Он смог встать на ноги, нашел шкаф с одеждой техников-врачей, оделся. Оторвал стальную перекладину от какого-то медицинского прибора – пусть пока послужит костылем. Опираясь на палку, вышел.

Длинный полутемный коридор… Вероятно, он где-то между обшивками. Ему нужно к лифтам.

Медленно, шаг за шагом, Григ двинулся в первую попавшуюся сторону. Нашел люк, затем еще один. Смог сориентироваться.

Опять люк… За ним едва не сбили. Новый коридор, но – ярко освещен, всюду люди. Все куда-то бегут, снуют, мельтешат. Все – с физиономиями сумасшедших. До Грига никому никакого дела.

– Что происходит? – попробовал спросить молодой Первый.

Ему никто не ответил. Словно субординации уже не существовало, а браслет из драгоценных камней потерял прежнюю власть. Все слишком заняты. Все слишком взволнованы.

Сумасшествие. Но у него в голове – еще хуже.

– Все сходят с ума, – заключил Григ. – И я и они.

Он поплелся дальше. Спотыкаясь о ноги выскакивающих из люков техников, врезаясь в запыхавшихся Демонов, цепляясь за какие-то тросы…

У лифтовой площадки – никого. Все вахты сменились – на Третьем Уровне – всего лишь Братья Внутренней Охраны и то – всего двое. Людей нет, словно «Улей» настиг мор. Положительно, мир сошел с ума! Мир… или Григ.

Он поехал наверх, на свой Первый Уровень. Охрана на месте, но опять – только двое и оба – безызвестные Старшие Братья, которых Григ даже не узнал в лицо.

– Что происходит? – спросил их Григ.

– Ты же едва стоишь! – заметил Брат. – Иди к себе!

– Что происходит с «Ульем»? – повторил Григ.

– Мы не знаем. Идет бой.

– С кем?

– Мы не знаем, но дела плохи.

– Дайте мне скафандр.

– Тоже воевать? – сочувственно улыбнулся Старший. – Тебе лечь нужно.

– Скафандр не для этого. В нем я смогу ходить.

Его поняли. Дали скафандр – теперь – вполне обыкновенный, не такой, как на поединке. Помогли одеться. Бугры биоусилителей действительно придали телу прочность, которой тому не хватало. Ноги смогли держать, правая рука – поднимать тяжести.

– И боевой тесак.

– А это зачем?

– Вдруг враги…

Демоны улыбнулись, но опять – с сочувствием. Буквально час назад они видели Грига на арене. Они помнили, что случилось с молодым Первым. Помятый и бледный Григ вызывал у них жалость, смешанную с уважением и с потаенной завистью (дрался с самим Касом, и вот – стоит живой, невредимый!).

– Врага мы не пропустим! – заверил Брат. – А тесак… На, возьми.

Григ уже собрался идти дальше, хотя совсем не представлял, куда именно. Вдруг он опомнился:

– Да! А где Линти?

– Приз Каса? Не знаю. Хочешь ее увидеть?

– Нет, не хочу. А где Кас?

– В бою.

– Где Отец?

– Руководит боем.

– Где Вик?

– В центре управления.

– Где Дор?

– Сражается… но говорят…

Григ не дослушал. Он кивнул и, тяжело ступая в боевых латах, побрел к своим покоям.

Прошел час или два, а Кани все сидела одна посреди галереи огромного зала с гиперприводом и грустно смотрела на исполинский кристалл на стальном теле двигателя, то вглядываясь в пульсирующую слабым светом глубину, то расслабляя зрение и осматривая странный предмет снаружи.

Кристалл словно отвечал ей. Она смотрела с грустью и чувствовала, как некое живое существо проникается тем же чувством, разделяя его и делая не таким резким. Она смотрела с интересом – и кто-то в зале интересовался вместе с нею. Она злилась – и кто-то в зале отвечал ей таким же раздражением…

Но в помещении никого не было. Ни единого мыслящего живого человека – в этом Кани была абсолютно уверена и не могла ошибиться. Не горел свет – только тускло мерцали раскаленным металлом отдельные блоки привода, да иногда, очень-очень редко, раздавался вздох выбрасываемого в воздух пламени.

– Может ты и вправду бог? – задумчиво улыбнулась альтинка. – Но бог ведь не может только слушать. Бог должен заговорить!

Ей захотелось послушать кристалл, узнать, есть ли в нем мысли, есть ли эмоции. Бесполезно. Кристалл оставался всего лишь огромным сложной формы камнем… Хотя… Он тоже вслушивался. Они вслушивались вдвоем. В то, чего нельзя услышать. Вслушивались в тишину.

Кани все еще ждала чего-то от своего нового знакомого, когда ее мысли сами собой переключились на окружающий мир – на Братьев, которые бродили где-то поблизости и в любой момент могли прийти сюда; на Линти, которая томилась сейчас в одной из камер Девятого Уровня; на своего отца – могущественнейшего человека во всей вселенной, который, тем не менее, не смог помочь даже собственной дочери…

Удивительно, но воспоминания сразу же ярко оживали у нее перед глазами. Как никогда ярко. Причем, она могла с интересом вглядываться в детали, которых, вроде бы, даже не помнила… И вдруг осознание: такого ведь никогда не было! Она видит события, которые происходят прямо сейчас!

Линти, изнывающая от плохих предчувствий на полу домика в карантинной зоне. Солдаты, снующие по коридорам «Улья». И ее отец – руководящий своей эскадрой из адмиральского кресла «Бессмертного»…

Тургаон где-то совсем рядом!!!

От радости Кани потеряла контроль над собственными чувствами – ее видения сразу пропали. Потребовалось время, чтобы успокоиться и вновь посмотреть на то, что происходит с миром снаружи.

Там шла война. Пиратский корабль попал в тиски величайшей армии космоса. К «Улью» тянулись поля силовых мешков огромных военных станций, крейсера зажигали вокруг него протуберанцы взрывов, а истребители соревновались в маневренности и точности поражения целей с небольшими корабликами Братства, оказавшимися совсем непригодными для такого серьезного космического боя. Легенда о несокрушимости полчищ абордажников развеивалась, как на утро – рассказанная на ночь ребенку страшная сказка…

Глядя на это, Кани едва сдерживала слезы радости. Вот оно – законное возмездие. Вот оно – торжество справедливости. Вот оно – обещанное самой себе вознаграждение за все ее муки и переживания.

Жаль только, что самой Кани не было там, в наступающей армаде папиных войск. Жаль, что она сама не могла сейчас вцепиться в гашетку истребители и стрелять, стрелять и стрелять…

Но вот что-то вокруг изменилось. Противоборствующие стороны накрыла пелена тумана, распахнулись порты излучателей по всей шарообразной поверхности «Улья». Полыхнули фиолетово-белые широкие лучи смерти, без разбора пожирая и истребители Тургаона и замешкавшиеся парусники Братства… Но Кани напугало не это.

Происходило что-то еще. Что-то непонятное и страшное. Словно во глубине сражения просыпалась новая неуправляемая космическая сила…