Раздался гул протеста. Агенты ФБР, сидевшие по обе стороны Дженифер, встали, Один из них сказал Дженифер:

– Пошли!

Пассажиры с любопытством следили за тем, как трое людей вышли из самолета. Несколько минут спустя снова раздался голос стюардессы:

– Благодарю за терпение, леди и джентльмены. Вы можете выходить. Правительственный автомобиль ждал возле выхода из аэропорта. Первая остановка была в Метропольном правительственном центре, откуда они связались со зданием суда на Фолей-сквер. После того, как Дженифер была зарегистрирована, один из агентов сказал ей:

– Простите, мы не можем держать вас здесь. У нас есть приказ доставить вас на Рикер-Айленд.

Ехали они туда молча. Дженифер сидела на заднем сидении между двумя агентами, не говоря ни слова, но мозг ее напряженно работал. Двое мужчин молчали на протяжении всего пути. Она знала, что случилось что-то серьезное, так как получить ордер на депортацию из другой страны было нелегко.

Она не могла помочь сама себе, находясь в тюрьме. Ей было необходимо освободиться под залог. Они ехали по мосту, откуда вид города был ей хорошо знаком, потому что она проезжала здесь сотни раз, направляясь на встречи с клиентами. А сейчас она была заключенной.

Но не надолго, подумала она, Майкл освободит меня.

Двое агентов проводили ее в приемное здание, и один из них передал охраннику ордер.

– Дженифер Паркер.

Охранник посмотрел на нее.

– Мы ожидаем вас, мисс Паркер. Для вас приготовлено место в камере 3. – У меня есть право на один телефонный звонок?

Охранник кивнул на телефон на своем столе.

– Пожалуйста.

Она взяла трубку, безмолвно моля, чтобы Майкл Моретти оказался на месте.

* * *

Он ждал звонка Дженифер. Последние двадцать четыре часа он больше ни о чем не мог думать. Ему сообщили о приземлении самолета в Лондоне и о посадке в Нью-Йорке. Он сидел за столом, мысленно сопровождая ее в Рикер-Айленд. Он представлял себе, как она входит в тюрьму. Она просит разрешения на телефонный звонок до того как ее посадят в камеру. Она должна позвонить ему… Это все, о чем она просит. Он вызволит ее оттуда через час, и она приедет сюда, войдет через эту дверь. Дженифер совершила то, что простить нельзя. Она отдала свое тело человеку, который пытался уничтожить его. А еще что она дала ему? Какие секреты сообщила?

Адам Уорнер был отцом ребенка Дженифер. Сейчас он был в этом уверен. Она лгала ему с самого начала, когда говорила, что отец Джошуа мертв. Что же, это предсказание скоро исполнится, сказал он себе.

Ситуация была весьма ироничной. С одной стороны у него есть мощное средство, чтобы дискредитировать и уничтожить Адама Уорнера. Он мог шантажировать его угрозой разоблачения их отношений с Дженифер. Но сделав это, он выставит себя на показ. Когда семьи узнают, а узнают они об этом обязательно, что женщина Моретти была любовницей главы комиссии сената, он превратится в посмешище. Он больше не сможет высоко держать голову и командовать своими людьми. Рогоносец не может быть доном. Так что шантаж был обоюдно острым мечом. И как бы это было ни соблазнительно, он знал, что не посмеет так поступить. Ему придется уничтожить своих врагов другим способом.

Майкл посмотрел на маленькую, грубо нарисованную схему, лежащую перед ним на столе. Эта схема стоила ему пять тысяч долларов. Она будет стоить Адаму Уорнеру жизни.

* * *

На его столе зазвонил телефон. Он рывком снял трубку и услышал на другом конце голос Дженифер… Голос, который шептал ему в ухо ласковые слова, который умолял любить ее, который…

– Майкл, ты здесь?

– Я здесь. Где ты?

– Они привезли меня на Рикер-Айленд. Меня обвиняют в убийстве. Когда ты сможешь?

– На это не потребуется много времени. Успокойся, хорошо?

Он услышал облегчение в ее голосе.

– Я пошлю за тобой Джина.

Минуту спустя он говорил по телефону:

– Меня не интересует сумма залога. Она нужна мне немедленно.

Он положил трубку и нажал на кнопку на столе. Вошел Джина Галло.

– Дженифер Паркер на Рикер-Айленд. Ее должны выпустить через час или два. Встретишь ее и привезешь сюда.

– Хорошо, босс.

Он откинулся на стуле.

– Скажи ей, что после сегодняшнего дня нам не нужно будет беспокоиться об Адаме Уорнере. С ним произойдет несчетный случай на мосту Нью-Канаан.

Джина Галло усмехнулся.

– Отлично, босс.

Майкл указал на дверь.

– Шевелись!

* * *

Окружной прокурор ди Сильва боролся против освобождения Дженифер Паркер под залог всеми имеющимися в его распоряжении средствами. Он обратился к Уильяму Беннету, судье Верховного суда штата Нью-Йорк.

– Ваша честь, – сказал ди Сильва. – Этой преступнице предъявлены всевозможные обвинения. Нам пришлось вывезти ее из Сингапура. Если ее выпустят, она уедет куда-нибудь, где мы не сможем ее достать. Я прошу Вашу честь отказать в ее освобождении под залог. Джон Лестер, представляющий интересы Дженифер, сказал:

– Ваша честь, окружной прокурор искажает факты. Моя клиентка и не думала скрываться. Она находилась по делам в Сингапуре. Если бы правительство попросило ее вернуться, она сделала бы это добровольно. Она – уважаемый адвокат с большой практикой в нашем штате. Неразумно предполагать, что она захочет скрыться.

Он проговорил еще минут двадцать.

Затем судья Беннет сказал:

– Залог установлен в размере пятисот тысяч долларов. – Благодарю, Ваша честь, – сказал адвокат. – Мы немедленно внесем деньги.

* * *

Через пятнадцать минут после оформления залога Джина Галло помог Дженифер сесть на заднее сидение «мерседеса».

– Это не займет много времени, – сказал он.

Она не ответила. Ее мысли были заняты происходящим. Она была полностью изолирована в Сингапуре и не имела ни малейшего представления о том, что происходит здесь. Но она была убеждена, что ее арест не случаен. Они охотились не за ней одной. Ей необходимо было поговорить с Майклом и узнать, что случилось. Ди Сильва должен был быть очень уверен в себе, чтобы забрать ее по обвинению в убийстве. Он…

Джина Галло произнес слова, которые дошли до сознания Дженифер:

– Адам Уорнер…

– Что вы сказали?

– Я сказал, что нам больше не нужно будет беспокоиться об Адаме Уорнере. Майкл позаботится о Нем. У нее заколотилось сердце.

– Он?… Где?…

Галло оторвал руку от руля и посмотрел на часы.

– Через пятнадцать минут. Это будет обставлено как несчастный случай. Она почувствовала сухость во рту.