«Сегодня во второй половине дня прошел митинг наборщиков, протестовавших против закрытия большого числа газет. На их угрозу забастовки им было сказано, что, если они осуществят свою угрозу, их заставят работать двадцать четыре часа в сутки, а за спиной у них поставят солдат, которые будут подталкивать их штыками, если они будут недостаточно расторопны.

Следующую историю стоит привести в качестве иллюстрации любопытного образа мыслей российского крестьянина. Ее рассказал мне один знакомый, который поручился в ее правдивости. Недавно большевики приговорили одного из помещиков к смертной казни, и его крестьянам было поручено привести приговор в исполнение. Однажды утром они пришли к нему, упали перед ним на колени, целовали ему руки и благодарили за то, что он был таким хорошим хозяином. Однако они получили приказ и обязаны были его исполнить, поэтому они попросили его пойти с ними. Затем они отвели его в соседний лес и совершенно хладнокровно убили.

В ночь на 20 декабря прапорщик Крыленко, назначенный наркомом обороны, по поручению Ленина послал генералу Духонину радиограмму с приказом немедленно предложить германским командирам перемирие, чтобы в дальнейшем перейти к мирным переговорам. Представители союзников в Петрограде, говорилось далее в сообщении, уже информированы о шаге, который намерено предпринять правительство. Это последнее утверждение было неправдой, поскольку лишь поздно вечером 21 ноября я получил ноту Троцкого, в которой говорилось о создании правительства, внесении предложения о перемирии и о немедленном начале мирных переговоров. В тот же день Троцкий заявил о своем намерении опубликовать все секретные договоры. Сообщив об этом в министерство иностранных дел, я предложил оставить ноту Троцкого без ответа. Но британское правительство должно выступить в палате общин с заявлением, что оно готово обсуждать условия мира с законным правительством России, но не может вести переговоры с теми, кто нарушает обязательства, взятые на себя их предшественниками по договору от 5 сентября 1914 года.

Генерал Духонин ответил, что хотя он согласен с тем, что мир необходим в интересах России, но считает, что мирные переговоры могут вестись лишь тем правительством, которое признано всем российским народом. В результате этого он был замещен прапорщиком Крыленко. Последний выпустил воззвание, призывающее комитеты всех армий выбрать своих представителей и начать переговоры о перемирии немедленно.

Чайковский снова зашел ко мне сегодня перед отъездом на фронт, куда, как он сказал мне, уже отправилось около тридцати представителей с целью формирования нового правительства и организации вооруженных отрядов, способных подавить большевиков. Он очень уверенно говорил о скором падении последних. Когда я сказал ему, что не разделяю его уверенности, он вынужден был признать, что, предложив перемирие, большевики перехватили инициативу у него и его друзей».

«Сегодня ко мне зашел петроградский городской голова, чтобы заверить меня, что российская демократия сурово осуждает начало переговоров о сепаратном мире и опубликование наших секретных соглашений. Он придерживается слишком оптимистических взглядов на политическое будущее. В ходе разговора он заметил, что, если бы союзные представители покинули Россию, это было бы серьезным ударом по истинной демократии и всем классам общества, за исключением большевиков».

«Союзные военные представители в Ставке заявили Духонину официальный протест по поводу нарушения соглашений сентября 1914 года и сказали ему, что это может иметь самые серьезные последствия. Скрытая угроза, содержащаяся в последних словах, была понята так, будто мы намерены призвать Японию напасть на Россию. Это был непродуманный шаг, причинивший нам немало вреда. В связи с этим Троцкий выпустил горячее обращение к солдатам, рабочим и крестьянам против нашего вмешательства во внутренние дела России. Он сказал им, что наши империалистические правительства пытаются силой загнать их обратно в окопы, чтобы они служили для них пушечным мясом. Он призвал солдат выбрать своих представителей и незамедлительно начать переговоры с немцами.

Сегодня начались выборы в Учредительное собрание. На вчерашнем собрании гарнизона, где присутствовали представители всех политических групп, большевики практически получили вотум доверия».

«Троцкий направил военным атташе союзных держав ноту с уведомлением, что его правительство желает не сепаратного, а всеобщего мира и оно твердо намерено его добиться. А если России придется в конце концов заключить сепаратный мир, то вина за это ляжет на союзные правительства, заявлял он».

«Я пришел к заключению, что нам остается только faire bonne mine а mauvais jeu (делать хорошую мину при плохой игре – фр.). Действуя в соответствии с идеей, первоначально предложенной Кноксом, я послал в министерство иностранных дел телеграмму следующего содержания:

„Я разделяю мнение, выраженное генералом Ноксом, что положение здесь стало настолько безнадежным, что мы должны пересмотреть свою позицию. По моему мнению, единственное, что нам остается, – это вернуть России ее слово и сказать ее народу, что, понимая, насколько он истощен войной и дезорганизацией, неразрывно связанной с великой революцией, мы оставляем ему самому решать, захотят ли они купить мир на условиях Германии или продолжат сражаться вместе с союзниками, которые полны решимости не складывать оружия до тех пор, пока не будут обеспечены твердые гарантии мира.

Я всегда стремился удержать Россию в войне, но нельзя заставить истощенную нацию сражаться вопреки ее собственной воле. Если что-нибудь может побудить Россию предпринять еще одно усилие, так это сознание, что она совершенно свободна поступать так, как считает нужным, без всякого давления со стороны союзников.

Есть свидетельства того, что Германия старается вбить клин между нами и Россией, чтобы проложить дорогу к германскому протекторату, который она надеется в окончательном итоге установить на территории последней. Если мы будем упорно настаивать на своем и требовать, чтобы Россия исполнила свои обязательства в соответствии с соглашением 1914 года, это сыграет на руку Германии. Каждый день, что мы удерживаем Россию в войне против ее воли, только ожесточает ее народ против нас. Если мы освободим ее от обязательств, а мир будет оттягиваться или будет куплен на слишком тягостных условиях, национальное чувство обратится против Германии. Для нас вопрос жизни и смерти расстроить эти планы Германии, поскольку российско-германский союз после войны станет постоянной угрозой всей Европе и в особенности Великобритании.

Я не сторонник ведения каких-либо дел с большевистским правительством. Напротив, я считаю, что принятие предложенного мною курса лишит их опоры, поскольку они уже не смогут упрекать союзников, что те гонят русских солдат на убой ради своих империалистических интересов“».