ему вслед. – Я никуда не поеду.

Он с напускным хладнокровием вернулся в комнату:

– Ты возвращаешься в замок. Повторить ещё раз?

– Вы находитесь в моём доме, – произнесла Малика. – Смею напомнить вам: вы гость, а я не ваша рабыня.

– Ты служишь у маркиза Бархата.

– Кем?

– Кем была при наместниках – секретарём.

– Стоило вам приезжать? Прислали бы за мной Муна.

– Ты решила, что я приехал за тобой? Я приехал посмотреть столицу. Развеяться, как ты сказала. Собирайся!

Выйдя из гостиницы, Адэр сел в машину; здание, облепленное рабочими, притягивало взгляд как магнит.

– Площадь Умельцев, – сказал он водителю, пытаясь определить, куда выходят окна покоев Малики.

Поздно вечером автомобиль уже катил по аллее, освещённой фонарями. Адэр тоскливо посмотрел на замок. Его встречает только Мун…

В холле слышался перезвон хрустальных капель люстры. На приоткрытых окнах волнами изгибались ажурные занавеси. Воздух был пропитан ароматами цветов, развесивших головки в напольных вазах. На пушистых коврах стояли низкие столики и мягкие глубокие кресла – уютные уголки, будто специально созданные для тёплой дружеской беседы. Широкая лестница, взбегая на второй этаж и далее на третий, переходила в длинные балконы с замысловатой балюстрадой: каменные балясины были оплетены виноградной лозой.

Почему он не замечал этого раньше?

– Мой господин? – прозвучал голос Муна.

– Свободен, – бросил Адэр.

– Вы не будете ужинать?

Адэр сдержал резкие слова. Стоит ли злиться на Муна за его заботу? Но почему старческие глаза светятся благодарностью? Ах, да! За спиной топчется Малика.

– И ты свободна, – произнёс Адэр.

– Малика, я перенёс твои вещи в твою спальню, – сказал Мун.

Широко улыбаясь, она взяла старика за руку. Чему радуется, глупая? Её переселили в хозяйственное крыло, где утром разбудят не птицы, а ворчливые голоса прислуги. И воздух пропитан не ароматами сада, а запахами кухни и подсобных помещений.

Адэр поднимался по лестнице. Навстречу спускался Гюст.

– Если в следующий раз меня встретит только Мун, я поменяю вас местами.

– Этого больше не повторится.

Адэр устало шёл по коридору, слыша за спиной шаги секретаря.

– Прибыл Тауб Скорз. Он ждёт вас в библиотеке.

– А какого чёрта ты до сих пор молчал? – выкрикнул Адэр и направился к лестнице.

Перед дверями библиотеки отдышался, принял себе невозмутимый вид и переступил порог.

Тауб поднялся со стула, отвесил низкий поклон:

– Мой правитель! – И вручил бумаги.

Адэр бегло просмотрел документы и едва удержался, чтобы не подпрыгнуть. На каждой странице стояла подпись Бариза. Цифра, выведенная на последнем листе, превосходила самые смелые ожидания.

– Как только граф получит подписанные вами документы, деньги поступят на ваш счёт, – проговорил Тауб, явно гордясь собой.

Замечательный день! Неимоверно удачный день! Но есть ещё одно незавершенное дело.

Мебель из красного дерева, коричневые кожаные кресла. Ковёр в тон кожи. Настольные лампы под молочными абажурами. Окна выходят в сад. Неплохо… Адэр пересёк гостиную, заглянул в спальню. Кровать, застеленная шёлковым покрывалом. На тумбочке стопка документов. На подоконнике скрученный галстук. На журнальном столике фотография отца, Суана Бархата. Уютно…

Из ванной комнаты появился Вилар:

– Адэр? Подожди, я оденусь.

– Я на пару минут.

Адэр осмотрел друга с головы до ног. Тело мускулистое, крепкое. Безусловно, пребывание в Порубежье пошло ему на пользу. Или это заслуга Йола?

– До сих пор упражняешься?

