— Такие маги наверняка не живут столь близко к стране, которая прежде пыталась захватить их страну и продолжает вынашивать такие замыслы, — с насмешливой улыбкой ответил верховный друид.

— Следовательно, вы хотите быть осведомлены обо всем, что происходит в Бретанглии, — понимающе кивнул Мэт. — Следовательно, вы узнали и о том, что Петронилла взбунтовалась против Драстэна.

— Узнали и возрадовались, — подтвердил верховный друид. — Узнали мы и том, какова была роль Бриона в бунте его матери.

— Еще мы знаем о том, что он — прославленный рыцарь и благородный человек, — добавил один из друидов.

— С ним связаны надежды эринцев на мир, — сказал третий.

— Мы не могли позволить ему пасть на поле боя, имея хоть малейшую возможность спасти его, — подвел итог верховный друид.

— Значит, это вы похитили его с помощью магии.

Верховный друид улыбнулся.

— Кое-чего друиды-притворщики, расположившиеся в Бретанглии, не продумали. А не продумали они того, что кто угодно, переодетый жрецом этой религии, может появиться среди них, а поэтому они не могут отличить истинного друида от такого же, как они сами. Так что несколько эринских друидов отправились в Бретанглию, как только там вспыхнул бунт, и пристально наблюдали за Брионом. И когда он был ранен, мы произнесли заклинание, при помощи которого жизнь в нем замерла, и перенесли его сюда.

— И эти чары могли быть сняты только поцелуем девственницы, — догадался Мэт.

— Девственницы, влюбленной в него, — уточнил верховный друид.

— Я, собственно, примерно так и думал, — кивнул Мэт. — Но тогда вы знали и о том, что сюда попадет Розамунда.

— Мы сделали все, что могли, ради ее побега и ради того, чтобы она направилась сюда, — подтвердил друид.

— И ради того, чтобы заодно сюда направился я, — добавил Мэт, несколько задетый. — Понимаете, как правило, я терпеть не могу, если кто-то мною управляет, переставляет с места на место, как пешку при игре в шахматы. Насколько я понимаю, вам известно о том, что король Драстэн умер?

— Известно, — кивнул верховный друид. — Но насколько мы знаем Джона, он может оказаться еще хуже, чем его отец.

Мэт согласно опустил голову.

— Он столь же алчен, но гораздо менее умен. И если честно, я не считаю Драстэна таким уж неисправимым злодеем. Просто-напросто он был совершенно равнодушен к чувствам всех остальных людей. А вот Джон жаждет отомстить — отомстить всему человечеству.

Верховный друид печально покачал головой:

— Этого мы и боялись. И еще: не был ли принц Джон любимчиком Драстэна?

— Был, — кивнул Мэт, — но не потому, что был похож на Драстэна. Просто он умел подлизываться, подхалимничать, притворяться.

— Если он останется королем, — заключил верховный друид, — народ Бретанглии запомнит его как самого худшего монарха в своей истории.

— Нисколько не сомневаюсь, — отозвался Мэт и, припомнив историю своего мира, добавил:

— То есть он будет настолько ужасен, что бретангличане поклянутся, что впредь у них никогда больше не будет короля по имени Джон.

— И такое отношение он может заслужить хотя бы тем, что поддерживает этих... как вы их называете, друидов-шарлатанов?

— Мнимых друидов, — отозвался Мэт.

— Верное название, — сухо проговорил верховный друид. — Они даже своих богов не называют теми именами, что были приняты у бриттов, а смешивают их с эринскими и галльскими.

— Благодарю за то, что выразили согласие с моим определением, — кивнул Мэт. — Кстати, вы позволите мне здесь произнести имя их главного друида?

— Боитесь привлечь его внимание? — понимающе улыбнулся верховный друид. — Не бойтесь. Его чары не настолько сильны, чтобы он замечал, как кто-то произносит его имя. Но даже если бы ему это было под силу, наши охранные заклинания сильнее всех его чар.

Это было сказано с такой уверенностью, что Мэт понял: здешние друиды уже проводили какие-то эксперименты на сей предмет. От этой мысли ему сразу стало намного спокойнее.

— Так что, — уверенно начал он, — вы полагаете, что одной только поддержкой Ниобита и мнимых друидов, которых он возглавляет, Джон вполне может заработать себе титул наихудшего короля?

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — заверил его верховный друид. — Наши разведчики непрестанно трудятся, с помощью магических кристаллов мы можем заглянуть туда, куда нет входа простым людям. Поддельные друиды не теряли времени даром. Они уже обратили в свою веру весь юг Бретанглии — тот полуостров, что граничит с Меровенсом. Они разослали своих миссионеров и в глубь страны. Там, где эти шарлатаны уже закрепились, они овладели душами людей настолько, что те уже наслаждаются зрелищем принесения людей в жертву богам. Они укладывают несчастных на каменные алтари и прознают их сердца медными ножами. Они в своих проповедях говорят о том, что так и должно быть, о том, что любой, пожелавший забрать то, что принадлежит соседу, имеет право взять, что его душе угодно. Поэтому каждый готов посягнуть на имущество соседа, сильные бьют и убивают слабых, а их жен и дочерей делают заложницами своей похоти. Прежде крестьяне боялись солдат, которые насиловали их жен и дочерей во время войны. Теперь же каждый из них страшится ножей и серпов своих соседей. В южных графствах уже царит сущий хаос, но люди в середине страны, напившись поднесенного мнимыми друидами вина, одурманенные устраиваемыми ими оргиями, глухи к воплям, доносящимся с юга.

— Но это дело жителей Бретанглии, — непонимающе нахмурился Мэт. — Ведь они — ваши враги. С какой же стати вам переживать за них?

— А вам? — ответил вопросом на вопрос верховный друид. — Только не говорите мне, что вы за них не переживаете, ибо если бы все было иначе, вы бы не явились сюда, пытаясь им помочь.

— Все просто, — пожал плечами Мэт. — Я не желаю, чтобы Бретанглия пошла войной на Меровенс. Теперь, когда я своими глазами увидел, что творят мнимые друиды, мне бы хотелось остановить их, пока они не распространили эту напасть и на мою страну.

— И все?

— Чего вы пытаетесь от меня добиться? — поинтересовался Мэт. — Чтобы я сказал, что жители Бретанглии — сами по себе не враги мне, что мои враги — король и этот тип, Ниобит? Ну хорошо, считайте, что я вам так и сказал!

— Хорошо, — довольно кивнул верховный друид. — Считайте, что то же самое сказали вам мы. — Он пожал плечами. — Чаще всего нам все равно, что происходит в мире. Если он рушится — значит, он это заслужил, отказавшись от нашей веры. Но даже при всем том мы обязаны вмешаться, чтобы удержать людей от самоуничтожения. Мы не можем допустить, чтобы нынешняя ересь распространялась далее, ибо она порочит наших богов и оскорбляет наши души.

— Дело принимает такой оборот, что, не вмешавшись в него, ты просто можешь перестать быть самим собой, — понимающе кивнул Мэт.