– Беньямин…

Он не знал, что сказать дальше. Он всегда терялся в подобных ситуациях. Поэтому спросил только:

– Как нога?

Беньи посмотрел мимо него, на площадку. Как и все, кто обожает последний сантиметр, отделяющий пол ото льда, он уже отсюда слышал взмахи крыльев. Зрачки снова сфокусировались на Петере.

– К первому матчу основной команды заживет. Если Суне решит, что я готов.

Петер нахмурил брови.

– Беньи… – начал он, неловко покашливая, – слушай… мы не сможем платить зарплату основной команде… да господи, осенью у нас и клуба-то, возможно, не будет.

Беньи покачнулся, перенес вес на ногу. На этот раз на здоровую.

– Я просто хочу играть.

Петер рассмеялся:

– Черт возьми, Беньи, с твоим талантом, с твоим сердцем, ты же можешь кем-то СТАТЬ. Я серьезно. Через пару лет ты мог бы играть на элитном уровне. В Хеде соберется потрясающая команда, с хорошей финансовой поддержкой… Там куда больше возможностей для развития.

Беньи равнодушно пожал плечами. Ответил коротко и бескомпромиссно:

– Я из Бьорнстада.

Когда в тот год откроют детскую хоккейную школу, тренерами назначат четырех подростков. Они встанут в центральном круге, раскрашенном в цвета клуба: зеленый, белый и коричневый, как лес, лед и земля. Это место породило хоккейный клуб, такой же, как оно само: суровый и непрошибаемый, как в любви, так и во всем остальном.

Подростки посмотрят на медведя у себя под ногами. В детстве они боялись его, боятся временами и сейчас. Амат, Закариас, Бубу и Беньямин: двоим только что исполнилось шестнадцать, двоим скоро восемнадцать. Через десять лет двое из них будут профессионалами. У одного родится ребенок. Одного не будет в живых.

У Беньи зазвонил телефон. Он не ответил. Телефон зазвонил снова, он достал его и посмотрел на номер. Глубоко и резко вдохнув, выключил аппарат.

На автобусной остановке стоял басист. Он в последний раз набрал все тот же номер. Потом взял чемодан, сел в автобус и уехал. Он никогда сюда не вернется, но через десять лет он случайно увидит по телевизору лицо Беньямина и сразу все вспомнит. Кончики пальцев, глаза. Стаканы на видавшей виды барной стойке и сигаретный дым в безмолвном лесу. Вспомнит ощущение, которое оставляет на коже мартовский снег, и как мальчик с грустными глазами и безумным сердцем учил его кататься на коньках.

Когда дети высыплют на лед и, переступив через тот самый сантиметр, потеряют равновесие, мальчики в центре расхохочутся и помогут им подняться. Объяснят: для того чтобы затормозить, не обязательно со всей скорости врезаться лицом в борт.

Никто из тренеров не увидит первого шага, который сделает на льду последний ученик. Ей четыре года – маленький тощий птенчик в слишком больших перчатках. Вся в синяках – таких, которые все видят, но о которых никто не спрашивает. Шлем сполз на лицо, но глаза видны.

Адри и Суне пойдут за ней, готовые, если что, подхватить, но вскоре поймут, что это не требуется. В следующем сезоне четверо подростков, которые сейчас стоят в центре, соберут новую основную команду, но это не будет иметь никакого значения, потому что отнюдь не их имена зазвучат через десять лет в этом городе, заставляя местных жителей гордо расправлять плечи.

Все будут хвастаться, привирая, что были там и видели все своими глазами. Девочку, которая станет самым талантливым игроком за всю историю клуба. Ее первые шаги на льду. Все будут говорить, что с самого начала все знали.

Ведь медведя здесь узнают издалека.

А цветущая вишня всегда пахнет вишней.

Так всегда бывает в хоккейных городах.

Начну с тех, кто помог мне с самыми трудными частями этой истории, но по разным причинам просил не упоминать здесь их имен. Я вам неслыханно обязан.

Специальный признательный поклон адресован всем тем хоккеистам, капитанам и тренерам команд, судьям и родителям, которые разрешили мне посещать матчи и тренировки и задавать разные странные вопросы.

Особые благодарности – моему другу и коллеге Никласу Натт-о-Дагу, моему издателю Софии Браттселиус Тунфорс, моему редактору Ванье Винтер и моему агенту Туру Юнассону. Помимо моих родных, вы сыграли важнейшую роль в появлении этой книги. Спасибо за вашу поддержку до самого конца.

Затем я хотел бы выразить глубочайшую признательность следующим лицам, без помощи которых все это так и осталось бы идеей и кучей бумаги: это Тобиас Старк, историк хоккея на кафедре спортивных исследований при университете Линнеус; Исабель Болтенстерн и Юнатан Линдквист – неисчерпаемые источники информации и прикольные ребята, строгие, но справедливые критики, не побоявшиеся уязвить нежное писательское «я»; Эрика Хольст, Йон Линд, Юхан Форсберг, Андреас Хаара, Ульф Энгман и Фредрик Гладер – хоккейные эксперты, неслыханно щедро уделявшие мне свое время, когда в моей голове были только смутные идеи; Андерс Далениус – за поучительные беседы о собаках и ружьях; София Б. Карлссон – за пространные разговоры и остроумные ответы о спорте и жизни; Роберт Петтерссон – за дли-и-и-ительное и терпеливое общение по имейлу; Аттила Терек – за специальные познания в области химии; Исак и Расмус из Monkeysports в Сёдертелье, ведь вы позволили мне целый день болтаться в магазине и расспрашивать по хоккейное снаряжение; Лина «Рысь» Эклунд и клуб единоборств Pancrase Gym – за то, что разрешили мне посетить занятия и рассказали о вашем любимом спорте; Юхан Силлен – за то, что никогда не заставлял долго ждать твоей оценки. А кроме того, всем экспертам в юриспруденции, что выстроились вдоль моего пути и тыкали пальцем в детали и формулировки, и всем вам, кто так или иначе читал, думал и оценивал куски рукописи, когда я вам их присылал. Вас слишком много, чтобы упомянуть тут списком, но я хочу, чтобы вы помнили: я помню.

Также благодарю Анну Свенссон и Лину Коберг Стене из Kult PR за тяжкий труд и громкий хохот во время безумных автограф-сессий, и Карин Валлен за все остальное: приключения, идеи, горячие споры и кружные маршруты по ларькам с хорошими хот-догами. Нильса Ульсона – за время и энергию, потраченные на четыре варианта обложки, чтобы книга получила шанс произвести впечатление при первом же взгляде. Эрик Тунфорс, ты уловил многое из того, что я хотел сказать о «Бьорнстад-Хоккее», когда сделал для меня медведя. Salomonsson Agency – за то, что вы мне позволили увидеть мир. Пелле Сильвебю, Бенгт Карлссон и Кристина Тулин – за то, что следите за порядком с бумагами. Оскар Уллеруп, за детский хит-лист (и другие замечательные штуки, которые я, возможно, успел у тебя стащить). Риад Хаддуче, Юнес Яддид и Эрик Эдлунд, спасибо за все, что вы мне дали, и все, через что мы вместе прошли за почти двадцать лет нашей дружбы.