– Прежде, чем ответить, сир, мы желали бы знать, соизволите ли вы принять нас на службу; а после спрашивайте, что вам угодно; мы скажем все, что знаем.

– Друзья мои, – сказал Артур, – я приму вас с большой охотой, и я согласен сделать рыцарями вас и всех ваших спутников. Отныне вы будете мне сподвижниками и соратниками, вы можете располагать моим двором и мною.

И продолжил, взяв Гавенета за руки и помогая ему подняться:

– Теперь скажите мне, дорогие друзья, кто вы такие, мне не терпится это узнать.

– Сир, – ответил юнец, – верное мое имя – Гавейн; я сын Лота, короля Леонуа и Оркании; эти трое молодцов, которых я держу за руки, – мои братья Агравейн, Гахерис и Гарет. А вот эти юноши – ваша родня через королей Нотра и Уриена. Их зовут Галескен, Ивейн Большой и Ивейн Побочный. Видите вон того смуглого красавца, столь отменно сложенного? Это сын короля Белинана Соргальского и двоюродный брат Галескена. Двое других – Кэй и Каэдин, племянники короля Карадока Эстрангорского. Остальные – кузены короля Лота или сыновья графов и герцогов, а именно, Ивейн Белорукий, Ивейн Буйный, Ивейн Ривельский и Ивейн Лионельский. Наконец, сей отрок, превосходящий всех прочих красотой, силой, ясной улыбкой и пышностью белокурых волос, – это богач Сагремор, племянник императора Константинопольского; он прибыл из-за дальних морей, чтобы получить оружие из ваших рук.

Слушая такие речи, король не мог сдержать радости. Он заключил Гавейна в объятия и расцеловал поочередно всех его спутников; и не было такой почести, какой он не оказал бы Сагремору. Затем сказал, обратясь к Гавейну:

– Дорогой племянник, я жалую вам должность коннетабля[429] моего дома; после меня вы будете верховным правителем моих подданных и моих земель.

Гавейн смиренно выразил ему благодарность и вновь преклонил колена. Мановением правой перчатки король облек его чином коннетабля. После чего был дан приказ седлать коней; из Бредигана все направились в Логр. Прежде короля туда выехали две его сестры, королева Оркании и многомудрая Моргана. Они нашли дворец обитым шелковыми тканями, устланным свежими и душистыми травами[430]. Весь день до полуночи прошел в веселых празднествах; затем Артур велел юношам пойти в главную церковь, чтобы бдеть там до прихода дня. Когда наступило время утрени, король взял свой славный меч Эскалибур и препоясал им Гавенета; он надел ему правую шпору, а король Бан прикрепил левую. Ударом же[431] осенил его Артур:

– Рыцарь, – промолвил он, – дай Бог тебе стать достойным мужем!

Затем он посвятил в рыцари всех остальных и роздал им добрые мечи, найденные в кладе, – исключая Сагремора, пожелавшего носить оружие, привезенное им из Константинополя, и Додинеля Дикого, которому достался от короля Богора меч, накануне добытый у короля Аманта, дяди названного юноши. Но по причине скорби, царящей в округе из-за близости и разбойных набегов Сенов, король не позволил новым рыцарям водрузить в поле кентену. Все его заботы обратились на воинов, которые стекались отовсюду проситься к нему в ополчение для грядущего похода в Галлию. Хлопоты о том, чтобы их собрать, выучить, назначить им место в каждом полку, были доверены коннетаблю Гавейну, ставшему с этого дня главным воеводой в армии Артура. Прежде чем все войско выступило, Мерлин сошелся ближе с Морганой, Артуровой сестрой. Тогда-то она и узнала от него великие тайны астрономии и некромантии, из коих извлекла впоследствии немало пользы, – и чтобы услужить друзьям, и чтобы отомстить врагам.

VI. Первая кампания в Галлии. – Мерлин в Романии

Мы быстро пройдемся по этой первой кампании короля Артура в Галлии; ибо полагаем, что угодим намерениям читателя, если ограничимся упоминанием об обстоятельствах, выделяющихся на фоне общих мест, посреди всех этих воинственных описаний, столь дорогих нашим романистам.

Артур мог рассчитывать на шестьдесят тысяч воинов: двадцать тысяч были из его владений; еще двадцать из Кармелидского королевства, остальных снарядил его новый союзник, король Лот Орканийский. Мы видим, что Мерлин почти всегда составлял план кампании и на деле исполнял роль генералиссимуса. Двадцать тысяч человек были оставлены в Логре под командованием До Кардуэльского; Гавейн, отвечающий за приготовления к большому походу, первым отправляется в Дувр; и когда Артур прибывает в этот город, он находит флот готовым поднять паруса.

Ночью они взошли на корабли, которые подняли якоря на рассвете; благоприятствуемые свежим ветром, они причалили в Ла-Рошели. Из рыцарей, шедших в свите Артура и обоих королей, Бана и Богора, первейшими были Гавейн и еще три сына короля Лота, четыре Ивейна – его же кузены, Додинель, Кэй Эстрауский, Каэдин и, наконец, Сагремор, принц Константинопольский.

Тем временем Леонс Паэрнский и Фарьен Беноикский, извещенные Мерлином о грозящем нашествии Римлян, Алеманов и Галлов под предводительством Понтия Антония, герцога Фролло, короля Клодаса Пустынного и сенешаля Рандоля, доверили защиту городов и крепостей двух королевств – Ганна и Беноика – десяти тысячам воиновополченцев, жаждущих заслужить рыцарское облачение.

Вскоре разнеслась весть о приближении врагов, которые предавали пламени все на своем пути. Им мало что удавалось захватить; все было заблаговременно перевезено под защиту городов. Они собрались осадить твердыню замка Треб[432], но сумели разбить стан лишь в изрядном отдалении, из-за зыбкой и болотистой почвы, его окружающей. Они подошли к подножию холма, который возвышался над крепостью, по узкой тропинке длиною в половину лье. Понтий Антоний удовольствовался тем, что отрезал пути к замку и не давал осажденным пополнять запасы провизии. В Требе оказались заперты королева Элейна Беноикская и ее невестка[433], королева Ганнская. Защита крепости была поручена Грациану и его сыну Банену, храброму юноше, крестнику короля Бана. Что же до Леонса Паэрнского, то едва он узнал о подходе Римлян к Требу, как припомнил советы Мерлина и поручил Ансиому, сенешалю короля Бана, тайно провести десять тысяч всадников в Бриокский лес, близ родника на Пустоши. То же он указал сделать Фарьену Ганнскому, а сам не замедлил отправиться в путь к назначенному месту встречи[434].

Мерлин же присоединился к Артуру и не жалел для него добрых советов. Войско поделили на четыре части, или полка, равной численности. Гавейн, коннетабль, стал во главе первого со своими братьями, кузенами и тридцатью семью рыцарями – сподвижниками Артура по Кармелиду. Король Бан возглавил второй полк, король Богор – третий, с четырьмя сотнями рыцарей короля Аманта и воинством Кармелида. Четвертый был под началом Артура и включал сотрапезников Круглого Стола, возглавляемых между собою благочестивым