Ветка замерла, беспомощно посмотрела на Рика, отложила вилку.

– Виталий, вы навели меня на несколько неожиданную мысль. Я ее обдумаю. Кстати, ваша миссия здесь не совсем бесперспективна. Микробиологический фон планеты действительно специфичен. Стафилококковые инфекции редки. Сепсисы, или, как их еще называют, заражения крови, не слишком часты и не особенно тяжки. Случаи гангрены отмечаются раз в десятилетие. Медики, конечно, тщательно стерилизуют инструментарий, однако последствия погрешностей в этой области наступают не каждый раз.

Вы понимаете, что опыт медицины большого мира у нас не забыт. Если вы позволите мне участвовать в ваших изысканиях, я буду очень рада. Есть множество вещей, которые мне лишь предстоит узнать.

– Я не врач. Даже не микробиолог. Мы с Милисентой учились в медицинском, однако даже в интернатуру не пошли. Сразу специализировались на фармакологии. Чему мы вас можем научить – ума не приложу!

– В нашем первобытном мире медик часто вынужден сам составлять лекарства, делать анализы и проводить операции. Клиники, где возможна специализация, есть не в каждом государстве. Лекарь, пациент и Костлявая нередко остаются втроем, чтобы решить известную задачу. Позвольте мне помогать вам. Это будет гуманно.

– Хорошо. Кстати, у нас немало свободных комнат. Выбирайте и устраивайтесь. Разрешения на те или иные действия спрашивать не следует. Рик, Джеффри поможет тебе перенести вещи и, если нужно, вытащить ваше судно на берег.

– Вы полагаете, что у десятилетнего мальчика хватит на это сил?

– Я полагаю, он поможет управиться с роботами. Вам будет затруднительно правильно отдать им команды.

В соседней комнате запищала новорожденная. Ветка не успела подняться, как Виталий уже исчез за дверью.

* * *

Поразительных вещей в этом доме оказалось великое множество. Начиная с утюга и заканчивая компактными анализаторами. Виталий с интересом смотрел, как Ветка берет анализы у Милисенты и крошечной еще безымянной малышки. Как сноровисто колдует с пробирками и микроскопом. Потом с помощью маленькой коробочки, которую просто подержал прижатой к коже, подтвердил, что полученные результаты достоверны. С этого момента процесс познания принял обвальный и сокрушительный характер. Холодильник и жидкосцинтилляционный бета-спектрометр вызывали сначала шок, а затем приводили к длинной цепи вопросов и, наконец, к погружению в дебри информационной сети. Виталий, конечно, удивился, увидев, что выходцы из Средневековья ориентируются в клавиатуре, манипуляторе и способны общаться с сайтами, ссылками и поисковыми системами. Однако нередко подсказывал что-либо.

Рик преимущественно изучал инженерные системы дома, а также роботов. Их здесь было полтора десятка и совершенно разных назначений. Джеффри и Дора сильно ему помогали, не забывая купаться, носиться по берегу, навещать мамочку и задавать кухонной машине невероятные программы. Яичница на томатном соке с добавлением какао-порошка была одним из рядовых событий.

Милисента быстро пришла в норму. Девочку нарекли Земфирой. А Ветка мечтала попасть во внутренние районы острова. Ее запас трав заканчивался. Собранные еще в бассейне Великой Реки, они частично были израсходованы, а частично потеряли свои свойства. Два года – многовато для большинства из них. Надо было отыскать да насобирать новых в тех районах острова, что находятся на приличной высоте над уровнем моря. В местах, где прохладный климат, где природа похожа на природу средней полосы, где могут встретиться знакомые растения. Целебные травы тропиков она знала только понаслышке. Останавливало отсутствие дорог и транспорта. Нести на себе Амелию в такую даль – на это она не могла решиться, а идти без нее нельзя. Грудное молоко ребенку пока необходимо.

Посетовала за ужином на это прискорбное обстоятельство. Виталий улыбнулся и сказал, что завтра они слетают на восточные склоны самой большой горы. Он там еще не бывал, а Ветке для первого раза все равно куда, лишь бы в высокогорье.

Утром уселись в повозку без колес, но со стеклянными бортами и крышей. Взлетели и помчались. По дороге узнать об этом экипаже удалось немного. Картины сменяющихся ландшафтов слишком поглощали внимание. Из объяснений попутчика поняла только, что это гравилет и что управлять им несложно. И еще, что источников энергии ему не нужно. В корме под полом багажника установлен ядерный реактор, мощность которого падает вдвое каждые пятьсот лет. И работает он на каком-то америции двести сорок первом. Механически запомнила – потом разберется. Ее бедная головушка и без того трещит от избытка информации.

К вечеру вернулись. Покормила дочку, потом долго разбирала добычу. Травки сушить надо не как попало. У каждой свой норов, свои требования. Насечь крошки из дубового сучка. За неимением бочки, настаивать в стеклянной посуде. Пестик кипарисовый вытесать. Завтра начнет составлять свои излюбленные зелья. В такой прекрасной лаборатории можно открыть множество секретов старой травницы. Разобраться с объективной картиной химизма, происходящего при завариваниях, настаиваниях, смешиваниях и выпариваниях. Правда, сегодня она нашла не так много растений, но остров велик. И ведь ее никто не торопит.

* * *

Три отжимания на правой руке и почти два на левой. Нельзя сказать, что она в лучшей форме. Пора серьезно заняться своим физическим состоянием. Ветка отряхнула колени шаровар и взяла в левую руку перевязь с метательными ножами. Деревянный щит в семи шагах.

Нельзя сказать, что хорошо. Есть недоразвороты и откровенные промахи. Повыдергивала ножи, сложила их обратно в кармашки и взялась за тул с дротиками. Чуть лучше, но бросок уже не тот. Нет мощи. Чувство слитности не возникает. Значит, и этим тоже надо заниматься каждый день.

Взялась за кортик. Упражнения с пустотой. Выпады, секущие удары. Что-то в локте неладно. Ощущение ловкости и стремительности отсутствует полностью. Она вся как будто задеревенела, словно мешок, набитый ветошью.

А вот и Рик. Вылез из-под простыни, зевает и почесывается. Соня. Дала ему дубинку и сама взяла такую же. Ореховый шест в полтора роста. Ну-ка, как там оно? Ух ты, да он еще и сопротивляется. Вообще-то в драке она его видела только в детстве. Тогда он был неслаб. И сейчас тоже. Она просто черепаха неуклюжая. Он изящно разделался с ней, но не в два счета, а сначала дал запыхаться, разозлиться, а уж потом наподдавал. Не сильно, конечно. Даже синяков не будет. Просто указал на слабые места в защите. Как это делал учитель фехтования в корпусе.

– Отдохни, малышка. Нельзя так резко за это браться. Две беременности, кормление и этот ужасный переход по морю кого угодно вымотают. Ты ведь даже не отъелась.

Ветка благодарно ткнулась носом ему в грудь. Надо же, даже не вспотел. С таким хочется быть беззащитной и зависимой. А ведь он ее знает бедовой, неустрашимой, дерзновенной. Хотя нет. Всякую видел.

* * *

Два месяца пролетели незаметно. Виталий, глядя, как Ветка упорно колдует со своими настоями, хмыкал, но молчал. Помогал, подсказывал. Особенно с аппаратурой. Потом посмотрел пару распечаток и уже не отходил ни на шаг. Работа приобрела целенаправленный характер. А заготовка трав стала регулярной и велась систематически. Они обшаривали квадрат за квадратом. Готовили вытяжки, проводили анализы, все проверки проделывали по нескольку раз.