Аура Клотильды выглядела рваной и истончённой, как у тяжелобольного.

Женщина сидела за столом, втянув голову в плечи, и испуганно таращилась на герцогиню. Лиссандра сцепила руки в замок на столе, не делая резких движений. Было ощущение, что баронесса сейчас вскочит и убежит.

— Вас что-то тревожит? — спокойно спросила Лисса, как спрашивала бы у любого посетителя.

— Не-нет, — заикаясь, отвечала баронесса. — Вы… вы ничего не сделаете мне и моему ребёнку? Вы не заберёте его у меня? Зачем он вам?

Лиссандра опешила от подобного вопроса. Присмотрелась к баронессе. Та выглядела потерянной и расстроенной. Чего она добивается? Совсем недавно в кабинете герцога баронесса безмятежно щебетала и не казалась озабоченной судьбой ребёнка.

— Что значит зачем? Если это ребёнок герцога Гренстона, то он по закону принадлежит отцу.

Лиссандра не понимала, какую игру затеяла Клотильда. Сейчас она выглядела, как жертва, которую к чему-то принуждают.

— Леди Бейли, мне нужно осмотреть ребёнка. Позволите?

Кло неуверенно кивнула и побледнела ещё больше, стоило Лиссандре подняться и, обойдя стол, стать за спиной баронессы.

Физически Лиссандра не прикасалась к женщине, но на тонком уровне её руки, от которых шло приятное тепло, словно погрузились в желейную массу, ощупывая женщину. Изменённым зрением целительницы Лиссандра следила за магическими потоками, циркулирующими между матерью и ребёнком.

Первое, что Лисса поняла, — это то, что ребёнок развит на больший, чем заявлено баронессой срок, а именно на шесть полных месяцев. А вот детское место на четыре. Так, словно малыш вырос из распашонки. И он был магически одарённым. Светился ровным зеленоватым светом.

— Ребёнок старше озвученного вами срока, — возвращаясь из тонкого мира, Лисса распахнула глаза и проморгалась. Клотильда схватила глиняную кружку на столе и с силой стукнула ею о стол.

— Я так и знала, что вы будете предвзяты! Наплетёте герцогу на меня! Захватчица! — взвизгнула баронесса, размахивая перед лицом Лиссандры осколком, зажатым в руке.

Герцогиня перехватила руку Клотильды за тонкое запястье, борясь со взбесившейся баронессой.

— Он мой! Пока вас не было, герцог любил только меня! А вы всё испортили. Околдовали его. Небось, поите его приворотным зельем, — зло выплюнула блондинка, сверкая чёрными провалами зрачков, на дне которых клубился туман.

Лиссандру повело, она с трудом удержалась на ногах. В процессе борьбы уже цеплялась за Клотильду, чтобы не грохнуться в ноги соперницы. Эта непредсказуемая особа на всё способна. С неё станется добить лежачего и сказать, что сам виноват.

— Успокойтесь, — несмотря на миниатюрные размеры, баронесса оказалась очень сильной. Лисса с трудом удерживала руку с осколком подальше от своего лица. Баронесса выворачивалась придушенной змеёй. Лиссандра кое-как разжала руку Клотильды с острым осколком. В пылу борьбы обе женщины раскраснелись, дышали тяжело. Острый край керамики оцарапал руку. Боль немного отрезвила, и Лисса резко толкнула от себя баронессу, заваливая ту на лавку.

Блондинка плюхнулась на сидение и горько расплакалась, падая лицом на подставленные руки на столешнице.

— Я не хочу, — сквозь всхлипы раздавалось жалобное тоненьким голоском. — Простите, простите… — Лисса угадывала слова за шмыганьем и плачем.

Слов после происшествия не было. Хотелось побыстрее избавиться от общества ненормальной баронессы.

В той как будто бы боролись две личности. Одна сильная и наглая, идущая по головам к своей цели, а вторая робкая и ведомая, привыкшая скрываться.

Лиссандра зашипела от боли, в пылу драки она не чувствовала, что порез глубок. А сейчас опустила глаза, рассматривая глубокую царапину на ладони, пересекающую линию жизни ровно посредине.

— Я расскажу милорду и о беременности, и о том, что вы на меня напали.

— Это вы на меня напали! — Клотильда стремительно подняла голову. — Я вся в синяках.

Она продемонстрировала руку в красных пятнах, грозящих стать отменными синяками. У Лиссандры кроме царапины, да и та быстро затягивалась, считай на глазах, ничего не было.

— Вам рот не заткнёшь. Говорите, что хотите, леди. Только думайте о последствиях. За клевету положены плети.

— А вам бы только плёткой махать! Извели дядюшку и храмовника, думаете, победили? — баронесса заливисто рассмеялась, откидывая голову назад и неожиданно подмигнула герцогине. — Спасибо за осмотр, миледи.

Встав с лавки, вперевалочку она направилась к дверям. Стоило двери за ней закрыться, как баронесса довольно улыбнулась. Посмотрела на ясное небо и скривилась, почти неслышно бормоча себе под нос:

— Драконы предсказуемы, фениксы глупы. Но мне это на руку. А ты, если ещё раз высунешься, я тебя уничтожу. Осталось совсем немного, и я…

Грозное рычание отвлекло Клотильду. Узрев через ветки почти лысых кустов мальчишку с волком, она торопливо направилась в сторону замка. В кармашке платья лежал осколок кружки, измазанный в крови феникса.

Почти все ингредиенты были готовы, если верить старинному манускрипту. А пока стоит заглянуть на кухню и покормить прожорливое дитя оборотня.

***

Спальня Лиссандры

Эрик выглядел не слишком заинтересованным в том, что рассказывала Лиссандра. Он словно спрашивал лишь потому, что должен, а не потому, что для него это важно. Герцогиня чувствовала исходившее от супруга напряжение. И только сделав вывод о вероятной измене баронессы, Эрик вернул внимание к разговору.

После драки Лиссандра всё думала над странным поведением баронессы. Для себя она решила ничего не скрывать от супруга. Уж лучше ей самой рассказать, чем потом Клотильда будет ныть и настраивать против неё герцога.

Эрик выслушал супругу. Его удивлению не было предела.

— Миледи, драка? Вы не преувеличиваете? Я с трудом вас в драке представляю, а баронесса ещё слабее.

— Сама не поняла, что на неё нашло. В неё словно чужой дух вселился! Но я не видела это по ауре. Так что скорее всего это последствия того, что она носит мальчика. Его магия может так влиять на поведение баронессы.

Это была правдоподобная версия, но слабая. Внутреннее чутье подсказывало, что это не так. Лиссе очень не хватало Веданы, чтобы обсудить ситуацию.

— Я накажу её за дерзость. Пускай посидит без развлечений в своей башне. А как ваша рука?

Лиссандра протянула герцогу гладкую ладонь. Благодаря проснувшейся регенерации от царапины не осталось даже следа. Только фантомное ощущение пореза. 

— Всё зажило. А что расскажете вы, милорд? Вас не было на ужине, как и половины мужчин. Те, что присутствовали на обеде, предпочли отшутиться. Но вы же не будете скрывать от меня что-то важное?  — Лиссандра продолжала кутаться в одеяло, хотя уже согрелась и хотела бы надеть ночную рубашку, но разговор был важнее собственного комфорта.