Однако душевное общение наладилось, когда его светлость проводил высоких гостей в главный зал своего дома – отделанный деревом, с высоким потолком – и предложил по кубку прекрасного вина, а потом настоял, чтобы кубки наполнили заново. Леди Бург показала королеве приготовленную для нее комнату наверху башни, куда можно было попасть из главного зала. Пока они поднимались по ступенькам узкой винтовой лестницы, Екатерине стало ясно, что Генриху их никогда не одолеть, и она вознесла благодарственную молитву, узнав от хозяйки, что королю отвели лучшие покои на первом этаже.

А вот Тому справиться с этой преградой не составит труда. Вечером, только успела закрыться за ней дверь спальни, Екатерина затосковала по нему. Ее охватило желание не только излить ему свои чувства, но и слиться с ним физически; избавиться от этого наваждения не удавалось.

– Пришлите ко мне леди Рочфорд, – приказала она фрейлинам и отпустила их.

Джейн пришла, запыхавшись от подъема. В живости и проворстве она уступала Екатерине.

– Ты можешь устроить, чтобы мистер Калпепер тайно пришел сюда?

– Я не знаю точно, где его разместили, – с сомнением ответила Джейн.

– Тогда ты должна передать ему сообщение. Скажи, что я тоскую… Нет, скажи, я умираю от любви к нему!

Джейн пристально вгляделась в нее:

– Вы понимаете, что говорите? Я о том, как он может истолковать значение этого «умираю»?

– Я хочу, чтобы он именно так все и понял.

– Мадам, я не догадывалась, что вы оба зашли так далеко.

– Мы не зашли… Вот почему я умираю от тоски по нему!

– Будьте осторожны, молю вас. – Джейн выглядела испуганной. – Вдруг он сделает вам ребенка?

– До этого не дойдет! Но есть другие способы дарить наслаждение.

– А то я не знаю. – В голосе Джейн прозвучала горечь.

– Что ты имеешь в виду?

Екатерина вдруг поняла, что ей почти ничего не известно о женщине, которая стала поверенной всех ее тайн.

– Мой покойный супруг делал со мной такие вещи, которые я не в силах описать словами, и никогда не решусь на такое, – пробормотала Джейн. Лорда Рочфорда она при Екатерине почти никогда не поминала, и теперь было легко понять почему. – Разумеется, мистер Калпепер не такой, – торопливо добавила Джейн. – Я прошу только, чтобы вы были осмотрительны. Но не стану отказывать вам в удовольствиях, – сказала она уже бодрее. – Пойду разыщу мистера Калпепера. Если горизонт чист, я приведу его к вам.

В ту ночь Екатерина позволила Тому изучить потайные места ее тела и доставить ей удовольствие. Экстаз, который он возбудил в ней, был сродни духовному опыту и поглотил ее целиком. Ее подмывало отдаться ему, но она сохранила остатки рассудительности и заставила его сдержаться, пока их обоих не унесло окончательно в пучину страсти.

Потом они вместе лежали на постели. «Сколько еще нам удастся продержаться? – спрашивала себя Екатерина. – Скоро ли я буду принадлежать ему целиком?»

Осознав истинный смысл этого, она испытала глубокое чувство стыда. Хотя такое состояние постепенно становилось для нее привычным.

Через неделю они остановились в Хатфилде, рядом с Донкастером, в старинном нормандском поместье, которое мало чем могло их порадовать, помимо чисто спартанского комфорта. Однако охота в Хатфилде была превосходная: Генрих со своими джентльменами настрелял около четырехсот оленей за два дня.

Екатерина с ними не ездила. Начавшиеся месячные проходили болезненно. Она снова не забеременела. Надолго ли хватит терпения у Генриха? В последнее время он окружил ее такой любовью, но это может закончиться, если она не даст ему того единственного, что имело значение.

К вечеру ей стало лучше, и она поднялась с постели. На час вышла в сад со своими дамами, потом сидела за вышивкой у себя в комнате. Около шести часов Екатерина услышала стук копыт: охотники вернулись. Подойдя к окну, она увидела въезжавшего во двор Генриха и помахала ему. Он приветственно поднял руку, спешился и вошел в дом. Среди скопища людей и лошадей Екатерина заметила Тома и не могла оторвать от него глаз. Он выглядел таким изящным в кожаном охотничьем костюме, с развевавшимися на ветру темными волосами… Том поднял взгляд, увидел ее и быстро отвернулся. Она следила за ним, пока он не скрылся из виду, а отойдя от окна, заметила, что Мег Мортон наблюдает за ней в не слишком дружелюбной манере. Ей показалось, что Мег и, вероятно, Кэт Тилни начинают кое о чем догадываться. Не нужно было смотреть на Тома так долго. Больше она подобной оплошности не допустит! – поклялась Екатерина. Как же легко выдать себя.

– Мы вышли к реке, – рассказывал Генрих за ужином, который поглощал с большим аппетитом. – Настреляли уйму молодых лебедей, две полные лодки речных птиц, наловили огромных щук и много другой рыбы. – Он был очень доволен собой.

Екатерина сидела и переживала из-за Мег, надеясь, что та не успела прийти к определенным выводам. «Но это могут быть только домыслы», – сказала она себе. Ничего дурного нет в том, что она засмотрелась в окно; ее внимание к Калпеперу можно объяснить и по-другому. К примеру, сказать, что она глядела на него с нежностью, потому что он ее кузен и его любит король.

– С вами все в порядке, дорогая? – вдруг спросил Генрих.

Екатерина поняла, что, занятая своими страхами, унеслась мыслями далеко отсюда.

– Превосходно! – ответила она, возвращаясь к реальности. – Я думала, что завтра могла бы поехать с вами, если вы позволите?

– Конечно! – Генрих заулыбался. – Мы славно поохотимся, дорогая.

Король не пришел ни той ночью, ни следующей – никогда не спал с ней, когда у нее были месячные. На третью ночь Генрих сам был не расположен к близости, у него случился очередной приступ ослепляющей головной боли; он страдал от них периодически. Тогда Джейн привела Тома в свою комнату и осталась сторожить снаружи. В ту ночь Екатерина и Том провели вместе пять или шесть часов. Они стали любовниками во всех смыслах, кроме самого интимного, и познали секреты тел друг друга.

– Я хочу тебя, Кэтрин. – Том вздохнул и крепко прижал ее к себе. – Хочу целиком. Меня убивает необходимость сдерживаться.

– Я хочу тебя не меньше! – выдохнула она. – Хочу ощутить тебя в себе.

– Когда-нибудь ты станешь моей! – поклялся он.

Екатерина хотела сказать, что будет ждать этого дня с нетерпением, но знала, что снова почувствует себя виноватой, ведь этот день мог настать только после смерти Генриха.

– Я тоже хочу обладать тобой, – сказала она Тому. – Я томлюсь по тебе все время.

Том стал ласкать ее и быстро довел до такого пика удовольствия, что она вскрикнула. Потом они ненадолго задремали… Екатерина пробудилась в испуге:

– Боже, сколько сейчас времени? Я не собиралась спать!

– Тише, любовь моя, – успокоил ее Том. – Наша добрая подруга стережет нас.