Дети рассказывают истории так быстро, что их почти невозможно понять, и явно приукрашивая. Войска уюта в скорости поднимут мятеж, но пока они еще шествуют парадным шагом, в зеленых вязаных одеждах и со стихотворением.

Пушкин. По небу звезды гуляют

Тринадцатилетний подросток, живший со своей матерью на Шёнштрассе, создал в нишах ее воли империю, царство счастья. На его защиту Он был всегда готов.

Так, он оккупировал телефон. Звонки почти не доходили до его матери. Да и внешнее пространство — квартира была почти полностью занята им.

Около девяти вечера госпожи Р. не было дома. По своей воле сын запретил любовнику матери входить в квартиру. Он не открывал входную дверь, хотя тот звонил и звонил. Сын кричал ему из-за двери: Убирайтесь! Не желаю вас видеть!

Он терпеть не мог этого оккупанта своего счастливого царства. Во время его визитов он терял свободу передвижения. Двери оказывались закрытыми. Он не понимал поведения матери, ведь это он жил с ней, он претендовал на всю ее личность. Все, что выходило за рамки работы, принадлежало ему. Он был полон решимости никогда и ни с кем ее не делить.

Двумя часами позже снова явился визитер, которого мать, если бы была дома, коварным образом заключила бы в свои объятья; он выглядел возбужденным, разбежался в узком коридоре и ударил обеими ногами в закрытую дверь. Он хотел пробить деревянные планки и проникнуть внутрь. В квартире он собирался ждать свое сокровище. В чулане лежала мелкокалиберная винтовка, ее оставил там один из прежних любовников госпожи Р. Подросток взял винтовку и выстрелил через дверь в нападавшего. Было похоже, что мужчина ретировался в нишу на лестничной клетке. Он сипел.

С раной в предплечье, окровавленный, двадцатилетний любовник матери тоже достал винтовку. Примерно в половине второго ночи он появился в притоне девиц легкого поведения на Шёнштрассе, где предполагал застать свою дорогушу. Она не открыла ему, потому что уже слышала о происшедшем у дверей ее квартиры, и тогда он выстрелил два раза под дверь, хотя домоуправ, находившаяся рядом, была категорически против. Испуганная госпожа Р., тут же открывшая, получила оплеуху. Такое решение не устроило никого.

В этой истории дело было только в силе воли. Вот любовник, теперь уже в сопровождении напуганной госпожи Р., стоит перед закрытой дверью квартиры. Мать осторожно подзывает сына, находящегося за дверью. Юный император квартиры, ее законный владелец, не поверил, что она говорит добровольно. Сын прокричал, чтобы она убиралась. Она быстро сбежала вниз по лестнице, мальчик же четыре раза выстрелил через дверь.

Явилась полиция. Разобрав ситуацию, полицейские признали двадцатилетнего потерпевшим и составили протокол. Его отношения с госпожой Р. остались неопределенными. Считалось, что она его прогнала. Он больше не объявлялся, к тому же считалось, что его тринадцатилетний соперник порядком его опозорил. Его притязания оказались непризнанными. Он был вынужден переехать в другой город.

VII

Вариация: истребление Вёльсунгов[73]

Не Хаген и не Гунтер убили Сигурда. Это было делом рук другого зятя Сигурда. Вот, пронзенный мечом, лежит Сигурд в своей спальне. Гутруна просыпается. Кругом она видит кровь. Сигурд: Я боюсь за нашего трехлетнего сына. Он не сможет себя защитить. За дверьми лежат воины с перерезанным горлом.

Третий зять послал дружину, чтобы забрать сокровища Фафнира, которыми владел Сигурд. Основные силы он направил к подвалам дворца Сигурда. Брюнхильд пошла убить сына Гутруны и Сигурда.

Она знала, что после таких деяний не сможет оставаться королевой. Она приказала положить мертвого Сигурда, его уже тоже убитого к тому времени сына и зарезанных воинов на поленницу, в которой было два отделения. Одно для этих убитых врагов, другое для нее самой и для шести ее дев-воительниц. Огонь полыхал в тот день до середины ночи и восстановил равновесие между крайней неопределенностью путча и гарантией королевства: чтобы каждый получил по заслугам. А Гутруна, сестра и невестка убийц, ушла в леса.

VIII

Асланг, дочь Сигурда и Брюнхильд

Вёльсунгов можно было опознать по их сияющим глазам. Их сила, их самоуверенное поведение и особое световое воздействие их глаз были причиной того, что их (ошибочно) считали порукой надежды. Казалось очевидным, что они ведут свое происхождение от Одина. Смерть Сигурда, казалось, положила конец этой исключительности. Однако трагедию пережила дочь Сигурда и Брюнхильд, Асланг, то есть «Хвала асам, богам». Ее воспитывал приемный отец. Когда над ним нависла опасность, он изуродовал ей лицо. Он одел ее в лохмотья и дал ей другое имя, Крака. Так ребенок спасся от воинов, рыскавших в поисках остатков рода Вёльсунгов, чтобы предотвратить возможность мести. С того времени взгляд Краки считался покорным.

Позднее ее нашел викинг Рагна, и она много лет была его возлюбленной. Она зачала от него семь сыновей и двух дочерей.

Какое-то время Крака и ее сыновья находились в опасности, когда Рагна вздумал жениться на дочери могущественного короля Айштайна в Швеции. Викинги советовали ему сначала избавиться от Краки, которая может стать ему помехой.

Крака: Я королевского рода, более того, я божественного происхождения по обоим родителям.

Рагна: Как такое возможно, если тебя зовут Крака?

Крака: Меня зовут не Крака, меня зовут Асланг.

Она рассказала о своем происхождении и получила подтверждение своего положения, так что уже было невозможно просто так убить ее.

Позднее один из внуков Краки основал Лондон. У одного летчика 3-го корпуса истребительной авиации, защищавшего в 1940 году Южную Англию, были сияющие глаза, как у Вёльсунгов, так что никто не мог выдержать его взгляда, все закрывали глаза. Этот молодой человек был ранен, но выжил, пять его внуков — фермеры в Южной Африке.

В силу рассеяния генов на протяжении столь длительного времени возможно (и в качестве следствия нерушимости закона, гарантирующего существование богов), что кровь Вёльсунгов присутствует в миллионах людей в мире, в особенности в США, в том числе и среди республиканцев, хотя вся эта рассеянная масса никогда не сольется воедино ни в одного ЦЕЛОГО ВЁЛЬСУНГА.

IX

Великая Веляшка

Положения низкого — способностей больших

Сопрано Ханни Веляшка была гораздо более известна, дисциплинированна, а также усердна, чем ее давний любовник Давид Ф.; к тому же, похоже, она была целеустремленнее и изобретательнее в их плотских утехах, в отношении искусств, в том, что касается утверждения гордости, в стиле, в жизни вообще.

Тем не менее ей не удавалось упрочить свое положение, более того, в отношениях с Давидом ее позиция, которая и в момент первой влюбленности была не такой уж сильной, становилась все слабее. У нее не было никакого шанса конкурировать с давним коллегой и другом Давида. Ей всегда только и оставалось что смотреть на широкие спины друзей. Они шли впереди, а от нее, звезды, ожидалось, что она будет следовать за ними.