– Все в порядке, не беспокойтесь, – отмахнулась Томми. – Сегодня я никак не могла заснуть, вот и решила съездить в банк и скопировать для папы кое-какие документы. Наверное, мои биологические часы все еще настроены на калифорнийское время – с тех пор как я вернулась домой, мне не спится. Спасибо, что решили проверить… – Она окинула взглядом стоящую напротив входа полицейскую машину. – Если хотите, можете немного подежурить где-нибудь поблизости. Мне будет спокойнее, если я буду знать, что вы рядом.

Полицейский провел пальцами под ремнем, потом поправил кобуру с пистолетом.

– Хорошо, мэм, я так и сделаю. – Он огляделся по сторонам и, конечно, сразу заметил стоящую у тротуара «Викки». – А ваш кузен в курсе, что вы позаимствовали его таратайку? – осведомился он. – Насколько я знаю, он неровно дышит к этому ржавому ведру с болтами.

Томми рассмеялась.

– Да, он знает. Не беспокойтесь, я не задержу вас надолго. Кстати, хотите кофе? – спросила она, показывая на кофейный автомат в глубине вестибюля.

– Благодарю вас, мэм, но свою сегодняшнюю норму я уже выпил, – ответил полицейский, качая головой. – Если я вам понадоблюсь, я буду в машине.

– Спасибо, офицер. Вы очень любезны.

Закрыв дверь, Томми быстро поднялась по лестнице и вернулась в кабинет. Я шел за нею, качая головой и недоумевая. Увидев мое ошеломленное лицо, она рассмеялась и застегнула две верхние пуговицы на блузке, которые расстегнула, пока спускалась вниз.

– Может, объяснишь мне, что происходит?

Приподняв жалюзи, Томми проводила взглядом садившегося в машину патрульного и только потом соблаговолила ответить:

– Много лет назад Джек ввел меня в совет директоров.

– Как так? Я был уверен, что вы с ним не разговариваете!

Она снова улыбнулась.

– Он был вынужден. Как-никак, мне принадлежит сорок девять процентов акций «Сута-банка».

– Ты серьезно?

– Сам подумай… – Томми обвела рукой стены кабинета. – Что еще ему оставалось делать?

Я опустился в стоящее возле стола кресло дяди Джека. Ноги меня не держали, голова слегка кружилась.

– Поясни пожалуйста, – попросил я. – Я что-то ничего не понимаю…

– Оно и видно, – поддразнила меня Томми и, показав мне язык, с размаху бросилась на диван, закинув ноги на журнальный столик. – Когда имеешь дело с Джеком Макфарлендом, нужно всегда помнить одну вещь: даже если он стоит одной ногой в реке, другая его нога всегда остается на берегу.

– Хватит говорить загадками, Том. Ты даже хуже, чем дядя!..

Томми выпрямилась.

– Он сделал это, чтобы защитить себя. Других наследников у него нет, как нет никого, кому он мог бы доверять. – Последнее слово она произнесла с особой интонацией, и я догадался, что Томми цитирует отца. – Ну а поскольку я удрала в Калифорнию и поклялась никогда больше не возвращаться, он мог защитить себя, только переписав часть банковских активов на мое имя. – Она ухмыльнулась и снова растянулась на диване. – Возможно, теперь я – второй самый богатый человек из всех, кого ты знаешь, хотя Джек и позаботился о том, чтобы я не могла распоряжаться своим «состоянием» без его ведома. Он, конечно, мерзавец, но вовсе не дурак. Ты не поверишь, но я, обладая миллионами, не могу истратить из них ни цента!

Я нахмурился.

– А откуда тебе известны коды замка и сигнализации?

Вскочив с дивана, Томми обогнула отцовский стол и выдвинула расположенный под верхним ящиком лоток для канцелярских принадлежностей. В самом дальнем его конце была прилеплена скотчем бумажка с написанными мелким почерком цифрами.

– Джек никогда не отличался хорошей памятью.

– Но ведь так коды может узнать каждый, кто случайно увидит эту… эту шпаргалку!

– Сначала ему придется догадаться, что цифры, во-первых, написаны в обратном порядке, а во-вторых, чтобы получить правильный код, каждую из них следует разделить на два. Кроме того, отключить сигнализацию можно только с первой попытки. Одна ошибка – и система пошлет сигнал тревоги. Ну и наконец, Джек меняет комбинации каждый месяц.

– Поня-я-ятно… – протянул я и еще раз оглядел кабинет, пытаясь найти в нем недостающие фрагменты головоломки, которую я составлял столько лет.

Томми оперлась на локти рядом со мной и самодовольно ухмыльнулась.

– Слышишь что-нибудь?

– Прямо сейчас? Слышу, как стучит мое сердце.

– Закрой глаза.

– Но, Томми!..

– Закрой глаза, Чейз!

Я подчинился.

– Поставь пятки вместе.

И снова я сделал, как она велела.

– А теперь слушай… – Томми топнула по полу позади меня. – Слышишь, какой звук? Глухой. Здесь под полом явно бетонный монолит или что-то в этом роде.

Я кивнул в знак согласия.

– А теперь ты топни…

Я сделал, как она сказала, и почувствовал, как у меня перехватило дыхание. Отодвинувшись от стола, я нырнул вниз и встал на колени. Томми со смехом протянула мне маленький фонарик:

– Держи. Пригодится.

Ощупывая лежащий под столом ковер, я довольно скоро наткнулся на небольшую задвижку. Откинув угол ковра, я сдвинул ее в сторону и потянул. В полу открылся люк, под которым обнаружилась довольно широкая вертикальная вентиляционная шахта, снабженная к тому же скоб-трапом. Сунув голову в шахту, я подсветил себе фонариком и увидел глубоко внизу известняковый пол.

Все еще сидя на полу, я привалился к тумбе стола с ее внутренней стороны и направил луч фонаря на Томми.

– А теперь выкладывай все что знаешь! – велел я.

Томми не стала отпираться.

– Когда я была маленькой, я несколько раз слышала дядины рассказы о том, как они с Джеком играли здесь в прятки. Я тоже стала прятаться под столом от воображаемых врагов и довольно скоро обнаружила люк и щеколду. Ну а темноты я никогда не боялась.

– Куда ведет эта шахта?

– Проверь. – Она показала на открытый люк. – А я тебя подожду.

Я без колебаний зажал фонарик в зубах и начал спускаться вниз по ржавым железным скобам. Шахта оказалась сложена из кирпича, отчего меня не покидало ощущение, будто я спускаюсь по старому дымоходу. Внизу, однако, оказалась не каминная топка, а еще одна горизонтальная труба, сложенная из известняковых плит. Она выглядела достаточно широкой, и я двинулся по ней на четвереньках, распугивая тараканов и мокриц. Футов через пятнадцать я добрался до того места, где заканчивался фундамент эпохи владычества испанцев, и оказался под лестницей, по которой мы только что поднимались на второй этаж. Горизонтальный ход привел меня в крохотное помещение над одной из опорных балок этой лестницы. Снаружи – со стороны ступенек – эта ниша выглядела просто как полка, как закуток, куда прячут швабры и ведра, но сейчас я разглядел здесь дубовый люк, который вел – должен был вести – прямо в банковское хранилище.