– Уже смеркается, – сказал Хурхас. – А вроде бы совсем недавно было утро…

Солнце ушло за горы, вызолотило ледники вершин, затемнило разломы и ущелья. Еще светилась розовым паутина высоких облаков, а глубокое небо уже чернело.

– Опять поднимется буря, – сказал Стас. – Не отстанешь, не потеряешься со своими троллями?

– Откуда я знаю?…-пожал плечами Хурхас. – Я не умею видеть будущее. Это только ты можешь… Маг уходил, когда Стас окликнул его:

– Хурхас!

– Что? – Маг даже не обернулся.

– Он мертв, – негромко сказал Стас ему в спину.

– Что? – не расслышал Хурхас, остановился, оглянулся через плечо. Стас нагнал его, посмотрел по сторонам, убедился, что их никто не слышит, и повторил:

– Рудгер, ученый. Он мертв.

Хурхас повернулся лицом к Стасу и сказал с безразличием в голосе:

– Это уже не важно… – он помолчал секунду и добавил: – Только стрелкам не говори.

– Не скажу, – пообещал Стас.

– Стрелки нам еще пригодятся, – равнодушно сказал Хурхас, и Стаса покоробили слова и тон, каким они были сказаны. “А я тебе на что пригожусь?” – хотел он спросить, но промолчал. Сдержанно кивнув, он отвернулся от мага и крикнул:

– Джош! До совмещения остался час!

– Сколько? – Возле костра поднялась во весь рост фигура. Стрелки повернули головы. Затихла песня, смолкла губная гармошка.

– Один час! – Стас направился к стрелкам. – Пора готовиться!

– Понял…

Меньше чем через сорок минут сборы было завершены Все вещи аккуратно упакованы, увязаны, сложены в мешки, навьючены на лошадей. Люди, согревшиеся у огня, наглухо закутались в одежды, закрыли лица высокими воротниками и шерстяными шарфами. Канониры еще раз проверили пушки. Совместными усилиями орудия вытащили из снега, поставили на крепкий наст.

– Осталось двадцать минут! – объявил Стас. – Портал в том направлении, – он махнул рукой. – Ну что, ничего не забыли?…

Тролли по команде Хурхаса поднялись, подошли ближе, встали тесным кружком. Стрелки косились на великанов, рассматривали их с интересом и некоторой опаской. Три подснежника выбрались на поверхность, замерли, вытянув шеи, подняв передние лапы, усеянные загнутыми шипами-крючьями. Внимание стрелков тотчас переключилось на этих странных существ. Хурхас о чем-то тихо разговаривал с Однозубом. Рядом стоял Легорн…

– Пятнадцать минут!

На морды лошадям предусмотрительно надели мешки. Стрелки поднимались, проверяли оружие, неспешно забрасывали снегом угли, кто-то мочился в черные, вытаявшие ямы кострищ. Делились на группы, занимали места возле пушек.

– Десять минут!

Однозуб – Стас узнал его по косым боязливым взглядам, – потоптавшись на месте, вызвал остальных подснежников, собрал их вокруг себя. Приплясывая, размахивая руками-лапами, он, видимо, что-то им втолковывал.

– Пять минут! Было уже темно.

И тут Джош вспомнил, вскинулся, завертел головой. Выкрикнул:

– Где Кэд? Не возвращался? Стрелки переглянулись.

Цепочка следов уходила в сторону близких корявых деревьев, терялась среди густых теней.

– Кэд! – крикнул Тиас.

Стас посмотрел на хронометр – три минуты.

– Кэд!!! – выкрикнули сразу несколько голосов.

Кто-то выстрелил в воздух.

Тролли вздрогнули, заворчали. Подснежники, поджав паучьи лапы, втянув шеи, припали к земле. Легорн нахмурился, процедил что-то сквозь зубы. Хурхас смотрел куда-то вверх и медленно раскачивал руками. По светящемуся кокону, окутывавшему его фигуру, пробегала рябь.

– Кэд!!!

– Минута! – Стас убрал хронометр, застегнулся, подхватил гитару.

Где-то далеко прозвучал ответный выстрел, глухо, словно бы из-под снега. Возможно, это эхо вернулось, отразившись от предгорий.

– Не успеет, – сказал Джош. – Слишком далеко. Воздух ожил. Налетевший ветер ударил в лица. Хоботы вихрей вдохнули, закружили белую холодную пыль.

– Ближе! – прокричал Стас. – Ближе друг к другу! Не потеряйтесь!…

Два мира сошлись в одной точке, схлестнулись, грохоча, завывая. В самом центре бури, наперекор неистовой стихии, ослепнув, оглохнув, двигались к своей цели живые существа.

А когда миры разошлись, там, где только что находился большой отряд людей и троллей, никого не было. Даже следов не осталось – вьюга замела, похоронила все.

А через уродливый лесок бежал, падая в снег, ругаясь, стреляя, отставший, потерявшийся человек.

На черном небе искрились яркие звезды. Воздух звенел, предсказывая сильный мороз этой ночью. Быть может, последний сильный мороз в эту зиму.

Мир восьмой – последний в цепи перемещений – приготовил несколько сюрпризов.

Он здорово напоминал Землю. Такое же небо – серая пелена облаков и проглядывающее пятно солнца. Такие же леса, перелески, кусты и деревья. Сыпал снежок, забеливал подмерзшую грязь.

– Это Приют? – спросил Джош, осматриваясь.

– Нет, – ответил Стас.

– А все выглядит как дома.

– Да… – согласился Стас и полез в рюкзак за приемником.

Стрелки стояли и ждали. Они уже привыкли к обычному ритуалу своего провожатого – в каждом новом мире, едва закрывался Портал и стихала непогода, он сперва смотрел на запястье, потом лез в свой заплечный мешок и вынимал оттуда серую коробку из неизвестного материала. Крутил ручки, прислушивался к шуму. Разочарованный, убирал коробку обратно…

Место, где оказался отряд, вполне могло находиться где-нибудь на Урале или, скажем, в Забайкалье. Невысокие сопки – частью голые, каменистые, лысые, частью поросшие редкими соснами – со всех сторон окружали широкую долину, отодвинувшись к горизонту. Где кончалась равнина и начинались сопки, было не разобрать – взгляд терялся среди многочисленных перелесков. Деревья еще не успели растерять пожухлую листву, кое-где отсвечивало золото берез, рядом пламенели осиновые рощи. Вдали, зажатая тесно сомкнувшимися перелесками, проблескивала свинцовая вода – не то река, не то озеро. Ни дорог, ни полей, ни человеческого жилья видно не было.

– Но это не дом… – сказал Стас через минуту и выключил немой приемник.

– Что дальше? – задал обычный вопрос Джош.

– Теперь идти никуда не надо. Будем ждать прямо здесь. Этот же Портал вновь откроется через девять с половиной часов, мы пройдем сквозь него и окажемся на месте.

– Девять с половиной часов…-повторил Джош. – Придется опять разбивать лагерь… – Он помолчал, разглядывая окрестности. Вздохнул, покачал головой, пробормотал устало:

– Как же так?