можно будет задавать вопросы, я скажу. Готов?

– Готов!

– Тогда расслабься и лежи спокойно. Смотри мне в глаза.

Когда лицо Дианы склонилось над ним, ему показалось, что он утонул в этих зеленых глазищах. Как будто бы душа покинула его тело и неслась через непроглядную ночную тьму. Но вскоре он снова окунулся в окружающий мир, и возникло странное чувство. Он был Иваном Платовым, донским казаком, и одновременно был Дианой Санчес из далекой Русской Америки. Он легко вспоминал «свое» детство, «своих» родителей, видел все ужасы, творимые инквизицией на земле Нового Света. И очень хорошо видел, во что превратился Новый Свет после прихода «Тезея». Видел рождение нового государства – Русская Америка. Вместе с тем он узнал о прошлом пришельцев, оказавшемся далеким будущим. Одновременно прекрасным и жестоким…

Когда он вынырнул из потока «своих» воспоминаний, то снова ощутил себя лежавшим на койке в каюте «Синопа». Диана склонилась над ним и внимательно смотрела в глаза.

– Как ты себя чувствуешь?

– Нормально… Только как будто вагоны разгружал…

– О-о-о, значит все получилось! А теперь надо закрепить успех. Лежи спокойно и не брыкайся!

Диана хитро улыбнулась, и ее голова скользнула вниз, целуя его грудь и живот, продвигаясь все дальше и дальше… А дальше Иван позабыл обо всем на свете…

Прошло довольно много времени. Диана уставшая, но довольная, осторожно высвободилась из объятий и снова посмотрела в лицо сладко спавшему Ивану.

– Так вот ты какой, донской казак Иван Платов… Всё, Ванечка… Теперь ты мой! И только мой! Навсегда!

Выскользнув из постели, Диана надела привычную камуфляжную форму морского пехотинца и бесшумно покинула каюту. Она шла по коридору с довольной улыбкой сытой тигрицы, наконец-то заполучившей желанную добычу. Подойдя к каюте генерала Туманова, постучала. Разрешение войти последовало незамедлительно. Генерал Туманов, он же Тунгус, терпеливо ждал ее появления.

– Ну что, Диана? В двух словах – да или нет?

– Да, Валерий Владимирович. Все получилось великолепно. Он ничего не заподозрил.

– А почему так долго?

– Сам ритуал «слияния душ» занимает немного времени. Но вот нейролингвистическое программирование – гораздо дольше. Плюс обязательно требуется подходящая обстановка. Это если хотите получить гарантированно хороший результат без негативных побочных явлений. И мне это удалось.

– И как же у тебя получилось?

– Во время секса молодой парень очень восприимчив к любому внушению. А в процессе минета, умело проводимого красивой девушкой, он вообще не в состоянии мыслить адекватно.

– Тьфу на тебя, бесстыдница! Могла бы и без пикантных подробностей.

– Ну почему же? Вам это надо учитывать в агентурной работе.

– Хм-м… Пожалуй, ты права… Напишешь потом методичку на эту тему с грифом ДСП. Ты же у нас без пяти минут доктор, как-никак… А вообще, как тебе Ваня?

– Молодец. Хоть многого не умеет, поскольку вдовушки и молодухи его этому в Черкасске не научили, но жаждет познать искусство любви во всех его гранях. Ему бы хорошую инструкторшу, и он бы затмил славу Казановы.

– Кто о чем, а голодный о хлебе! Я же совсем другое имел в виду… Ладно, если хочешь, займись его образованием в этой области, пока время есть.

– Только у меня условие, Валерий Владимирович.

– Какое?

– Ваня мой!

– Ясно, что твой. Я не против.

– Вы не поняли. Он навсегда мой! До последнего вздоха.

– Очень интересно… А как ты этого хочешь добиться?

– Уже добилась.

– Это каким же образом?!

– Во время установки приоритета в выборе действий добавила один блок. Накрепко привязала его к себе. И теперь в его сердце безраздельно буду властвовать только я. Любые интрижки на стороне с другими женщинами не разрушат эту связь. Тем более нам самим это выгодно с практической точки зрения. У меня был разговор на эту тему с её величеством. Если представится подходящий случай, то не упускать его. А Ваня – как раз такой случай. Да и… Люблю я его, турко-казака долбаного!!! Ничего не могу с собой поделать!!!

– Ладно, ладно, Диана, что ты в самом деле… Ты меня уж вообще за дубину бесчувственную не держи…

Если говорить протокольным языком, то её величество предложила тебе стать участником программы по созданию нового человека? Чьи способности будут резко превосходить способности остальных людей?

– В общем и целом – да. Если мы оба одаренные, то очень может быть, что кто-то из наших детей тоже будет одаренным. И при этом сила его дара намного превзойдет нашу.

– Не ожидал… Ну, Диана, с тобой не соскучишься… И Матильда мне ничего не говорила… Истинные арийцы хреновы… Ладно, это ваши женские дела… Ты мне лучше вот что скажи. Ваня не взбрыкнет, если получит команду, не совсем согласующуюся с его прежними убеждениями?

– Нет. Это исключено. Установка приоритета в действиях надежна. Отныне на первом месте у Вани – Русская Америка. И он выполнит любой наш приказ. А интересы донского казачества будет отстаивать в тех пределах, пока это не противоречит интересам Русской Америки. В конце концов, это для его же блага. Казаки давно уже перестали быть самостоятельной силой в политических раскладах Причерноморья. Они сильно зависят от московского царя. И вынуждены принимать чью-то сторону, чтобы уцелеть. А вскоре им придется делать выбор – с нами они или против нас. И Ваня может помочь им принять правильное решение.

– А если придется действовать на территории Австрии, Бранденбурга, Швеции и Дании? Причем не исключено, что в образе «баронессы», пока возраст и внешность позволяют?

– Разницы нет. Ваня – прирожденный разведчик. Что касается образа баронессы, то он воспринимает это совершенно спокойно. Подобная мимикрия не вызывает у него отторжения. Гибкость психики – тоже отличительная черта одаренных. Но я еще проведу с ним занятия по вживанию в женскую роль, чтобы нужно было как можно меньше применять внушение к окружающим.

– Ох, Диана… А не выпустили ли мы джинна из бутылки? Обратно ведь его уже не загнать… Только грохнуть, пока спит зубами к стенке…

– А даже если и выпустили? Джинны ведь разные бывают! А Ваня – хороший джинн! Я это знаю!

Проснулся Иван довольно поздно. Рядом спала Диана. Он осторожно встал и огляделся. «Синоп» шел, слегка покачиваясь, а мерный шум работы паровых машин совершенно не беспокоил. Иногда доносился плеск волн, рассекаемых тяжелым корпусом. В иллюминаторе виднелось темное зимнее море, покрытое белыми барашками гребней. Вначале он подумал – а не приснилось ли ему все это? Но воспоминания о чужой жизни вместе с удивительными знаниями, зачастую в корне отличающихся от существующих сегодня, снова нахлынули, не оставив никаких сомнений. Теперь он знал если