В мае 1945 года, впервые после возвращения выступая в Чехословакии, Бенеш публично призвал «ликвидировать» немцев и венгров в «интересах единого национального государства чехов и словаков». А член ЧНСП Прокоп Дртина (соратник Бенеша в Лондоне и будущий министр юстиции) в первой же своей речи заявил: «Мы должны немедленно, прямо сейчас, начать изгнание немцев с наших земель всеми способами, без колебаний используя любые средства»[486].

Чрезвычайные народные суды начали свою деятельность сразу же после освобождения, но неравномерно. Все зависело от скорости, с которой национальные комитеты находили народных заседателей. Первым начал работу народный суд в моравской столице Брно, последним, в январе 1946-го, – суд в городе Хеб (районе проживания немецкого населения, оккупированный американской армией). Уже к концу 1945 года чрезвычайный суд в Брно вынес 350 приговоров.

Председателей судов назначал президент из списка кандидатов, представленного национальными комитетами.

Для подготовки материалов уголовных дел национальные комитеты весной – летом 1945 года образовали специальные «комиссии по расследованию». Обычно они состояли из лиц, преследовавшихся при нацистском режиме, поэтому среди членов комиссий, естественно, было много коммунистов. Правые партии пытались раздувать шумиху о юридической некомпетентности комиссий, и министр юстиции Странский (ЧНСП) стал назначать в них профессиональных судей.

Готвальд в начале 1946 года, выступая на съезде КПЧ, выразил неудовлетворенность результатами чистки: «…Некоторые из главных представителей прежнего предательского режима были арестованы и ждут суда. Однако в целом дело национальной чистки проводится медленно и нерешительно. У явных предателей есть много оплачиваемых и неоплачиваемых адвокатов, которые со всех сторон их обеляют. Это – опасное дело. Опасное потому, что оно противоречит здравому смыслу нации, призывающей не к мести, но к справедливому суду над теми, кто изменял и служил врагу в то время, когда стоял вопрос о существовании нации…»[487]

Пожалуй, главным из процессов против нацистских преступников стал процесс судетского немца Карла Херманна Франка, который после убийства Гейдриха в должности государственного министра по делам протектората и обегруппенфюрера СС фактически управлял Чехией и Моравией.

Автомобильный кортеж Франка (сам он ехал в восьмиместном «мерседесе» с прицепом, набитым продуктами и сигаретами) покинул Прагу в ночь на 9 мая, буквально за пару часов до того, как в город с севера и запада вошли первые советские танки[488]. Никто Франку не препятствовал, так как по условиям перемирия, заключенного пражскими повстанцами с немцами, последние могли беспрепятственно покинуть чешскую столицу без тяжелого вооружения. Франк добрался до американцев, которые его арестовали и перевезли в Германию.

Чехословацкому правительству пришлось убеждать международный трибунал союзников выдать Франка, так как были предложения судить его как одного из главных нацистских преступников в Нюрнберге. В августе 1945 года Франка тайно (из опасений, что над ним свершат суд Линча) доставили в Прагу. Для маскировки из Люксембурга 7 августа 1945 года сообщили: «Американский самолет с большим чемоданом прибудет в Прагу примерно в 11:30. Подготовьте встречу чемодана». «Чемоданом» и был Франк.

Сначала бывший нацистский наместник держался уверенно – он вообще думал, что его вызвали в Прагу как свидетеля. Но когда Франка допросили про Лидице, он все понял. У Франка пропал аппетит, он стал худеть, и его даже начали усиленно кормить картофельным пюре с молоком и сладкими булочками, чтобы он вновь набрал свой обычный вес – 67 килограммов. Франк униженно просил Бенеша разрешить ему прожить остаток жизни вместе с женой и пятью детьми. Мол, «счастливая Чехословакия» должна быть великодушна, так как на ее стороне «великий русский народ»[489].

На допросах Франк твердил то же, что и все нацисты среднего звена: он всего лишь выполнял приказ, за ослушание Гитлер мог бы казнить и его самого. Характерно, что судетский немец Франк, десятилетиями живший в Чехословакии, так и не выучил чешский язык.

21 мая 1946 года чрезвычайный народный суд приговорил Франка к повешению за целый ряд преступлений: насильственное свержение существующего строя ЧСР, членство в преступных организациях, подрыв морального, национального и государственного сознания чешского народа, насильственная германизация, шантаж, убийство граждан республики, принуждение их к труду в Германии, использование чешской промышленности в военных целях Германии и т. д.

Франк подал Бенешу прошение о помиловании, но никакой реакции на него не последовало. На эшафоте в тюремном дворе бывший наместник попросил снять с него наручники, и последнее желание приговоренного удовлетворили. Казнь наблюдали семь жительниц Лидице, вернувшихся из концлагерей. Последние слова 48-летнего Франка были примерно такими: «Хотя я и умираю, Германия, немецкий народ и немецкий дух должны жить». В 13:37 22 мая 1946 года его жизнь оборвалась на виселице[490].

В Словакии с коллаборационистами высшего звена разбирались куда как более сурово, чем в Чехии. И это происходило под давлением Бенеша, который видел в деятелях словацкого марионеточного правительства 1939-1945 гг. не пособников нацистов, а главным образом сепаратистов. Жестокая расправа над ними призвана была раз и навсегда отучить словаков от мысли о создании собственного государства. Как уже упоминалось, Бенеш еще в 1943 году в беседе со Сталиным говорил о желательности «повесить» всех руководителей словацкого государства, что у Сталина одобрения не вызвало.

На смертную казнь были осуждены командующий военными отрядами Глинковской гвардии Отомар Кубала, шеф словацкой госбезопасности Старинский и председатель словацкого марионеточного правительства Тука.

Президент Словакии Тисо был выдан ЧСР американцами. Его процесс бывшие сторонники людацкой партии (которые в 1946 году начали активно вступать в ряды словацких демократов) стали использовать для раздувания античешских настроений. Компартия Словакии требовала для Тисо смертной казни, и демократы подспудно выставляли коммунистов агентами Бенеша и сторонниками «чехословакизма». Бенешу падение популярности словацких коммунистов было только на руку, ведь его собственная партия ЧНСП в Словакии не действовала.

Процесс над Тисо начался в ноябре 1946 года. 15 апреля 1947-го Национальный суд приговорил его (и заочно бывшего министра иностранных и внутренних дел Фердинанда Дурчанского, скрывшегося в Аргентине при помощи Ватикана) к смертной казни. Тисо подал на имя Бенеша прошение о помиловании, но оно было отвергнуто. Характерно, что при голосовании в правительстве ЧСР за помилование Тисо выступили только словацкие демократы (шесть человек), в то время как 17 представителей всех других партий были за приведение смертного приговора в исполнение. Странно, правда, что демпартия не вынесла предложение о помиловании Тисо на заседание президиума Словацкого национального совета. Вероятно, демократы хотели казнить Тисо руками «чехов из Праги», чтобы в очередной раз разыграть в Словакии античешскую карту.