— Господа, имею честь представить вам — верховный судья Норт, — указал на толстяка Уман, непривычно услужливо продолжая: — Думаю, многие о нем слышали. Теперь он почтил нас своим присутствием, так как в Вермело намечается новый кризис. Не буду скрывать, возможно, более опасный, чем все предыдущие.

«Да, кризис. Но при чем тут верховный судья? Почему именно этот жирный господин Норт? Не думаю, что он представляет здесь власть. Если только он не руководит неким проектом, о котором нам знать не дозволено. Нет, Уман, опять ты что-то не договариваешь, — терялся в догадках Джоэл. — Но ладно, говори хоть что-нибудь. Твои люди изголодались от неизвестности. Мы сами не лучше сомнов в своем таланте кидаться друг на друга».

— Господа! Экстренное собрание Охотников объявляется открытым. Повестка дня: в Вермело объявился Легендарный Сомн. Многие из вас видели его в трущобах…

Джоэл вскинул брови: он не ожидал, что Уман, очевидно, с позволения верховного судьи, выложит все так прямо и честно. Конечно, в своей пламенной речи он умолчал о том, что существо скитается по городу под разными личинами уже несколько лет. Но и рассказанной информации хватало, чтобы ряды молчаливых и сдержанных по долгу службы охотников всколыхнулись и заговорили на разные лады.

Уман короткой паузой призвал к спокойствию, а потом показал карту для нового патрулирования города. На этом моменте к нему присоединился вошедший в зал представитель гарнизона военных. Вместе они разъяснили новый порядок: выходило, что Вермело отныне разделен на четкие кварталы, отгороженные патрулями и кордонами. Днем границы кварталов охраняли усиленные и вооруженные, как для военных действий, солдаты. Ночью по-прежнему оставалась часть караулов, но внутренние периметры кварталов прочесывали уже охотники. На случай появления Легендарного Сомна почти в каждый квартал подвозили небольшую пушку (хотя ее эффективность не доказывали очевидные факты из трущоб). Жителям под страхом тюремного заключения запрещалось покидать дома после комендантского часа и раньше сигнала пробуждения, как это любила делать Джолин.

— Наш город вновь вступает в тяжелые времена, но мы переживем их, благодаря сотрудничеству всех ведомств, — подытожил свое долгое и непривычно красноречивое выступление Уман Тенеб. — Все свободны. Подробные письменные инструкции каждый получит на выходе.

— Как думаешь, мы реально «свободны»? — опасливо вздрогнул Ли, когда они покидали демонстрационный зал. Но вместо ответа Джоэлу на выходе преградил путь работник канцелярии, держащий кипу бумаг с новым планом города и прочими указаниями.

— Господин Джоэл, вас вызывает Верховный Охотник. Явиться требует незамедлительно.

— Вас понял, — кивнул Джоэл, поймав растерянный, полный ужаса взгляд Ли. Полтора рудокопа — вот и все, что от них осталось. Отделяли, разрывали, разрубали надвое этим четким простым указанием.

«Не поминайте лихом, если что», — молча ответил Джоэл друзьям, пока его вел за плечо уже другой работник канцелярии. Вновь предстала массивная дверь кабинета. Казалось, они вечность назад стремились вломиться внутрь. Теперь Джоэл мечтал оказаться на другом конце Вермело. Лучше всего где-нибудь в горах среди пастухов, чтобы никто не добрался до него.

Он живо вообразил, как плывет среди облаков, отрываясь от горных склонов. Он парил вне всего, но тут же узрел зеленый свет маяка и летающих вокруг него скелетов в черных лохмотьях. Видение обращалось в кошмар, порог кабинета представал границей между мирами. Сглатывая пепельную горечь, Джоэл зашел внутрь.

