– Полковник, ты же офицер, а не сопля на ботинке! – не отступался я. – Там, под землей, сейчас десятки тысяч людей, которым нужна твоя помощь. Если прислушаешься, ты услышишь, как дико они кричат. Они зовут тебя, полковник, им нужна твоя помощь! А ты хочешь навалиться на одного несчастного человечка, которого и так задавили, замучили, закололи препаратами до полусмерти. Подумай об этом!

Я заметил, что наше затянувшееся перешептывание уже привлекло внимание бойцов и людей в спецкостюмах. В любой момент нас могли прервать.

– Да сколько тебе объяснять, я ничего не смогу сделать, – не унимался Сологуб. – Все уже решено, мы с тобой в этом деле просто пешки, мы ничего не сможем…

– Сможем, полковник. Делай, что я говорю, и все получится. Во-первых, убрать куда-нибудь этих ряженых уродов с их шприцами и носилками. Во-вторых, доставить меня и Придумщика туда, куда я скажу…

У броневичка откинулся еще один люк, из которого явился еще один персонаж. Он тоже был в костюме, только с откинутым шлемом. Едва я его увидел, меня всего затрясло.

– Полковник… – залепетал я, – а это что… это тут откуда…

Это был Бинго. Помощник бывшего губернатора выглядел, как всегда, жизнерадостно и беззаботно. Легкой энергичной походкой он приблизился и обратился к нам обоим:

– Похоже, кто-то здесь не спешит исполнять федеральный приказ? – он остановил взгляд на мне.

После секундной паузы я, справившись с собой, заговорил:

– А с каких это пор ты, ублюдок, раздаешь федеральные приказы?

– Осторожней с терминологией, Грач. Я могу подтвердить свои полномочия разными способами, и тебе это может не понравиться.

– Ты мне уже не нравишься, причем давно. Что, решил сменить хозяина, гнида? Быстро разобрался, где теплей, ничего не скажешь.

– Не тебе судить о быстроте смены хозяев, Грач, – ответил Бинго со снисходительной усмешкой. – Помнится, ты их менял чаще, чем носки.

– У меня никогда не было хозяев, понял, ты, скотина! – Крэк положил руку мне на плечо, чувствуя, что я могу натворить лишнего. – Меня нанимали, но я никогда не делал то, что считал недостойным. Я никогда не убивал невиновных, слышишь, тварь?

Он обернулся, очень быстро, буквально мимолетно, чтоб взглянуть на своих помощников с носилками. И тут же вернулся к разговору.

– Теперь, Грач, у тебя есть хозяин. Заметь, тот же хозяин, что и у меня. Поэтому перестань мне грубить. У нас одна цель, и мы должны вести себя как союзники.

– В гробу я видал таких союзников. Ты, Бинго, – вечный холуй, у тебя всегда будет хозяин, и ты всегда будешь делать то, смысл чего даже не понимаешь.

– В этом случае ты такой же холуй, Грач, ведь и ты присягал Солнечной Федерации. Разве нет?

– Нет, мудила, я присягал не просто какой-то сраной федерации, а ее гражданам, людям. Я помню текст присяги. А вот ты присягал каким-то дешевым уродам и…

Я замолчал. Бинго снова воровато оглянулся, но так и не позвал своих друзей в спецкостюмах. А мне вдруг подумалось: чего это он такой разговорчивый. Он же сюда не для того шел, чтобы обсуждать со мной нравственные аспекты государственной службы. Почему он никак не займется делом, чего он ждет?

Ответ я получил почти немедленно. Среди построек и путаницы трубопроводов замелькали солдатские шлемы. На помощь Сологубу и его людям прибыли дополнительные силы.

Лестно, конечно, когда против троих вымотанных путников бросают целую дивизию… Знать бы, чего они так боятся. Похоже, я и сам не ведаю о наших возможностях, а вот они – они прекрасно осведомлены. Впрочем, как всегда.

Я обернулся, чтобы убедиться – сзади мы точно так же отрезаны довольно плотной цепью вооруженных бойцов. Над головой жужжат четыре пилотируемых флайера.

Я обменялся взглядами с Крэком. Он едва заметно пожал плечами. В самом деле выхода, казалось бы, нет.

На самом деле выход был и очень простой. Я увидел его сразу.

Бинго обернулся и поманил пальцем своих людей. Они охотно двинулись к нам, один на ходу вытащил из футляра шприц-машину. Я почувствовал, как напрягся Придумщик…

«Нет друзей…»

– Крэк, действуй сам! – крикнул я, хватая в охапку Придумщика.

В следующее мгновение я прыгнул вместе с ним в ту огромную проплешину, что булькала у нас за спиной. В самую середину.

* * *

…И что?

И ничего! Мы, как два клоуна, валялись в проплешине, погрузившись в органику сантиметров на пятнадцать. Крэк смотрел на нас квадратными глазами. Бинго хохотал, хватаясь за сердце. Его люди тоже посмеивались.

Только Сологуб смотрел на нас с искренним сочувствием и жалостью. Но мне от его жалости толку было совсем мало.

Я повернулся к Придумщику и яростно прошипел:

– Какого черта твой говнопровод не сработал?!

Он не ответил. Его глаза были полуприкрыты, и вообще он весь казался каким-то неприятно обмякшим. Из щеки торчала голубая трубочка шприц-патрона.

«Вот же суки, – подумал я. – А если б в глаз попали?»

М-да, смешно…

Бинго наконец успокоился.

– Ну, все, Грач, будем считать, что наш балаган закрыт, – сказал он, вытирая ладонью слезы. – Сейчас сядешь в машину, поедешь в лагерь, напьешься, да? А завтра запасешься пойлом и с чувством выполненного долга полетишь домой. К тебе больше ни вопросов, ни претензий.

– У меня к тебе будут и вопросы, и претензии, сучий потрох, – проговорил я, вынимая себя из проплешины и отряхивая слизь. – Еще увидимся.

– Вряд ли, Грач, – сказал он и в одночасье потерял ко мне всякий интерес.

Однако он оказался прав. В том смысле, что в лагере я действительно очень качественно напился. Причем один, сам с собой. Крэка я не дождался: он потыкался туда-сюда, потом встретил каких-то своих парней, и они вместе ушли со спасателями в шахту, поднимать уцелевших. Я не был готов к благородным подвигам, поэтому быстренько выяснил, у кого можно достать пойло, спрятался в пустой палатке и предался расслаблению.

Всю ночь вокруг стоял шум. На летном поле постоянно садились суда спасательной службы, неподалеку возводился большой промежуточный лагерь для беженцев. Мне это нравилось. Это был звук нормальной человеческой жизни. Я просыпался, чтобы хорошо отхлебнуть, порадоваться и снова уснуть.

Лишь одно портило мою долгожданную расслабуху. Чувство неисполненного долга. Чувство того, что я предал человека, который на меня понадеялся.

Я успокаивал себя. Я говорил себе, что он не человек. И что в любом случае я ничего не мог сделать, все решили без меня. Это не помогало. Маленький зловредный червячок грыз меня изнутри.

«Нет друзей…»