в Константинополь с секретной миссией — узнать положение дел у горцев и какое внимание им уделяет Турецкое правительство. Чтобы выяснить истинную ситуацию, он прислушивался к разговорам турок и мухаджиров. После получения интересной для него информации, Михаил Тариелович заявил «…узнав о положении горцев с самой выгодной стороны, я, не боясь нравственной ответственности и нарекания чеченцев, отправился к Министру иностранных дел Али-Паше на переговоры.». Однако начальника Терской области терзали и сомнения по поводу того, что в перспективе Россия могла получить массу неприятностей из-за поселения чеченцев в сопредельных областях Азиатской Турции. Поэтому в переговорах с Али-Пашой особое внимание уделялось как можно большему удалению горцев от русско-турецкой границы[1369].

После присоединения к России (в 30–60-е гг. ХІХвека) значение Кавказа в международных делах не только не ослабло, как можно было бы ожидать, но и повысилось, прежде всего благодаря экспансионистскому курсу Англии, которому сопутствовали реваншистские притязания турецкого султана[1370]. В конце 50-х годов турецкими эмиссарами на Кавказе была распущена молва, что Европейские державы объявили горские племена независимыми и приняли их под свою защиту[1371].

В прокламации османского агента Муххамеда Насарата к черкесам, осетинам и чеченцам от 1 июня 1864 года указывалось: «С давних пор турецкие подданные, любя вас как детей, употребляли все возможные старания помогать вам…Берите ваши семейства и все необходимые вещи…наше правительство позаботиться о постройке для вас дома, и весь народ принимает в этом деятельное участие»[1372].

Безысходное положение в Турции, в котором оказывалось абсолютное большинство кавказских мухаджиров, не оставляло им выбора и принуждало их становиться «добровольцами» османской армии. В армии они получали бесплатно обмундирование и питание, спасаясь тем самым от голода и нищеты. Таким образом, формально не нарушая своих обязательств, султанское правительство количественно и качественно укрепляло свою армию[1373]. Душераздирающее письмо направили чеченцы из Турции в 1865 году наместнику на Кавказе: «Мы гораздо охотнее пойдём в Сибирь, чем будем жить в здешней Сибири… Мы можем избавить многих горцев от гибели на чужбине своим возвращением. Из нас и так погибла одна треть»[1374]. По мнению кавказского руководства, неудачи, постигшие некоторую часть чеченцев при переселении в Турцию в 60-х годах XIX века также способствовали «их вразумлению»[1375].

Считается, что всего с Кавказа было выселено 1 800 000 человек. Однако эта цифра сильно преуменьшена. Многие горцы уходили в Турцию без пропусков, т. е. без ведома царских властей[1376]. А.П. Берже пишет, что при усилившемся выселении «счёт переселенцев производился не с научной, а с гуманной целью уменьшить размеры бедствий переселенцев»[1377]. По данным А.Убичини и П. Де Куртейля, общее количество кавказских переселенцев 60-х годов к 1867 году дошло до 1 млн. человек. В западной историографии преобладает точка зрения, что число кавказских мухаджиров в 1859–1864 гг. перевалило за 1 млн. человек. Так, Петер Альфорд Эндрюс в своём исследовании «Этнические группы в Республике Турция» приводит цифру 1 000 000 переселенцев. Р.Конквест считает, что Кавказ покинуло 600 000 человек. Ту же цифру называет немецкий автор К.Закс. По данным же английского историка Дж. Мак Карти, в результате всех миграций мухаджиров из России и Балкан мусульманское население Анатолии с 1878 по 1911 г. возросло на 50 процентов. В изданной впервые в 1959 г. в Мюнхене книге черкесского исследователя Р.Трахо «Черкесы» приводится цифра более 1 млн. для переселенцев 1859–1864 гг. Это мнение разделяет и турецкий историк И.Беркок. В особую группу можно выделить данные, сообщаемые черкесскими авторами, живущими в Турции и странах Ближнего Востока. Проживающий в Иордании черкесский автор Мухаммед Хейр Хагхандога считает, что в 1858–78 гг. Северный Кавказ покинуло около 1 500 000 мухаджиров, из них 600 000 черкесы. Шаукат Муфти (Хабжоко) называет число в 500 000 человек, а по данным Хаяти Бидже, в 1859–79 гг. в Анатолию переселилось 2 000 000 северокавказцев. С данными Хаяти Бидже совпадают данные, приводимые Нихат Берзегом[1378].

В 1861 году из Кубанской и Терской областей было выселено в Турцию 10 045 человек, а возвратилось обратно в 1861–62 годах — 7149 человек[1379]. С 1897 году общая численность населения Кавказского края выражалась цифрой 9 248 695 человек. В 1911 году численность чеченцев определялась в 250 000 человек. Несомненно, что до покорения восточного Кавказа чеченцев было значительно больше[1380]. По мнению некоторых специалистов, 100 тыс. чеченцев эмигрировали в Турцию[1381].

Император высказал пожелание, чтобы вопрос успокоения чеченцев разрешился по возможности мирным путём — «добровольным переселением». Но тут же добавил: «Если появиться необходимость прибегнуть к крутым мерам, вам (наместнику) предоставляется действовать по вашему усмотрению»[1382]. Генерал Зотов писал: «Чем больше их уйдёт, тем меньше у нас останется тайных врагов». Для подталкивания горцев к эмиграции власти не гнушались даже использованием обмана. Вице-консул в Трапезунде Мошнин докладывал начальнику Главного штаба Кавказской армии Карцову: «Так как Турецкое правительство по интригам наших врагов может косвенным образом остановить переселение, причиняющее ему много хлопот и неприятностей, то я, со своей стороны, распустил слух, что выселение будет продолжаться только до весны 1864 года. В последствии, около весны, можно будет распустить слух о новом дозволении. В Константинополе правительство не имеет ясного понятия, да и сам здешний Паша, ни о причинах, ни о размерах переселения. Нам, конечно, нет никакой надобности их вразумлять до окончательного покорения горцев.»[1383].

Турецкое правительство в самом начале переговоров предупредило российские власти, что не может выдать заранее везириальные письма, определяющие маршруты и пункты окончательного заселения мухаджиров. Порта старалась всячески избегать дальнего следования партий кавказских переселенцев, чтобы сократить расходы казны на их переселение. Российская империя допустила массовое переселение чеченцев только на основании заверения Порты, что они будут поселены вдали от русско-турецкой границы. И по заверениям царских чиновников: «… если бы в то время было известно, что условия эти могут измениться, то кавказское начальство нашло бы вынужденным прекратить вовсе переселение»[1384]. В то же время британский посол в Константинополе настойчиво советовал Турецкому правительству горцев «растянуть…военными колониями по армянской границе и таким образом воспользоваться ими как пограничной стражей против России»[1385]. Английское правительство убеждало Турцию не только прекратить приём эмигрантов, но отправить обратно уже прибывших, чтобы тем самым помочь горцам в борьбе против русских за свою независимость. Английский консул в Трапезунде О.Подайский старался повлиять на Порту. Он запугивал местные власти опасностью распространения заразных болезней, которые могли бы быть занесены переселенцами. Англия стремилась сохранить «врагов России на Кавказе». Она убеждала Турцию в необходимости способствовать продолжению «черкесского сопротивления России». Ещё в 50-х годах XIX века английский премьер-министр Пальмерстон составил секретный проект, в