В ожидании звонка Чумаков устало опустился на подвернувшийся стул. Нога болела, как всегда, когда нервы сдавали.

Сигнал телефона вывел его из прострации. Отвлек от тяжких мыслей самому поменять судьбу, уйти за кордон и послать всех к такой далекой матери, чтоб всю жизнь потом искали…

– Кто тебе сказал, Паша? – сухо осведомился Коновалов.

– Мой человек.

– Плюнь этому провокатору в рожу. На месте наша птичка. Мне доложили. Понял? Кстати, с девкой порядок. По ней все будет прекращено, так что молись своему Богу, если он у тебя имеется. И про должок не забывай, к вечеру номерок подброшу, как обещал. Прощай, Паша, и займись собственной жопой, а то пугливая стала…

Чума выматерился, швырнул трубку. Не верить Коновалову сейчас он не мог. Раз тот спокоен, значит, действительно ничего не случилось. Но почему же примчался этот капитан? С туфтой и микрофоном? А не подставка ли он сам? Но в таком случае, что же?… Выходя из комнаты, он уже знал, что надо делать.

Капитан, сгорбившись, сидел на краешке кресла. Чумаков подошел, положил тяжелую руку на плечо, Ивасютин вздрогнул.

– Ладно, – спокойно сказал Павел Антонович, – кажется, все обошлось. Я позвонил, кому надо, это проверка, обычная для всех вас. Учудил твой Турецкий. Ну и хер с ним. Лишнего ты, насколько помню, не болтал. Ну а если чего, вспомни себе какого-нибудь Павла Антоновича, которого ты провожал на поезд. Уехал он и вернется не скоро, – Чумаков как-то неестественно засмеялся, отчего Ивасютина передернуло. И хозяин почувствовал это. – Ты иди, ребятки отвезут тебя, куда скажешь. Пока не звони. Если, конечно… сам понимаешь. А насчет Воробьева – это они тебя на пушку взяли, понял, милок? Ну ничего, обошлось… «Хвоста» за собой не привел, и то спасибо. Костик!

Вошел чумаковский громила.

– Поезжайте в город, куда капитан скажет. И обратно. Потом нужен будешь. – И, повернувшись спиной к капитану, чиркнул по воздуху указательным пальцем, а большим показал в пол. И молча ушел.

Ивасютин оделся, сопровождаемый Костиком, лифтом спустился в подземный гараж. Там привычно натянул на лицо черную шапочку и, откинувшись на спинку сиденья микроавтобуса, закрыл глаза. Давила усталость. Костик, судя по его тяжелому сопению, устроился на сиденье напротив.

Мягкие рессоры укачивали. Нервное напряжение схлынуло, и навалился сон. Ивасютин подумал, что было бы хорошо все забыть и начать сначала… Уже в забытьи он вздрогнул от боли, уколовшей его руку. Но открыть глаза уже не хватило силы. И жизни.

– Готов, – кинул через плечо Костик и щелчком выпульнул через приспущенное стекло шприц-ампулу. Проследил, как она исчезла в придорожном кювете. – Давай теперь в Щербинку, на свалку…

– Я, конечно, понимаю, Денис, что твоя срочная командировка в Штаты не позволяет мне портить тебе настроение, но хочу напомнить, что прежде подобных проколов у нас просто не было.

– Дядь… Вячеслав Иванович, – племянник виновато опустил голову, – вины не снимаю, хотя, конечно, никто не мог предполагать…

– Мы не в детском саду, дорогой племянник. Ты представляешь, что произошло?

– У меня сейчас выясняют, что это за птица – Павел Антонович. Ну и выводы… Район известен. Если это не подставное лицо и не случайный посредник, вычислим.

– Ладно, я поехал к себе. Надеюсь, сегодня дома увидимся. На кого хочешь хозяйство оставить?

– На Голованова, как обычно.

– Они у тебя еще не оборзели?

– Дядь Слав, ну что ты говоришь?!

– Ладно тебе, я к тому, что могут понадобиться. Распорядись, чтоб неясностей не возникло. Ты ж у нас все-таки директор, а не я, – подсластил свою резкость с племянником Грязнов-старший.

Объявляя собравшимся в кабинете Турецкого следователям о решении Меркулова, Вячеслав Иванович умолчал о проверке Ивасютина. Словно и не было его. Да и вообще, сейчас не следовало трогать эту тему.

Игорь Парфенов был подавлен свалившейся на него ответственностью, он чувствовал себя не в своей тарелке. Но спокойная доброжелательность товарищей, дружеское напутствие Турецкого, выскочившего на минутку из кабинета Меркулова специально для этой цели, а потом сама форма передачи «власти»: «Держи ключи от сейфа – там все, кабинет к твоим услугам» – несколько приободрили его. Турецкий пообещал сегодня же обсудить основные вопросы и вместе составить подробный поэпизодный план расследования обобщенного дела. А пока Грязнов предложил срочно провести несколько мероприятий из этого плана. И первым пунктом в нем было создание фоторобота понятого лже-Гаргулиса. От этой печки и танцевать…

Ивана Акимовича Воротникова Коля Саватеев доставил на Петровку, выманив, что называется, из рисовального класса. Старший преподаватель никак не хотел понять, что от него требуется. А потом, он просто не привык срывать занятия. Подействовал лишь единственный аргумент: по просьбе Генерального прокурора России начальник знаменитого МУРа убедительно приглашает Ивана Акимовича для экстренной консультации. Поиграв седыми бровями и продемонстрировав юноше выразительный профиль отставного полковника, Воротников наконец милостиво согласился. И вскоре был доставлен на Петровку, 38, где в экспертно-криминалистическом управлении имелись все необходимые технические средства для создания фоторобота.

Но когда художнику объяснили, что от него требуется, он заявил именно то, что и должен был заявить каждый уважающий себя творец:

– Я художник, господа, а не составитель детских картинок.

И уже больше ничто не могло убедить его в неправоте. Грязнов, старавшийся выглядеть предельно вежливым, чуть не взбесился и велел отвести этого «живописца» в пустую комнату и выдать ему любые карандаши, краски, бумагу, холсты, черта в ступе, пусть только не выпендривается, а работает.

Каково же было изумление, когда буквально через полчаса художник выдал не один, а два портрета: в фас и в профиль. Он правильно понял поставленную задачу – главное внимание обратить не на прическу, а на структуру самого лица, поскольку у того человека, возможно, был парик. А с тем типом, которого представил Иван Акимович, можно было работать. Тем более что МУР, к счастью, мог похвастаться наличием такого специалиста, как Семен Семенович Моисеев. В прошлом – прокурор-криминалист, он, давно выйдя на пенсию, оставался, пожалуй, лучшим консультантом во всей системе Главного управления уголовного розыска МВД России. Да и потом, асу криминалистики, подумал Грязнов, всегда легче договориться с другим асом. Даже если тот зануда и упрямец. Решив так, Вячеслав Иванович приказал немедленно разыскать Семена Семеновича и попросить старика в максимально сжатые сроки помочь специалистам сделать из рисунков фоторобот. Почему-то ему казалось, что даже чисто психологически при опознании человек больше доверяет подобию фотографии, нежели нарисованной картинке. А теперь, имея такой добротный исходный материал, Семен с его «подходами» наверняка сумеет поладить с Воротниковым, на профессиональном языке объяснить свою задачу.