С тех пор глаза мои видят все хуже, да будь благословенно за это Святое имя Господа. Но женские дела я еще смогу закончить.

Пост у турок называется по месяцу, на который он приходится, — рамазан. Их год состоит из трехсот пятидесяти четырех дней, его делят на двенадцать месяцев, каждый месяц начинается с новолуния.

Пост у них назначен на месяц рамазан, потому как Магомет сказал, что в этот месяц был послан с неба Коран. Весь этот месяц с утра до захода солнца нельзя ни есть, ни пить даже капли воды, а что им всего труднее, даже курить нельзя. Но как только солнце заходит, пост кончается, и все начинают с табака: каким бы бедным ни был турок, он закуривает сам и угощает всех щедро и искренне. Многие за месяц тратят все, что заработали за год. Застолье же продолжается с вечера до зари, днем они спят, особенно те, кому не нужно работать.

Каким смехотворным считают этот пост персы! Они говорят, что Магомет, желая угодить Аллаху и вверить его заботам паству свою, поднялся к Аллаху и пообещал, что единоверцы его будут поститься пятьдесят дней. Бог, его Святое Величество, принял этот обет. А когда Магомет спускался с неба, на третьем небе он встретил Христа, который спросил у него, откуда он идет? Магомет ответил: идет он от Аллаха и пообещал Аллаху, что единоверцы его будут поститься пятьдесят дней. Христос сказал ему: пятьдесят дней — это много. Тогда Магомет вернулся к Аллаху и заявил: он