Он оказался один, запертый снаружи ненавязчивым поворотом ключа: Уман еще не вернулся из зала. Джоэл молча застыл среди дорогих вещей, сознавая свое внезапное заточение. Он уже мысленно попрощался с расследованием и горько сетовал, что подвел друзей, а еще, возможно, обрек Джолин на скорый арест, хотя она желала исправить ошибки Зерефа Мара. Теперь же ему оставалось только стоять напротив пустующего стола и таращиться на герб охотников, этого смеющегося мертвого волка.

Вскоре дверь скрипнула, Джоэл порывисто обернулся, как при появлении врага. Уман вошел в свой кабинет спокойно, без спешки и видимого гнева, а нерадивый подчиненный ощущал себя в яме с медведем. Потрепанный старый пес против непредсказуемого опасного хищника.

— Ну что, Джоэл, ты этого хотел? Это ведь ты спровоцировал Ли, Энн и Батлера почти… на мятеж? — спросил Уман все так же размеренно. Голос его ничуть не напоминал тот вопль, что они услышали из-за двери меньше двух часов назад.

— Да, — коротко ответил Джоэл, не смея пошевелиться. Уман жестом приказал сесть напротив себя. Неудобный стул для посетителей впивался жесткими подлокотниками под ребра, точно мешая дышать.

— Как видишь, я не такой идиот, каким ты меня хочешь считать. И не враг этому городу. В конце концов, мы все здесь пока застряли.

«Значит, застряли, а не живем. А если «пока застряли», то ты надеешься вырваться? И куда? В Хаос? Интересно, Уман, ты случайно или намеренно даешь мне подсказки?» — недоумевал Джоэл. Но больше он изумился, когда Уман поставил на стол два бокала и оба наполнил янтарным коньяком из любимого графина, безошибочно пододвигая один провинившемуся подчиненному.

— Выпей. И подумай, зачем кусаешь руку, которая тебя кормит, — снисходительным тоном продолжал Уман.

«Значит, вот как ты теперь себя называешь? Рука, которая кормит — ой как приятно для тебя, наверное. А я-то хорош, не могу возразить тебе, связал себя по рукам и ногам», — думал Джоэл. Коньяк не протискивался в сжатое комом гнева горло, обжигающая жидкость щипала язык и растрескавшиеся губы. В иное время отказался бы от такого угощения, нахлебался бы лучше самого дешевого пойла на Рыбной улице.

— И… что дальше? Что будет дальше? Со мной и с моими друзьями, нашими друзьями! — решительно спросил Джоэл. Он бы принял любое наказание, лишь бы Уман не трогал Ли, Энн и Батлера. Ли и Батлера в особенности, Энн бы нашла способ выкрутиться. В конце концов, без ее безрассудной поддержки они бы не решились на такой шаг. Но она, похоже, принесла с собой неспокойные настроения, царящие в академии. И это настораживало.

— Дальше, — начал Уман, а его голос звучал приговором. — Дальше ты возьмешь в арсенале новый меч и прекратишь заниматься подстрекательством. Патрулирование улиц пойдет тебе на пользу.

— А… а остальные? — не веря своим ушам, уточнил Джоэл. Начавшаяся буря пророкотала над головой громом без молний и ливня. Уман самодовольно ухмылялся, поглаживая смоляно-черные бакенбарды:

— И остальные с тобой. Вы, кажется, хотели потребовать, чтобы я рассказал всем о Легендарном Сомне?

— Так точно.

— Вот я и рассказал, — развел руками Уман. — Экстренное заседание транслировалось через все громкоговорители. И теперь вам разбираться с тем, что жители Вермело узнали о грозящей опасности.

— А стена? Никто не сказал, что стена рушится…

— Джоэл, еще слово — и я отправлю тебя в блок для сумасшедших. Серьезно. Нет, не под трибунал, а именно к идиотам и шизофреникам, — встревоженно перебил Уман. — Стена не рушится. Запомни раз и навсегда: стена в полном порядке. Представители гарнизона и верховный судья уже провели экспертизу. Со стеной все в порядке.