- Ну-у, будет вам, Елена Федоровна! – засмеялся судья, с любовью глядя на свою молодую жену, которая вернулась в кабинет вместе со служанкой. Девушка несла поднос с графином вина и бокалами. – Ксения все рассказала мне. Как вы спасли ее волосы перед венчанием. Теперь даже сонная и растрепанная она выглядит очень мило! А названные в честь моей супруги духи? Разве это не благодарность? Тем более я уверен, что вас ждет успех на этом поприще. Уж очень необычно звучат созданные вами ароматы.

И только дома меня вдруг посетила разумная, но не очень радостная мысль. На чье имя я буду оформлять патент? На имя погибшей? Здесь было два варианта: либо оставить это дело, либо вычеркнуть из жизни Ольгу и навсегда остаться Еленой Федоровной Волковой.

Нужно просчитать все выгоды. Но если быть честной, у Елены шансов на взлет было куда больше… Если же я в конце концов признаюсь, что являюсь Черкасовой Ольгой Дмитриевной, то потеряю всё. Пора бы признать это. Как ни крути, для меня прошлое Черкасовой ничего не значило. Я и побыла-то ею всего лишь несколько дней. В общем, обо всем нужно хорошенько подумать. Время у меня еще было.

Бытовые проблемы тоже требовали внимания. Чтобы ни происходило вокруг и в моей душе, дом оставался главным местом, где я могла отдохнуть и расслабиться. Мы купили краску и выкрасили его вместе с парикмахерской в белый цвет, хотя нам предлагали взять желтую или серую. Но от желтых фасадов уже рябило в глазах, а серая казалась унылой. Вычищенный двор, белоснежные постройки и такой же белый забор привлекали внимание своей свежестью. Я представляла, как весной высажу цветы, которые придадут двору яркости. Но до весны еще так далеко… Дождливая осень и долгая, холодная зима…

* * *

Давид спешился и с интересом огляделся. Неплохое имение. Ухоженное, с небольшим парком и цветниками. Так вот где родилась Елена… вернее Ольга Дмитриевна Черкасова.

- Значит, отсюда ты бежала, милая… - прошептал он. – Что ж, посмотрим, что с этим можно сделать…

К князю подбежал слуга и взял из его рук поводья.

- У моего коня слетела подкова. У вас есть кузнец? – спросил Давид, похлопывая жеребца по лоснящемуся боку.

- Да, барин, есть! Кузьма всё сделает! Как вас хозяевам представить?

- Князь Давид Нузгарович Эристави, - ответил Давид, и, поклонившись, мужчина окликнул женщину, которая несла корзину с бельём:

- Дунька, немедля барыне доложи, что его сиятельство прибыли! Князь Эристави!

Служанка удивлённо хлопнула глазами, и ее рот медленно приоткрылся. Такие гости здесь явно были редкостью. Но она вовремя спохватилась и, бросив корзину, побежала к дому.

Парадная дверь распахнулась еще до того, как Давид подошел к лестнице. Из них выпорхнула невысокая полная женщина в каких-то совершенно немыслимых кружевах и, присев в книксене, защебетала:

- Какой неожиданный визит, ваше сиятельство! Мы так рады, так рады! Черкасова Мария Петровна! Вдова генерал-майора Черкасова Дмитрия Фадеевича! А это мой сын, Николай Павлович!

Она затрясла локонами, отступая в сторону, и князь увидел высокого молодого человека. Прилизанные волосы, бегающие глазки, нервные движения… Он облизнул губы, после чего растянул их в подобострастной улыбке, демонстрируя желтые зубы.

- Приветствую, ваше сиятельство! – молодой человек согнулся пополам. – Это такая честь принимать вас в нашем доме! Прошу, входите!

Князя провели в гостиную, и Мария Петровна суетливо забегала вокруг гостя, шипя на слуг:

- Вина! Принесите лучшего вина! Шевелитесь! Нерасторопные!

Наконец, она присела и жеманным жестом поправила волосы.

- Ваше сиятельство, вы останетесь на ужин? Мне кажется, погода начинает портиться.

- Если я вас не стесню своим присутствием, - ответил Давид, замечая каждую мелочь. Семья производила неприятное впечатление. Похоже, Ольге действительно здесь жилось нелегко.

- Да что вы! Что вы! – Мария Петровна всплеснула руками. – Все соседи с ума сойдут от зависти, когда узнают, что в нашем скромном жилище гостил князь!

- У вас чудесное имение. Очень уютное, – Давид выпил вина, которое оказалось довольно неплохим. – Вы живете здесь вдвоем с сыном?

- Благодарю вас, ваше сиятельство! У меня уходит столько сил, чтобы следить за порядком в доме! За слугами! Иногда у меня от них начинается мигрень! – Мария Петровна удрученно покачала головой. – Но что делать, что делать… Такова наша женская доля…

- Так значит, у вас больше нет детей? – снова спросил Давид. – Дочери, например? Которая могла бы помогать вести хозяйство.

- О-о… у меня есть падчерица, - словно нехотя ответила женщина. – Оленька… Она сейчас с визитом у больной тетушки. Но на днях должна вернуться домой. Мы с Николя очень скучаем по ней!

Должна вернуться на днях? Как интересно… Может, они говорят это, чтобы не распространяться о побеге падчерицы? Все-таки она бросила тень на всю семью.

- Жаль, что мне не посчастливилось познакомиться с нею, - вежливо сказал Давид. – Передавайте ей наилучшие пожелания.

- Всенепременно! Но возможно, вы еще познакомитесь с Оленькой, - вдруг заявил Николай. – Не хочу забегать вперед, но в скором времени она вполне может посетить Москву!

- Вот как? – князь приподнял брови, не зная даже, как реагировать на это заявление. – Что ж, надеюсь, девушке понравится Москва, хотя я считаю, что Петербург куда более интересный город, обладающий целостностью архитектуры и имеющий свой неповторимый стиль.

- Несомненно, несомненно… - закивала Мария Петровна. – Мы с Николя такого же мнения.

Давид вежливо улыбнулся, но его не покидало чувство, что во всём этом кроется какая-то грязная тайна. Да что же здесь происходит?

Глава 74

После ужина князю предложили остаться в гостиной у камина, чтобы выпить вина и перекинуться в карты, но он вежливо отказался, сославшись на усталость. Хозяйка дома была разочарована, ей хотелось светских сплетен и пикантных историй из высшего общества.

Давида проводили в комнату, и он облегченно выдохнул, оказавшись в одиночестве. Мария Петровна с сыном могли утомить кого угодно.

За окном бушевала непогода, в доме было темно и тихо. И лишь раскаты грома нарушали эту давящую тишину. Но что это? Князь прислушался. Не иначе звук подъехавшего экипажа? Кто же это мог приехать в столь позднее время да в такую погоду?

Давид осторожно приоткрыл дверь, и выглянул, чтобы удостовериться, что в коридоре никого нет. Он сам не знал,