уже реально свершившимся фактом (личные аскетизм, бережливость, расчетливость в том виде, в котором о них писал М. Вебер, уже в значительной степени потеряли свою актуальность).

Мотивация непосредственно социального служения строится как на демократических принципах, так и на стремлении предоставить каждому человеку «социальные дары»: «Социальное служение Церквей строится на принципе социальной справедливости. Справедливость предусматривает неотъемлемость принадлежащих человеку прав. Они даны ему Богом и определяют его достоинство. Основа социальной справедливости – всеобщая доступность земных благ. Церкви в своем социальном служении последовательно защищают справедливость в различных областях жизни общества. Однако социальное служение Церквей не ограничивается только восстановлением справедливости там, где она попрана, но включает и борьбу за достоинство человеческой личности. <…> Христианское милосердие и любовь простираются за пределы человеческой справедливости – они не противоречат ей, но вступают в силу там, где справедливость бессильна. Справедливость может требовать наказания виновному, но исправить его она не в силах, любовь же и милосердие не перестают бороться за согрешившего и оступившегося человека, стремясь восстановить его попранное им же самим достоинство»[621].

Отдельно от других протестантских союзов была издана только концепция адвентистов (было два издания в 2003 и 2009 гг.). По смыслу она повторяла общую позицию всех евангельских союзов, но делала акцент на адвентистских особенностях, таких как, например, пропаганда здорового образа жизни, натурального хозяйства с экологически чистыми продуктами и неприятие экуменизма. Помимо этого, в концепции отмечается созвучие демократических ценностей, прав и свобод христианским заповедям: адвентисты седьмого дня приветствуют «демократические преобразования российского общества и его государственности, <.> поскольку многие демократические и гуманистические ценности – достоинство человеческой личности, права и свободы человека, личная ответственность и человеческая солидарность – близки и созвучны христианским»[622]. Социальное служение рассматривается как «кропотливый труд по избавлению человека от власти присущего ему зла и воссозданию в нем Божьего образа и подобия»[623]. Можно сказать, что в богословии современного евангелизма помощь нуждающимся – это по существу сакральное действие по искуплению первородного греха в каждом человеке, обществе, государстве.

Социальным богословием пронизано также большинство публичных выступлений протестантских лидеров. Например, по словам одного из известных и ярких баптистских проповедников Юрия Сипко, бывшего с 2002 по 2010 г. главой Российского союза ЕХБ, социальное служение является приоритетом для верующих от самых истоков христианской церкви: «Первые христиане пребывали в молитве, преломлении хлеба и в общении, что само по себе является ориентацией на активное и многообразное социальное служение. Церкви Российского Союза ЕХБ активно служат среди беспризорников, одиноких, престарелых, инвалидов, алкоголиков и наркозависимых. Церковь заботится также и о глухонемых и слабослышащих. Я уверен, что это взаимообогащающий духовный опыт для верующих». По словам Сипко: «Социальная роль в обществе, если хотите, в том, чтобы дать пример современникам, как Бог сегодня участвует в созидании личности»[624].

Влияние церкви через гражданские институты стало фактически идеологией Российского объединенного союза христиан веры евангельской (пятидесятников) – РОСХВЕ – и его руководителя епископа Сергея Ряховского. Благодаря своей энергии, умению налаживать политические контакты и лояльной гражданской позиции, С. В. Ряховский с 2002 г. является членом Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при президенте РФ, а с 2005 г. – членом Общественной палаты РФ. В отличие от других протестантских союзов, РОСХВЕ является рыхлой структурой, где очень условная иерархия и подчинение руководству, а многие церкви и ассоциации действуют абсолютно независимо. При этом общая стратегия развития, как показала история РОСХВЕ в 2000-е гг., соблюдается и воплощается в жизнь. Еще в 2002 г. на одной из конференций союза была поставлена задача «Влиять, а не обороняться!». Сам епископ Сергей Ряховский так объяснял этот лозунг: «Слово “влиять” отнюдь не означает то, что надо выходить на демонстрации. Влияние – это, прежде всего, показатель активной гражданской позиции церквей и их прихожан, отсутствия безразличия у церкви к жизни конкретных людей, к тому, сколько в стране бездомных, брошенных людей, сколько разрушенных семей»[625]. По мнению Ряховского, протестантская активность воплощается в созидательной социальной деятельности, а не в разрушении; в попытке помочь обществу исцелиться, показать свой собственный позитивный пример, а не звать на баррикады. Концепция влияния протестантизма в России состоит также и в том, что церковные лидеры должны встречаться с чиновниками и политиками и не бояться разъяснять им свою точку зрения по самым разным вопросам.

Социальные проблемы Ряховский поднимает в определенном патриотическом политическом ракурсе. По его словам, есть множество проблем, которые заботят протестантов: это межнациональные и межконфессиональные вопросы, распространение наркомании и алкоголизма, проблемы брошенных детей, мигрантов, оттока русскоязычного населения с Дальнего Востока, так как у государства нет четкого представления о том, кто будет жить в отдаленных районах страны, куда приходят корейцы и китайцы. Епископ отмечает: «Мы остро чувствуем и трудности наших соотечественников, живущих в республиках бывшего Советского Союза, которыми Россия также по-прежнему не занимается. Отнюдь не улучшается ситуация в сельской местности – деревни нищают и приходят в запустение. При всем при этом мы – жители богатой страны, обладающей колоссальными ресурсами и огромными возможностями. Стабилизационный фонд позволяет государству направлять больше средств на решение социальных вопросов. Надо только сделать так, чтобы власть обратила внимание на конкретных людей, а не пиарила виртуальные проекты»[626].

Отличительной чертой протестантских проповедей также является большое внимание к моральному облику молодого поколения, к молодежной миссии, которая сама по себе основана на творческом социальном служении. По словам Сергея Ряховского, в настоящее время одна из стратегических задач – вкладывать в сегодняшнее поколение для того, чтобы будущие поколения жили хорошо. Наряду с этим, ни в коем случае нельзя ограничиваться раздачей пособий и дотаций: «Протестанты, к примеру, учат быть созидательными, не бояться брать на себя ответственность и строить будущее страны своими руками. Протестанты – не бездельники, они умеют работать, и настроены на творческую деятельность в любой сфере. Нет тех проблем, которые бы нас не волновали – от экономики до дедовщины в армии»[627].

Евангельский протестантизм, представленный в российском обществе лютеранами, баптистами, пятидесятниками, а также массой церквей, которые называют себя просто «евангельские христиане», предлагает обществу доктрину нового социального христианства. Для этого типа христианской веры все двери принципиально открыты, нет никаких запретных сфер, потому что протестанты-фундаменталисты верят, что Царство Божие верующие создают сами, они должны освящать и улучшать все вокруг себя. Необходимо отметить, что социальное богословие также является неотъемлемой частью теологии успеха, представления о том, что верующий, спасенный, в принципе является успешным, счастливым человеком. В пятидесятническо-харизматическом движении эти идеи вылились в теологию процветания (богатства и здоровья для каждого), захлестнувшую церкви США в