Она забыла. Моя Мышка всё забыла…

Все худшие прогнозы Морозова подтвердились. Амнезия, потеря зрения, нарушение координации. Моя девочка была разбита. Сломана на куски, и я не мог ничего с этим поделать. Был бессилен перед ней…

Каждый раз, когда пытался подойти и заговорить с ней, у Сары начинался приступ паники. Даже не видя меня, она боялась.

Моя. Мышка. Боялась. Меня.

Дополнительные обследования и общение с психологом не помогли. Кажется, с каждым днём, ей становилось всё хуже и хуже. Когда выяснилось, что Сара забыла последние три года своей жизни, у неё случился нервный срыв. Новость о гибели Артёма и Тиграна уничтожила её, раскрошила в порошок.

— Мышка, — опустившись перед ней на колени, попытался взять любимую за руки. Она сидела на постели, устремив невидящий взгляд в пустоту. Моя хрупкая хрустальная девочка… — Я скучаю по тебе, милая…

Едва только мои пальцы достигли её холодных ладоней, девушка дёрнулась как от удара. Шарахнулась так, будто я был опасен для неё.

Это не могло не ранить.

— Сара, — позвал её, едва справляясь с дыханием. — Девочка…

— Вы кто?! Что вы здесь делаете?! — у неё началась истерика. Снова. Из-за меня. — Кто вас сюда выпустил?!

В тот день врач выставил меня из её палаты и запретил проявляться до тех пор, пока состояние Саре не улучшится. Видите ли, это я негативно влияю на психическое здоровье жены. Я, чёрт возьми…

Но я не ушёл. Продолжал караулить возле палаты, прислушиваясь к каждому вздоху, каждому всхлипу любимой. Одновременно, был рядом с ней, но на расстоянии. Чтобы не волновать, не пугать своей любовью.

Лишь по ночам, когда Мышка спит под воздействием успокоительных, мне удаётся проникнуть к ней в палату. Устроившись на стуле, смотрю на неё до тех пор, пока солнце не показывается на горизонте. Ухожу, когда появляется дежурная медсестра.

Весь персонал смотрел на меня с жалостью, а мне было плевать. Я ничего не видел, кроме своей разбитой любви.

Вышел из палаты и чуть не столкнулся с Софией Александровной. Бедная женщина! За такой промежуток времени на неё столько всего навалилось… Некогда красивое, всегда ухоженное лицо, потускнело от горя и усталости, тот свет в глазах, который раньше прикрывал к себе внимание, потух, исчез без следа.

— Артур, — начинает она медленно, — нам надо поговорить. Это касается Сары…

Внутри меня что-то умерло. В тот момент, я уже знал, что она скажет. Чувствовал каждой клеткой своего проклятого тела.

— Да, конечно, — согласился я и повёл женщину в небольшой кафетерий, что располагался на первом этаже медицинского центра.

Тянул время, пытаясь отсрочить конец, хоть и понимал, что в этом нет смысла. Всё, что будет говорить София — правда. Жестокая, злая, болезненная, но правда. Правда, от которой я уже никогда не отмоюсь…

— Оставь мою дочь, — вот так вот. Резко. Без предисловий. Вскинув голову, смотрю в лицо тёщи. Жду продолжения. — Сара уже достаточно настрадалась, многое потеряла, — глаза женщины наполнились слезами. — Хватит уже мучить её. Хватит издеваться над ней…

Эти слова вернули меня на пару дней назад, в недавнее прошлое. Когда люди Макса отыскали Марию Владимировну, я помчался туда. Хотел увидеть эту предательницу. Заглянуть в бесстыжие глаза и потребовать объяснений. Но я не успел. Когда добрался до места назначения, женщину уже была мертва. Сердечный приступ. Она ушла и забрала с собой свою тайну.

Разговор с бабушкой тоже ничего не дал. Она закатила мне сцену, достойную Большого театра и выставила за дверь.

— Да, я не святая, — сказала она, метая молнии из глаз. — Никогда не претендовала на эту должность. Но, чтобы обвинить меня в попытке отравления?! Ты в своём уме?! По-твоему, я совсем сумасшедшая что ли?! Да, мне не нравится твой выбор. Сара не та девушка, которая должна быть твоей женой. Но я никогда не стала бы причинять ей вред. Никогда!

— Артур, — тёща кладёт руку на мою ладонь, призывая вернуться из плена воспоминаний. — Пожалуйста, пойми меня правильно. Я очень боюсь за Сару… Ещё одного удара моя девочка не вынесет…

— Знаю, — выдавливаю из себя, хотя внутри уже ничего не осталось. — Возможно, вы правы.

— Для неё время остановилось три года назад, — продолжала настаивать женщина. — Она даже не помнит, что их с Марком помолвка расстроилась… Что будет, если мы скажем, что она замужем за другим? Как она отреагирует на то, что ты — бывший молодой человек Амелии? А новость о выкидыше? Она не переживёт всего этого…

Чем дольше она говорит, тем тяжелее слушать. София убила меня, раздавила всего парой, метко брошенных, фраз. Я понял, что пропал. Моя роль в этой истории подошла к концу. По крайней мере, до тех пор, пока Мышка меня не вспомнит.

— Если ты её любишь, — взмолилась тёща, глядя на меня, полными слёз, глазами, — уходи. Оставь Сару. Если она вспомнит, я лично позвоню тебе и попрошу приехать. Но, сейчас, тебе лучше уйти…

Больше мы ничего не говорим друг другу. Я выхожу из клиники и иду к парковке. Сажусь в машину, достаю телефон и набираю номер Макса.

— Отпустите его. Пусть уходит. Всё закончилось…

1 октября 2014 года

Артур

Дождь лил, не переставая, громко барабаня по стеклянной крыше пентхауса. Тяжёлые грозовые тучи заволокли небо, не пропуская солнечного света.

Сегодня Мышку выпишут из больницы. София и Амелия заберут её домой, и я больше не смогу увидеть её. Если раньше, благодаря договорённости с медсестрой, мне удавалось навещать любимую, втайне ото всех, то отныне и этого не будет.

Грустное поскуливание Арчи заставляет обернуться. Хаски лежит на подушке Сары и смотрит на меня глазами, полными тоски.

— Скучаешь по ней. Да, братец? — протянул руку и потрепал друга по шёрстке. — Я тоже. Но, что поделать? Мышка забыла нас… Но не переживай, — улыбаюсь ему, проглатывая собственную боль. — Однажды, она нас вспомнит. Всё наладится, братец. Обязательно наладится. Иначе быть не может…