Так что настало время британскому флоту попытать счастья. Но шансы четырех эсминцев, прошедших весь путь от Александрии в попытке достичь чего-нибудь похожего на успехи на море в ноябре 1941 года, расценивались как один к десяти. Капитан Поланд приказал атаковать только в случае, если ему удастся перехватить конвой возле Бенгази на рассвете 12 мая. И то лишь, если его не обнаружат в течение всего предыдущего дня. Дело в том, что тяжелые потери, понесенные британскими боевыми кораблями в последние недели, показали, что люфтваффе в Средиземном море дает о себе знать.

Вечером 11-го все поначалу шло нормально. Около полудня британские эсминцы стояли между Критом и Тобруком. Это был критический момент, поскольку в этом месте ширина моря составляет всего лишь около 200 миль и оно находится под постоянным наблюдением германских разведчиков. Британцы прозвали его «бомбовой аллеей». Вскоре после полудня радар на «Jervis» засек одиночный самолет, и британские офицеры затаили дыхание. Неужели флотилия обнаружена и ее координаты переданы? Ее судьба висела на волоске, и несколько минут спустя этот волосок оборвался. Сделав круг намного за пределами досягаемости корабельных зениток, самолет-разведчик передал по радио: «Четыре эсминца, квадрат XX, курс 290, расстояние 25 миль».

На мостике «Jervis» капитан Поланд отдал приказ повернуть назад и взять курс на Александрию. Его собственный приказ – прекратить операцию, как только флотилия будет обнаружена, – не оставлял ему альтернативы. Но опасности уже нельзя было избежать. Поднятый по тревоге в Афинах X воздушный корпус выслал элитную Lehrgeschwader I/LG 1 из Гераклиона на Крите, за ней последовала II/LG 1 из Элеусиса в Греции.

В Гераклионе командир Gruppe капитан Хельбиг кратко проинструктировал своих пилотов. Со времени прошлогодней битвы «воздух – море» они стали специалистами в этом виде работы. Все понимали, что эсминцы с их высокой скоростью и маневренностью являются самыми трудными соперниками – вполне могут уйти из прицела в момент пуска бомб.

– Это похоже на ловлю рыбы руками, – заметил один летчик. – Нужны тренировка, терпение и очень быстрая реакция.

Он мог бы еще добавить мужество: требовалось мужество, чтобы пикировать с 4000 метров в стену огня, который по интенсивности растет каждую секунду. Хельбиг приказал своим людям начинать пике с 800 метров и пользоваться набранной скоростью, чтобы выйти из пике низко над водой и тем самым избежать наибольшей опасности при зенитном обстреле.

В группе было четырнадцать боеспособных «Ju-88A-4». Как только они поднялись с Крита и направились на юг, Хельбиг повел их по большой дуге, чтобы зайти к вражеским кораблям с юго-запада, – часть уловки, которая почти удалась. Потому что «Jervis» только что связывался по радио с двумя истребителями «бофорт», летевшими с Африки, чтобы взять на себя охрану конвоя, и они вот-вот должны были появиться в небе. Но тут моряки опешили: самолетов было слишком много… но это могли быть только немцы!

Налет начался после 15.30. Хельбиг нацелился на флагманский эсминец. Море кипело от взрывов 250-килограммовых бомб посреди отчаянно маневрирующих кораблей. Но попаданий пока не было. Никто не видел прямого попадания в «Lively», а может быть, близкого взрыва, которым разорвало весь его борт. Корабль затонул в течение трех минут, но теперь экипажам, явно удрученным видимым отсутствием успехов, пора было возвращаться на Крит. По прибытии Хельбиг приказал дозаправить машины горючим и бомбами и объявил экипажам: «Вылетаем снова этим вечером на закате солнца. На этот раз пикировать с 500 метров».

В 17.00 II/LG 1 капитана Коллеве атаковала из Греции – безрезультатно: все бомбы прошли мимо целей. А когда Хельбиг спустя два часа устремился во вторую атаку, у него на этот раз было лишь семь самолетов. Но в них сидели лучшие экипажи. Было безветренно, и Средиземное море было гладким, как пруд.

Воспользовавшись закатным солнцем, он пошел в пике под косым углом с кормы одним курсом с кораблями. Эта тактика позволила ему держать под контролем каждое обманное движение, совершаемое судном. С высоты 500 метров вниз полетели бомбы и достигли цели. Одному эсминцу досталось четыре попадания.

Следовавшие за ним экипажи тоже бомбили точно. Это были старшие лейтенанты Иро Илк, Бреннер, Бакхауз и Лейперт. Хельбиг докладывал: «Первый эсминец развалился на части и быстро затонул. Другой загорелся, и его задняя часть ушла под воду».

Это было последнее, что видели бомбардировщики перед отлетом. Действительно, «Kipling» затонул за несколько минут. На следующее утро за ним последовал охваченный огнем «Jackal», а попытки взять его на буксир не увенчались успехом. Из четырех эсминцев, вышедших из Александрии, вернулся лишь флагман капитана Поланда «Jervis», доставив с собой 630 моряков, спасенных с других кораблей.

За этот успех группы капитан Хельбиг был награжден Рыцарским крестом с дубовыми листьями и мечами. Кессельринг прислал ему ящик шампанского, а германский флот – британский спасательный пояс, выловленный в море в районе сражения. Даже британская пресса с уважением писала о летчиках Хельбига.

Тем не менее последнее слово осталось за британцами. В июне конвой из одиннадцати транспортов с необычно мощным эскортом вновь вышел из Александрии на Мальту. Перед этим ночью в Гераклионе побывала диверсионная группа, которая подобралась к самолетам «Ju-88» и прикрепила мины у основания правых крыльев. Разбуженные взрывами, летчики Хельбига вдруг обнаружили, что у них нет самолетов. Запасная группа быстро предоставила им свои.

Британцы были явно намерены приложить все возможные усилия в попытке провести конвой на Мальту. Для измученного и изголодавшегося острова это было вопросом жизни и смерти.

В мае на Мальте появился новый губернатор – лорд Горт, человек, выведший в 1940 году Британский экспедиционный корпус из безнадежной ситуации и способствовавший его эвакуации из Дюнкерка. Когда он прибыл на остров 7 мая 1942 года, только что закончился мощный налет на остров авиации с Сицилии. Но если 30-тысячный гарнизон мог немного передохнуть, то общая ситуация вовсе не была окрашена в розовые тона.

«Наша диета, – писал командующий Королевскими ВВС на Мальте вице-маршал авиации Ллойд, – состояла из полутора ломтей очень плохого хлеба с джемом на завтрак, консервированной говядины на обед с одним ломтем хлеба, и… то же самое на ужин… Нормировались даже питьевая вода, освещение и отопление. Все, что было само собой разумеющимся, исчезло… Мальта стояла перед неприятной перспективой голода и вынужденной сдачи из-за отсутствия боеприпасов».[27]

Новый луч надежды забрезжил перед гарнизоном, когда 9 мая шестидесяти четырем «спитфайрам», взлетевшим с авианосцев «Wasp» и «Eagle» примерно на долготе Алжира, удалось почти всем приземлиться на острове (недосчитались трех самолетов). На этот раз катастрофа 20 апреля не повторилась, когда двадцать из сорока семи были тут же выведены из строя в результате воздушного налета немцев. За секунды их завели в защищающие от осколков укрытия, уже укомплектованные горючим, боеприпасами и снаряжением. Через пять минут первый из них был уже готов к новому взлету.