Но Карат рассматривал такой сценарий исключительно теоретически. Пастор, определив близость этой троицы своим нечеловеческим чутьем, даже не подумал предупреждать об этом спутника, да и сам не дернулся что-либо предпринимать. То есть полагал, что им ничего не грозит, а мнение человека, который столько прожил в этом мире, дорого стоит.

Сектант, будто отвечая на мысли Карата, тихо произнес:

– Не напрягайся, все будет нормально, я умею договариваться, а этот человек умеет читать. По-настоящему умеет, быстро и вдумчиво, ничего не пропуская, я это по нему понял. Он обычный новичок, успел многое повидать, в том числе необъяснимого, у него много вопросов, которые ему спать не позволяют, а у нас есть ответы, он уже сейчас готов с нами подружиться, просто статус не позволяет торопиться. Я постоянно в такие ситуации попадаю, они стандартные, если речь не идет о самых первых днях. В первые дни очень сложно налаживать контакты, но нам повезло, эта деревня стоит здесь уже не одну неделю, по ней видно.

– Лучше бы мы пошли пешком…

– Нет, с этой машиной мы время выгадаем.

– Если нас не грохнут эти селяне.

– Им это не нужно. Они в ловушке, а мы – их ключ к освобождению. И не забывай – Улей любит тех, кто помогает новичкам.

Мальчишка, спустившись на землю, настороженно приблизился к машине, держа на прицеле Карата – почему-то принял его за самого опасного.

Возможно, так оно и есть.

Подхватил пистолет Пастора, оттащил в сторону пулемет, присел перед рюкзаком, покопался, вытащил бумаги, пятясь с оружием на изготовку, добрался до угла сеновала, протянул «трофеи» мужчине. Тот открыл первую папку, затем вторую, лицо его изменилось, видимо, прочитал название одной из тех брошюрок, которые на принципах благотворительности принято выпускать во многих уважаемых стабах как некий признак их цивилизованного статуса. Так сказать, простейший способ помочь новичкам и показать, что в этом месте чтят общепринятые традиции Улья. На нескольких листках очень сжато расписывается суть происходящего и дается критически важная информация, без которой в новом мире выжить невозможно. Что такое перезагрузка и чем чревато под нее угодить; кластерная система Стикса; примитивная география – расписываются роли запада и востока, указывается наличие обитаемой полосы; биология иммунных и зараженных; напиток из споранов, принципы приготовления и обязательность его регулярного употребления; можно ли вернуться в свой мир; сверхъестественные способности и так далее, и тому подобное.

Такие брошюрки мог бесплатно брать любой желающий и раздавать встреченным на кластерах ошарашенным новичкам. Карат тоже таскал несколько, отпечатанных в Полисе, но потерял их во время наводнения – остались в рюкзаке на лодке, судьба которой неизвестна. Они не занимают много места и позволяют не напрягать язык, рассказывая по сто раз одно и то же, поскольку у тех, кто только-только попал в Улей, вопросов столько, что в головах не укладываются, и все они одинаковые.

Естественно, объем текста, рассчитанного на десять-пятнадцать минут быстрого чтения, не позволяет детально расписать все особенности новой жизни, но более подробная литература или вообще не существует, или до Карата не добралась. Да и таскать с собой пачку пухлых книг далеко не каждый согласится, плюс вопрос времени приходится учитывать, ведь новичкам надо узнать много и сразу, а такой вариант потребует не меньше нескольких часов, причем в спокойной обстановке. Куда практичнее – постепенно удовлетворять законное любопытство при помощи бесед со старожилами. К тому же многое постигается безо всяких разговоров, надо лишь провести в новом мире некоторое время и проявлять минимальную наблюдательность.

Мужчине понадобилось не больше двух с половиной минут, чтобы, продолжая неотрывно смотреть в раскрытую брошюру, строго рявкнуть на младшего бойца невеликой группы:

– Сашка, масло им покажи.

– А где я его возьму? – удивился пацан.

– Мне-то какое дело? Тебе приказано, вот и прояви смекалку. И учтите, что масло подтекает, если далеко ехать собрались, что вряд ли получится, запас желательно взять. Но я бы на вашем месте выбрал другую машину.

– Нам нужна именно эта, – ответил Пастор. – И да, прежде чем вы начнете задавать вопросы, подумайте над тем, что вам на этом кластере оставаться нежелательно. Прочитайте то, что написано на первой странице.

– Отсюда нельзя уйти, – заявила девушка от ворот. – Наши пробовали, ничего хорошего не получилось.

– Можно. С нами все получится, – сказал Пастор и улыбнулся без тени эмоций, будто кукла резиновая.

– Тут написано про какой-то очищенный споровый раствор, – завил мужчина. – Если переживший все это лежит при смерти, в себя почти не приходит, его можно вылечить такой гадостью?

– Не стоит называть гадостью то, что спасает всем нам жизнь, – ответил Пастор. – Споровый раствор почти все может, в том числе и лечить.

– Тогда у меня второй вопрос – у вас он есть?

Старшего в четверке звали Архипом, и, как заподозрил Карат спустя несколько минут после знакомства, трое остальных до сих пор не превратились в груды обглоданных костей исключительно благодаря его действиям, как в корне ошибочным, так и правильным.

Не имея хотя бы частичного комплекта знаний о здешнем мироустройстве, не ошибаться невозможно.

На момент перезагрузки в деревне находилось более четырехсот человек. При хорошем раскладе из такой толпы должно было получиться порядка десятка иммунных, но в данный момент их насчитывалось всего четверо, и ожидать новых не приходится: в ловушку Стикса эти люди угодили две с половиной недели назад, подкрепления не предвидится – кругом непроходимая чернота, финальная фаза процесса заражения осталась в прошлом – все местные уже давно обратились.

Когда все только-только завертелось, здешний представитель районного совета весьма оперативно взял бразды правления в свои руки, потому как был мужиком решительным и неглупым, местные его уважали за возраст и богатый опыт, а также он отвечал за мобилизационные мероприятия. Карат так и не понял его роль в них, но очевидно одно – военнообязанные подчинялись ему так, как должны подчиняться старшему офицеру.

Непонятно, что за порядки царили в этой явно нестандартной стране, но чуть ли не все мужчины и часть женщин норовили удариться в милитаризм по любому поводу, начиная от загоревшейся в поле скирды соломы до традиционной драки молодежи на танцах. Вот и теперь, не прошло и двух часов после исчезновения электроэнергии и связи, как ключевые точки были обеспечены электричеством при помощи собранных по деревне генераторов, а в райцентр отправилась машина с делегатом связи.

Вернулась она подозрительно быстро с крайне неправдоподобными новостями, из которых лишь одна не вызвала недоумения – обнаружилась причина исчезновения света, линия электропередачи была обрезана километрах в четырех от деревни, возможно, диверсантами. Все прочее прямо указывало, что рассказчик явно не в себе, да и внешний вид мужчины это подтверждал – пот с него лился ведрами, речь становилась все более и более сбивчивой, голос изменялся.