той жизни, которую у тебя отняли, которой никогда не было и не будет у меня. Поэтому мне так хотелось тебя задеть, обидеть… Потом мне было жутко стыдно за свои мысли и желания… Когда проявились наши способности я узнала родную магию в твоих жилах. Она была частью тебя, хотела ты этого или нет. Но магия Беллигарде подавляет твои силу суккуба. Но она внутри тебя, знай это. Я быстро смекнула чья ты дочь, но молчала до последнего, путала Радуто.

— Как давно все стали догадываться кто я?

— Как только ты стала бояться собственной тени. Я сразу смекнула, что ты стала видеть «тень», Стефан стал задать неудобные вопросы и еще больше капаться в моих мозгах. Как т понимаешь, отказать я ему в этом не могла.

— Мне жаль, Мегги… Если бы ты смогла раньше довериться мне… — сипло прошептала я одними губами.

— Что бы тогда было? — спросила она немного грустно, словно жалела об утраченной возможности.

— Вдвоем справиться бы было легче, Мег…

Мегги делает еще несколько шагов ко мне, и теперь мы стоим в пол метре друг от друга, внезапно девушка берет меня за руку и говорит:

— Единственное, о чем я жалею это о своей трусости, Дейдре. Мне нужно было сказать тебе, нужно было встать с тобой плечом к плечу, но я так боялась, боялась узнать тебя поближе, довериться, открыть тебе свое истинное лицо. Трусиха. Сама себе противна.

— Твое истинное лицо прекрасно, Мег, — искренне сказала я, сжав ее ладонь, — Этот разговор лучшее, что происходило с нами за всю нашу жизнь. Мы будто высушили океан разделявший нас годами.

— Надеюсь, я тебя не разочарую.

— Надеюсь, я тебя тоже.

Я искренне обняла Мегги, ощущая, как внутри наконец-то стало спокойнее. Что-то крепкое выросло между нами. Кажется, это было доверие.

***

Я провела день в поисках еды и Галлигана. Еду нашла, а его нет. Дакиня действительно отправила к своей матери — повелительнице моря Седне. Мои надзиратели не спускали с меня глаз, как и каждый житель этого замка. На меня глазели абсолютно все, они шептались у меня за спиной, совершенно не стремясь понизить голос. Это просто отвратительно. Замок тоже изменился за эти дни. Ушла помпезность и расточительность. Его жители готовились к осаде. Присутствие опасности витало в воздухе, пугало и двигало вперед. Устав прятаться по углам и искать Галлигана, я обнаглела и просто пошла к нему в покои. Мой стражник Самуэль не удержался и подмигнул меня, а я решила ему подыграть и сложила указательный палец у губ в ответ.

Покои Галлигана выглядели очень аскетично. Большая кровать, шкаф с одеждой, в углу стоял огромный стеллаж с книгами и письменный стол. Книги валялись на столе, под столом, на полу вокруг, какие-то свитки были разложены, какие-то смяты. Наверно мне не стоило заходить сюда и уж тем более проявлять любопытство к чужим записям.

Не стоит, Дейдре. Нет.

Но да.

Посреди свитков и беспорядка стояла стеклянная колба, а в ней камень, некрасивый, неровный, но он светился оранжевым. Я наклонилась чуть ниже и огонь в камне стал ярче.

— Как странно… — прошептала я, — Какая знакомая магия…

Нагло и не обдуманно я поднесла пальцы к колбе. От нее шло тепло, сильное, почти обжигающее. Я коснулась колбы, скорее случайно, чем намеренно. Огонек в камне вдруг вспыхнул красным и мгновенно погас.

— Ой…

Он реально погас и тепло от колбы исчезло.

— Вот черт!

Я почувствовала, как покраснела с головы до пят от этого конфуза. Я не хотела ничего портить, просто посмотреть! Черт! Схватил руками колбу постаралась ее нагреть, чтобы вернуть огонек, но ничего не выходило. Я вообще не понимала, что это за магия такая. Стало жутко неловко за свою неуклюжесть. Я поставила обратно колбу. Пора признаться себе, придется честно все рассказать Александру. Я сломала его маленькую магическую игрушку.

От кислых мыслей меня отвлек портрет, который едва был различим в беспорядке на столе. Моей наглости не было предела. Сдув магией свитки, я обнажила портрет, чтобы можно было лучше его разглядеть. Мужчина и женщина, улыбаются, счастливые. Кажется, это даже не портрет, а зарисовка уличного художника. Довольно-таки талантливого художника. В мужчине я узнаю Александра, а рядом с ним незнакомая темноволосая молодая девушка. Хмурюсь и наклоняюсь ниже, чтобы рассмотреть ее лицо получше. Она совершенно мне не знакома, никогда не видела ее в замке ни на севере, ни на юге.

— Неугомонная и непослушная, делаешь то, что вздумается. Это бесит и привлекает одновременно. Не знаешь, чего от тебя ожидать, а неизвестность привлекает.

Вздрагиваю, как нашкодивший ребенок. Черт бы побрал этот его глубокий голос. Каждый раз, когда его слышу, не могу не думать о его губах.

Извиняться сейчас будет совсем по-детски. Поэтому гордо задрав подбородок, медленно поворачиваюсь к Александру лицом.

— Я искала тебя, — говорю я, не двигаясь с места.

— Мы были на границе, проверяли защиту.

— И как там?

Тени поползли по уставшему лицу Александра. Глаза сверкали, отражая пламя светильника, который был единственным освещением в этой полутемной комнате.

— Опасно.

Он не спрашивал, чем я тут занималась в его отсутствие, кажется, это его совершенно не волновало, сделав несколько широких шагов в мою сторону, он коснулся пальцами моего лица:

— Ты выглядишь намного лучше, Дейдре.

— Ты тоже.

Теплые ладони мужчины легли мне на плечи, чуть сжали, лаская нежную кожу сквозь тонкую рубашку. Я откинула голову, прогнулась, это заставило его прижать меня к себе. Внезапное желание наполняло тело сладкой истомой.

— Никогда не смогу простить себе то, что тебе пришлось рисковать всем, чтобы вытащить меня из пещер паучихи, — прорычал он мне в затылок.

— Не забывай кто я, Александр, — прошептала в ответ, — Это смысл моей жизни — служить королевству.

— Этого не должно было произойти, я был глуп и беспечен. Моя задача защищать вас, а не заставлять рисковать ради меня.

— Мы справились.

— Но какой ценой? Я до сих пор чувствую в тебе огонь Бела, ты пропитана им до кончиков волос. Его похоть и зависть не смыть с твоей кожи даже с помощью волшебной мочалки.

— О чем ты?

— Ты имеешь то, о чем Бел и Нерида только мечтают, ты воплощение всех их желаний и надежд и твое появление сделало эти желания невыносимо сильными. И между этим желанием стоит лишь одно существо.

— Морригана.

— Мы подготовились к ее атаке, это лишь вопрос времени, когда на эту неоскверненную землю прольется кровь.

— Дело не в Беле или Нериде, Александр, — сказала я с сожалением, — Пока я