не сечете?! Мне что, каждого обнюхивать!? — начал я звереть, и волосы на моей голове зашевелились сами собой — Или вам надоело тёплое местечко в тесном закрытом городке, и вы так и жаждите познакомится с бескрайними степями Байконура?

— А что, звучит неплохо. — проговорил один из еле ноги волочащих.

И я прямо воистину услышал звук закипающего чайника в своей голове. Но, вместо крика, взрыва, бума, или даже резни и избиения, успокоил свои волосы, и спокойным голосом обратился к начальнику всей этой банды, что умудрился стать еще мрачнее.

— Этого, и всю его гоп компанию, от наказание освобождаю. — и ребятки «с района» аж заулыбались — Пусть сдадут оружие, посты, пропуска. И чтобы, — взглянул я для эффекта, на запястье, на котором не было часов — уже через три дня, ни их, ни духу их, на территории города не было и в помине. — и улыбки ребятишек, начали потихоньку таять, пусть пока еще хоть как-то удерживая форму — У кого есть квартиры — выдайте бабки по средней рыночной. Имущество своё пусть с собой тащат, хоть в Магадан, хоть в Анадырь, или вообще — в Париж. — и морды все же стали обвисать, а сами люди переглядываться. И кажется, даже трезветь — У кого семьи — их проблемы. Внесите их всех в черный список. — и махнув рукой, подхватив бородатого профессора под локоток, вывел его на улицу, игнорируя крики в стиле «простите нас» и «да пошла ты! Ишь рекомендовалась, птица важная!».

Неровные кучки строя, при виде нас, зашевелились, пытаясь строй все же изобразить. Тут нет тех, кто прям стоять не может, они остались дома! Отлёживаются… с расчетом что потом, отработают прогул в субботу. Тут только те, кто вроде как трезв, лишь малость мается головкой. Как и идущий рядом бородач, что явно уже десять раз пожалел, о вчерашних возлияниях.

— В общем, наказывать я вас сильно не буду. — сказал я ему как бы по секрету — Вы как бы особо то и не виноваты. Но так, сказать — чтобы было уроком на будущие и впредь. Если пьете — знайте меру. — профессор согласно кивнул, хмыкнув некое подобие «уху» себе в бороду, похоже искренне соглашаясь с моим изречением — Но ваш лаборант больше у вас не работает. Он же не брал работу на дом? — остановился я, на пол дороги от корпуса до строя.

И получив кивок от собеседника, остановившегося рядом, развернувшись ко мне лицом, продолжил говорить:

— Отлично. Больше вы его не увидите.

— Что с ним будет? — поинтересовался он, как-то отстраненно.

— Тоже, что и с ними. — с улыбкой кивнул я в сторону входа, где двух охранников пришлось скручивать четырем остальным, так как они простую речь, и просьбы успокоится, понимать уже не хотели.

Работа то тут, не бей лежачего! Охраны много, делать ей нечего… и надо, наверное, пересмотреть политику охраны подобных объектов. И надо бы… вообще, пересмотреть саму концепцию закрытых городов. Вернутся, так сказать, к истоком. Почистить малость «генофонд».

— Но… — проговорил профессор нерешительно.

— Что? — улыбнулся я уголками губ — Семья? Друзья? Собственность? И что? Вы похоже все забыли, что значит «закрытый город». Частные лавочки, фирмочки… а ведь еще кто-то мечтает о возрождении союза. Будет вам союз, будет. Не факт, что рады будете. — усмехнулся я под конец, и приметив вышедшего под свет божий начальника охраны, оставил бородача в покое, отправившись к нему.

— Командуйте! — улыбнулся я служивому, и тот, подойдя к подобию толпы, заголосил как профессиональный прапор на параде.

— РОВНЯЙСЬ! СМИРНО! Ну что головастики, допрыгались? До праздновались? Всё думали вам всё ни почем? Что вы, незаменимы! Неподсудны… что живёте у мамочки под юбкой, что вас от всех бед мира защитит. Ну вот она, пришла ваша мамочка! — крикнул он с особым цинизмом, взмахом руки указывая на меня — И юбка у неё что надо! — усмехнулся он лукаво, а я поправил свою пышную одежонку, пусть и заляпанную одним козлом ногатым, и в складках которой у меня целый арсенал припрятан.

А из толпы народу послышались смешки. Прямо весло им! Хотя я тоже, стою глядя на них, загадочно улыбаясь.

— Попробуйте подлезть! — рявкнул «прапор», и я в этот момент громко захрустел костяками, разминаясь — Что, желающих нет, да? А как устав нарушать, так сразу вагон! — обвел он всю толпу, взглядом полным искреннего призрения, играя жвалками на лице — Что, забыли, что вы все военнообязанные и работаете в военном институте? Так я напоминаю! Только что-то не слышу радости. Или вы что, считали, что вам доплата к зарплате капает просто за то, что вы такие красивые есть? По праву рождения, да? Так даже принцам работать приходится всю свою жизнь! А вы как думали. В общем, шутки кончились, господа. — закончил свою речь мужчина, и еще раз окинув суровым взором стоящий пред ним бардак, сделал три шага назад, как бы намекая, что следующее слово за мной.

— Ну что, мужи ученые, — усмехнулся я, глядя на стоящих предо мной — и дамы — приметил стоящих в глубине толпы женщин, тоже явно возливавших вчера вечерком, и не слабо так причем — Стадион совсем зарос. Ухода никакого, — и кажется, оказался не так понят.

Из толпы послышались выкрики в стили «а, так уборка!», «так просто субботник намечается…», «ну так бы сразу и сказали!». От чего мне даже стало малость не по себе — да что у них за любовь к земле то такая? Они что, по юности спутали институты? Хотели в аграрный, а поступили в ядерный? Так что ли, а?! Или это последствие «долгой зимы» так проявляются?!

— В общем так, товарищи — взглянул я на немалых размеров стадион, беговую дорожку окружающею полноразмерное футбольное поле.

Хорошую такую дорожку! С асфальтом! Усеянный паутиной трещин, из которых растут свежие одуванчики, и оставшиеся тут еще с осини здоровые кусты репейника, чей рост порой больше моего. На футбольное поле… у одних из ворот которого уже торчит дерево выше ворот! На плачевную физические данные ученых — они сюда явно лет сорок не ходили! С рождения!

— В общем так, — повторил я вновь — три круга любым видом бега, какой только потяните, и вы свободны. А те же,