– Да, – ответил Вилар, обматывая бёдра полотенцем. – Йола предупредил, что со спиной начнутся проблемы, если я брошу заниматься.

– А ты был прав. Ларжетай оказался чудным городком.

– Переберёшься в столицу?

– Мне и в замке неплохо, – сказал Адэр и развалился в кресле.

– Мне тоже здесь нравится, – произнёс Вилар и принялся наводить порядок на тумбочке.

И всё? И даже не спросит о Малике?

– Я не знаю, как теперь смотреть ей в глаза. Никогда ещё предстоящая встреча с ней меня так не пугала, – проговорил Вилар, словно услышав мысли Адэра.

В окно застучали капли. С порывом ветра открылись рамы и в комнату ворвалась приятная свежесть. Адэр глубоко вздохнул. Запах напомнил детство, когда он с приятелями, прячась от дождя в беседке, рассматривал пузыри на лужах.

– Зачем к тебе приходил Орэс Лаел?

– Уточнял функции и задачи старшего советника.

Адэр сжал подлокотники. Лаел за правителя расписал все роли?

– Орэс понимает, что главное кресло достанется ему, – продолжил Вилар. – Он критичен, умён, обладает достаточной силой, чтобы руководить Советом.

– Ты так думаешь?

Вилар побледнел:

– Адэр! Только не я! Я не справлюсь!

Адэр подошёл к окну, подставил под дождь сложенные горстью ладони. Умылся прохладной водой. За него всё решили! Он так предсказуем? Или его мнение ничего не стоит? Нет… Он не доставит удовольствие Лаелу только за то, что тот не ждёт его решения с трепетом.

– У меня не будет старшего советника.

– Адэр! – воскликнул Вилар. – Так нельзя!

– Нельзя в Тезаре. В Порубежье можно.

Покинув покои друга, Адэр поднялся на балкон своего этажа. В нише стояла Вельма, стараясь быть невидимой для слуг, занятых ночной уборкой замка.

– Не сегодня! – грубо бросил он девушке и направился к апартаментам.

Сзади послышались мягкие шаги.

– Уйди! – процедил сквозь зубы Адэр.

Войдя в апартаменты, пересёк гостиную, ступил в спальню. Спать!

***

Маленькая комнатка напомнила о беззаботных днях. С тех пор, как Малика была здесь последний раз, ничего не изменилось. Ситцевые занавески на окне пестрили горошинами. В глиняном горшке цвела герань. Малика улыбнулась. Милый Мун… поливал. К стене прижималась узкая кровать, застеленная шерстяным одеялом в клетку. На полу лежал домотканый коврик. Небольшой шифоньер радушно распахнул дверцы. Посреди комнаты стояли два деревянных стула. На дерматиновых сиденьях теснились коробки. Малика заглянула внутрь. Её немногочисленные пожитки. Видимо, Мун собирал их в спешке: платья, книги, башмаки были свалены в кучу.

От двери прозвучал трескучий голос:

– Потом разберёшь. Идём, я покормлю тебя.

Малика подскочила к старику и крепко обняла.

– Я не голодна, – прошептала она, уткнувшись лбом в острое плечо. – Мун… У нас теперь есть свой дом.

Старик отклонился назад.

– Правда! Целых три этажа. Хотела сделать ремонт и забрать тебя, но придётся наводить порядок вместе.

– Я не могу сейчас бросить замок. Пока мне найдут замену, пока я передам дела, знаешь, сколько пройдёт времени? – Мун поставил коробки на пол, придвинул стулья к столу. – А ну-ка, садись, рассказывай.

Малика устало сложила на столе руки, опустила на них голову.

– Нет… Давай-ка лучше в постель, – произнёс Мун.

– В меня влюблён маркиз Бархат.

Старик заскрипел дерматином на сиденье:

– Заметно. А ты?

– Рядом с ним трепещет моя душа.

– Что говорит твоё сердце? – спросил Мун с тревогой в голосе.

– Моруна всю жизнь любит только одного мужчину, который всю жизнь верен