Он начал с выигрышного хода — сравнил положение в западных странах, где углублялся экономический кризис, с промышленным ростом в СССР.

Затем он сказал о международном положении и угрозе войны. Франция была названа «самой агрессивной и милитаристской страной», и было дано понять, что возможна агрессия с Запада. Он также затронул тему мирного сотрудничества.

Из его речи невозможно сделать вывод, что СССР сильно встревожен международной обстановкой.

Он был полон оптимизма. По его мнению, пятилетний план будет выполнен за 2,5–3 года. Правда, приводя конкретные данные производства электроэнергии, чугуна в западных странах и СССР, он указывал на колоссальную разницу и подчеркивал: «Мы дьявольски отстали».

Состояние коллективизации выглядело в докладе превосходным: в полтора раза перевыполнена программа колхозного строительства. О проблемах — ни слова.

Правда, косвенно они фигурировали: «Развитие шло и продолжает идти по формуле Ленина — „кто кого“. Мы ли их, эксплуататоров, сомнем и подавим, или они нас, рабочих и крестьян СССР, сомнут и подавят, — так стоит вопрос, товарищи…

Репрессии в области социалистического строительства являются необходимым элементом наступления, но элементом вспомогательным, а не главным…»210

Но суть доклада заключалась в пафосе социалистического строительства, в возможностях роста для рядовых людей, получении образования, превращении труда «в дело чести, славы, доблести и геройства». Уже началось (в мае 1930 года) сквозное движение на Туркестано-Сибирской железной дороге, на ленинградском заводе «Электросила» был открыт новый турбогенераторный корпус, в Мариуполе был досрочно введен в строй завод по выпуску цельнокатаных труб для нефтяной промышленности, продукция которого позволяла избавиться от импорта; 14 июня (на год раньше срока) закончилось строительство завода сельскохозяйственного машиностроения в Ростове-на-Дону; 17 июня (на 5,5 месяца раньше срока) был запущен Сталинградский тракторный завод им. Ф. Э. Дзержинского.

К лету 1930 года социалистическое соревнование распространилось на два миллиона человек, в ударных бригадах работало около миллиона. Комсомольские организации развернули движение за повышение производительности труда, создавали бригады ДИП (догнать и перегнать капиталистические страны), выдвигали встречные (повышенные) планы, проводили смотры ударных бригад. Одной из форм социалистического соревнования были коммуны, в которых заработную плату все получали поровну, независимо от квалификации.

«Советская власть, — говорил Сталин, — является теперь самой прочной властью из всех существующих властей в мире».

Он призвал выполнить пятилетку в четыре года и назвал главные задачи развития страны.

1. Создание на Востоке второй угольно-металлургической базы, в рамках которой должны быть возведены металлургические комбинаты на Урале и в Кузбассе. Уже освоен Кузбасс, построены тракторный завод в Челябинске, машиностроительный в Свердловске, автомобильный в Нижнем Новгороде, комбайновые в Новосибирске и Саратове и т. д. (Этим решением окончательно разрешен спор с ЦК КП Украины о развитии Донецко-Криворожского экономического района как единственной промышленной базы СССР, что имело решающее значение во время Великой Отечественной войны.)

2. Создание крупных сельскохозяйственных предприятий.

3. Решение кадровой проблемы.

4. Борьба с бюрократией.

5. Систематическое повышение производительности труда.

6. Проблема снабжения. («Снабжение хлебом можно считать уже обеспеченным. Труднее обстоит дело со снабжением мясом, молочными продуктами и овощами».)

7. Упорядочение всего кредитного дела. (Огосударствление финансов.)

8. Создание «солидных» резервов.

Сталин объявил генеральную линию партии: развернутое наступление социализма по всему фронту, ликвидация кулачества как класса, сплошная коллективизация.

Затем он говорил о Троцком и «левом уклоне». В его словах промелькнула мысль, что теперь троцкисты превратились в «антипролетарскую и антисоветскую контрреволюционную группу, старательно осведомляющую буржуазию о делах нашей партии». Это означало завуалированные обвинения в шпионаже. Остатки троцкизма, сказал он, «еще не выведены из партии».

О «правых» Сталин высказался чуть мягче, подчеркнув, что они признают возможность построения социализма в России, то есть не являются «контрреволюционерами», но «отрицают пути и средства» построения социализма, «скатываются на точку зрения мелкобуржуазного либерализма».

Слушая это, Бухарин, Рыков и Томский, возможно, не испытывали особой тревоги, как если бы Сталин совсем приравнял их к троцкистам. Но в том-то и дело, что они, раскаявшись, не были разгромлены идейно, и это обстоятельство несло в себе постоянные угрозы как для них самих, так и для Сталина.

В конце доклада Сталин много говорил о национализме, великорусском и местном, говорил почти бесстрастно, скучновато. В этом мало было нового.

Правда, надо было учитывать почти поголовное сопротивление национальных окраин ударной кампании по коллективизации. Поэтому делегаты съезда и партийные пропагандисты должны были понять иносказание.

Читая этот важнейший доклад сегодня, когда поколение строителей социализма в России давно упокоилось в сырой земле, до сих пор ощущаешь страшный накал времени. Энтузиазм прорывающихся в элиту низов, слава и блага для ударников, страдания разгромленных и отвергнутых, хруст пожирающих шестерен Времени…

Впереди у Сталина еще три партийных съезда, но этот — самый ответственный.

Конечно, он далеко не все осветил даже в намеках и иносказаниях. Например, то, что советская власть никакая не самая прочная в мире, что он предчувствует приближающуюся войну, что начиная с 1929 года ведется подготовка военных кадров на специальных курсах при исполкоме Коминтерна для действий за рубежом. (За 1929–1935 годы был подготовлен в шести языковых группах 541 человек.)

Не мог всего сказать Сталин и о своих противниках, но это вполне объективно сделал посол Временного правительства Бахметьев. Он назвал их не противниками, а преемниками, что не изменяет сути дела. Это «кулак, нэпман и спец, которые придут к власти, когда сталинская группа будет свергнута»211.

Кулаков стали ликвидировать, нэпманов зажали налогами и лишением избирательных прав (и «заборных», то есть продуктовых книжек), спецы же еще были востребованы (с многочисленными оговорками и опасением).

Добавим, что с 1929 года в стране работали и другие спецы, несколько тысяч американских и немецких инженеров, которые от Днепрогэса и Донбасса до Нижнего Новгорода и Кузбасса строили промышленные предприятия.

По итогам съезда Сталин был переизбран на все свои посты, а Томский выведен из состава Политбюро. Из «правых» еще только Рыков оставался в высшем руководстве, но чувствовалось, что ненадолго.