Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я взглянул на Шарлотту Скурас. Все посмотрели на Шарлотту Скурас. В этом не было ничего необычного — миллионы людей, затаив дыхание, смотрели на Шарлотту Скурас в ту пору, когда она была одной из самых знаменитых киноактрис Европы. Даже в те времена она уже не была ни очень молода, ни слишком красива. Ей это было не нужно, потому что она была великой актрисой, а не смазливой бездарной кинозвездой. Сейчас она стала еще старше, некрасивее, да и фигура начала расплываться. Но мужчины все еще смотрели на нее. Ей было ближе к сорока, но мужчины еще долго будут не спускать с нее глаз. Такое у нее лицо. Усталое лицо женщины, которая многое испытала, которая жила, радовалась, думала, чувствовала и страдала. Темные карие глаза, в которых светилась тысячелетняя мудрость. Каждая черточка, каждая морщинка — а в них недостатка не было — несла в себе больше смысла, чем целый батальон размалеванных смазливых мордашек современных красоток, которые каждую неделю пялятся на вас с обложек журналов своими пустыми глазами. Приведите всех в одну комнату с Шарлоттой Скурас — их никто и не заметит. Растиражированные на крышках конфетных коробок копии не идут ни в какое сравнение с написанным на холсте оригиналом.
— Ты очень мил, Энтони.— Шарлотта Скурас говорила медленно, низким голосом, с легким иностранным акцентом. Усталая, натянутая улыбка как нельзя более гармонировала с темными кругами под глазами.— Но меня ничто не тяготит. Правда. Ты же знаешь.
— Несмотря на такую уйму гостей? — Скурас расползся в широкой улыбке.— Заседание кабинета директоров компании Скураса на Западных Островах вместо твоего любимого аристократического общества на Ривьере? Да взять, к примеру, Доллмана.— Он кивнул в сторону человека, сидящего рядом с ним. Высокий, худой, в очках с редеющей темной шевелюрой, он производил впечатление человека, который забыл побриться, хотя на самом деле это было не так. Джон Доллман — директор-распорядитель судоходной компании «Скурас Шиппинг Лайнз».
— Что скажешь, Джон? Ты сойдешь за юного виконта Хорли? Того, у которого в голове опилки, а в банке пятнадцать миллионов?
— Боюсь, что с трудом, сэр Энтони.— Доллман был человеком дела, как и сам Скурас. Другие проблемы его просто не интересовали.— С большим трудом. Мозгов у меня существенно больше, а денег куда меньше. Кроме того, я не претендую на роль остроумного собеседника.
— Юный Хорли был настоящей душой компании, правда? Особенно в мое отсутствие,— задумчиво добавил Скурас. Он посмотрел в мою сторону.— Вы знаете его, мистер Петерсен?
— Слышал о нем. Я в таких кругах не вращаюсь, сэр Энтони.
— Хм.— Скурас вопросительно посмотрел на двоих, сидящих рядом со мной. Один из них, с не англо-саксонским имечком Германн Лаворски, вечно подмигивающий весельчак, крупный, с громоподобным смехом и неиссякаемым набором сальных анекдотов, был, как мне сказали, бухгалтером и личным финансовым советником Скураса. Мне никогда не доводилось видеть человека, настолько не похожего на бухгалтера или финансового гения. Вероятно, это свидетельствовало о том, что он — лучший в своем деле. Второй, средних лет, лысоватый, с непроницаемым лицом, большими висячими усами а ля «шериф Уайлд Билл Хикок» и головой, как будто специально вылепленной для котелка, был лорд Чарнли, который, несмотря ,на титул, предпочитал работать брокером в Сити, чтобы свести концы с концами.
— А этих двух друзей к какой категории ты бы отнесла, Шарлотта? — с неизменной широкой улыбкой обратился Скурас к жене.
— Боюсь, я не понимаю тебя.— Шарлотта Скурас смотрела на мужа серьезно, без улыбки.
— Перестань, перестань. Все ты прекрасно понимаешь. Я говорю о том, какую неподходящую для такой молодой и красивой женщины компанию я пригласил.— Он посмотрел на Ханслетта.— Ведь она молода и красива, вы с этим согласны, мистер Ханслетт?
— Ну, видите ли...— Ханслетт откинулся на спинку кресла, сцепил пальцы. Типичная поза простого человека, пытающегося вникнуть в суть вещей.— Что есть молодость, сэр Энтони? Я не знаю.— Он улыбнулся Шарлотте Скурас.— Миссис Скурас никогда не состарится. А о том, что касается привлекательности, считаю вопрос излишним. Для десяти миллионов людей в Европе, включая меня самого, миссис Скурас была самой привлекательной актрисой своего времени.
— Была? Была, мистер Ханслетт? — Скурас наклонился вперед в кресле, улыбка медленно сползала с его лица.— А теперь, мистер Ханслетт?
— Теперь я убедился, что продюсеры миссис Скурас выбирали самых плохих операторов в Европе.— Мрачное, смуглое лицо Ханслетта было бесстрастным.
Он улыбнулся Шарлотте Скурас.
— Надеюсь, вы простите мне вольность.
Будь у меня в руках ритуальный меч и соответствующие права, я бы тут же посвятил Ханслетта в рыцари. Врезав предварительно Скурасу, конечно.
— Время рыцарей еще не прошло,— как бы читая мои мысли, улыбнулся Скурас. Я заметил, как Макаллэм и Бискарт, бородатый банкир, заерзали в своих креслах. Чертовски неловкая ситуация. Скурас продолжал:— Я просто хотел сказать, дорогая, что Чарнли и Лаворски не могут заменить блистательную компанию молодых людей, вроде Велшблада, юного американского нефтепромышленника, или Доменико, этого испанского графа с тягой к занятиям астрономией. Того самого, который так любил водить тебя на корму по ночам, чтобы полюбоваться звездами в Эгейском море.— Он опять посмотрел на Чарнли и Лаворски.— Простите, джентльмены, но вы совсем не подходите для этого.
— Не знаю, стоит ли мне обижаться,— Лаворски был доволен.— У нас с Чарнли есть свои преимущества. Хм... Что-то давненько я не видел нашего юного Доменико.— Из Лаворски получился бы потрясающий конферансье, готовый произнести нужную реплику в нужное время.
— Вы еще долго его не увидите,— мрачно сказал Скурас.— По крайней мере, ни на моей яхте, ни в моем доме.— Пауза.— Нигде рядом с моими владениями. Я обещал ему поинтересоваться цветом его благородной кастильской крови, как только он еще раз попадется мне на глаза.— Скурас неожиданно рассмеялся.— Простите, что вообще упомянул имя этого ничтожества. Мистер Ханслетт, мистер Петерсен, у вас бокалы пустые.
— Вы были очень добры, сэр Энтони. Мы прекрасно провели время.— Старый, глупый болван Калверт. Слишком тупой, чтобы понять, что на самом деле происходит.— Но мы бы хотели вернуться на корабль. Сегодня ночью сильный ветер, и мы с Ханслеттом хотели завести «Файеркрест» под прикрытие острова Гарви.— Я поднялся и подошел к окну, отодвинув шикарную штору в сторону. По весу она напоминала театральный занавес. Не мудрено, что при такой нагрузке
