35 лет, со средним специальным образованием, выделяются группы со средним доходом до 20 тыс. и «богатые» с доходом от 40 до 60 тыс. рублей, больше тех, кому на бытовую технику хватает, а на автомобиль уже нет.

По роду занятий среди протестантов больше всего руководителей подразделений, служащих, тех, кто ищет работу. Больше всего протестантов проживает в небольших городах с населением от 100 до 250 тыс. чел. Таким образом, протестант – это сравнительно молодой со средневысоким достатком (стремящийся к понятию «средний класс») активный гражданин, с многодетной семьей, житель мегаполиса или райцентра, патриотически настроенный и обладающий потенциалом добровольца.

Примером активного развития церквей в российском обществе является успех национальной миссии – протестанты представлены практически среди всех народов России. Миссия среди коренных народов является отдельной темой для исследования, но важно отметить присутствие протестантов в этой сфере, где они также привлекают неофитов активным социальным служением и предложением своих этических норм – особенно это заметно, когда ненецкие роды на севере Архангельской области или поселки коряков на Камчатке становятся баптистами или пятидесятниками, отказываясь от курения, алкоголя, и начинают использовать заработанные средства на благо своей семьи.

Удмуртов по России в целом в рамках данного опроса получилось 0,4 %, а немцев 0,3 %, башкир 0,8 %, поэтому то, что среди протестантов представителей эти национальностей больше, говорит о том, что это не ошибка выборки (их присутствие подтверждают и полевые исследования).

В региональном рейтинге распространения протестантизма в целом лидируют Республика Тыва (1,8 %) и Удмуртская Республика (1,6 %), Сахалинская область, Республика Алтай и Камчатский край, Тюменская область, Хакасия, Северная Осетия (все по 1 %). Данные по пятидесятничеству в регионах незначительны, но по тем данным, что есть в наличии, лидируют Республика Марий Эл, Тыва, Сахалинская область, Камчатский край, Еврейская автономная область, Омская область, Красноярский край, Удмуртская Республика (в этих регионах 0,3–0,4 % ответили, что они пятидесятники).

Можно также выделить целую группу неправославных христианских регионов в соответствии с тем, сколько отнесли себя к «неправославным христианам» в целом (и где этот процент превышает процент ошибки выборки).

Протестантизм, инославные конфессии в целом широко распространены по России и имеют свой оригинальный социальный образ. Их место в российском социуме, среди активной части общества, весьма значительно. И хотя опросы фиксируют большое количество «нетрадиционных» церквей в Сибири и на Дальнем Востоке, но на самом деле это происходит в силу исторической традиции, которая сделала именно инославные, а не православную церковь более заметной в этих регионах. В реальности протестантизм давно перешагнул и региональные границы, и национальные. Христианские конфессии во многих регионах России, которые относятся и к Центру России, и к Уралу, и к Северо-Западу, и к Дальнему Востоку, наряду с православными приходами, активно создают институты гражданского общества, соединяя веру и социальную деятельность.

Протестантские церкви на постсоветском пространстве оказались одними из главных носителей демократических ценностей, гражданского патриотизма, который выражается в честном труде на благо «малой родины», под которой евангельские церкви, как правило, понимают улицу, двор, район, свой город или же поселок. В России, Украине, Белоруссии, в государствах Средней Азии, где евангелисты находятся под жестким прессингом со стороны власти, верующие протестантских церквей голосовали, особенно в 1990-е гг., за демократические партии (если они были), приветствовали постсоветскую трансформацию своих стран. Мировоззрение протестантских общин формировалось в уникальной ситуации, когда Русская православная церковь относилась к демократическим переменам с подозрением либо резко отрицательно, а часть общества вдохновлялась демократическими надеждами и фактически хотела жить по европейским стандартам. Евангельское движение во многом приспосабливалось к чаяниям и разочарованиям российского общества, меняясь вместе с ним, но не теряя демократической основы. Если в Украине общественный запрос на национальную гражданскую активность привел к политизации религиозных сил, в том числе протестантизма, который выражал симпатии сначала «оранжевой революции», затем европейскому выбору Украины, то в России стабилизация политического поля привела к появлению не столько политических, сколько иных форм социальной и благотворительной деятельности евангельского движения.

С середины – конца 2000-х гг. представители протестантизма постепенно становятся частью политической жизни[609]. Католики, протестанты, старообрядцы еще в конце 1990-х гг. получили места в государственно значимых советах (Совет при президенте РФ, многие региональные советы и комиссии), а также в 2000-е гг. в Общественной палате РФ (католики и протестанты, но главным и самым активным представителем меньшинств стал лидер пятидесятников Сергей Ряховский). На муниципальном уровне члены протестантских общин стали продвигать своих кандидатов в депутаты, в мэры и т. д.

Поколение пасторов, миссионеров 1990-х гг. совсем не было аполитичным, их настроение в значительной мере совпадало с демократическими ожиданиями постсоветского общества. Кроме того, если большое количество россиян к середине – концу 1990-х гг. разочаровались в демократии как таковой, в ее ценностях, а тем более в политических партиях и движениях демократической направленности, то протестанты были верны демократическим взглядам до тех пор, пока существовали сами партии этой направленности. И в конце 1990-х и еще в начале 2000-х гг. лидеры церквей заявляли в интервью, что они голосуют за партии демократического крыла (как правило, «Союз правых сил» и «Яблоко») и поддерживают президента Бориса Ельцина и Григория Явлинского. Именно к тому времени относятся первые попытки участия протестантов в политической жизни, несмотря на то, что, казалось бы, все обстоятельства были против них: их не признавали «традиционными» (в особенности пятидесятников), церкви были не столь многочисленны (максимум – несколько тысяч человек), в прессе протестантов всегда можно было назвать «страшной тоталитарной сектой». Однако осознание своей гражданской ответственности перед общиной, перед страной и обществом, укорененное в евангельском богословии, вело верующих к свободному самовыражению в самых разных сферах, в том числе и в политической, они не боялись требовать от власти свободы и участвовать в политике, наблюдая в том числе за примером своих американских единоверцев.

Целый ряд эпизодов политической жизни был своего рода прощупыванием почвы. Самой громкой политической акцией было практически открытое выступление в пользу партии «Яблоко» методистской церкви Екатеринбурга на выборах в думу Свердловской области в 1999 г. Местный избирком тогда вынес предупреждение методистской церкви, потому что закон запрещает религиозным организациям заниматься политической деятельностью. Поводом для предупреждения стало то, что предвыборный штаб «Яблока» в регионе возглавляла суперинтендант (старший пастор) методистской церкви Елена Степанова. Под ее руководством «Яблоко» набрало один самых значительных процентов голосов на региональных выборах.

Был целый ряд примеров, когда церкви испытывали разочарование после политических игр. Например, церковь «Новый Завет» в Перми (глава – епископ Эдуард Грабовенко) довольно быстро стала многочисленной (3 тыс. верующих). На местных областных выборах 2000 г. конкретных призывов церковь не выдвигала, однако многие пасторы отдали свой голос за Юрия Трутнева как