– Жерар! – Подполковник присел рядом. – Слышишь меня?! Прекратить огонь!

Капитан обернулся на голос и улыбнулся сквозь боль. Павел невольно отпрянул. Глаз у капитана не было, вместо них остались лишь обугленные впадины.

– Они... побежали, командир?

– Да, капитан. – Голос у Павла дрогнул. – Ты их сделал.

– Хорошо. – Жерар выронил оружие и медленно завалился назад.

На его изувеченном лице застыла улыбка.

– Ваша светлость! – вышел на связь Блинов. – Мы в девятом тоннеле, вы где?

– Здесь же. – Павел рефлекторно потянулся к лицу Жерара, чтобы закрыть ему глаза, но отдернул руку. – На отметке сто метров от развилки, рысью ко мне!

Не прошло и четверти минуты, как к подполковнику и Деппу присоединились бойцы Блинова. Всего около дюжины человек.

– «Зверей» к бою! – приказал Преображенский. – Одзё найди шлем Жерара!

– А Слава где? – Блинов оглянулся, пытаясь хоть что-то рассмотреть в сплошном дыму.

– Он ранен, но выживет. – Преображенский скрипнул зубами. – А вот Жерар...

– Вот его каска! – Сержант Одзё осторожно надел шлем на голову Жерару, выпрямился и отдал честь погибшему капитану.

– Беглый огонь с ходу! – Павел поставил переводчик огня в автоматический режим. – Держать строй! Вперед!

Десантники ринулись следом за поднятым «хеклерами» свинцовым ураганом, запинаясь о горящие в лужах напалма тела врагов и в то же время стараясь чувствовать плечи товарищей, чтобы не попасть в своих. Рейнджеры уже не отстреливались, они просто бежали, тщетно выискивая в стенах тоннеля малейшие щели, чтобы вжаться в них и спастись от безжалостного огня землян.

Депп старался держаться рядом с Преображенским, но вскоре силы кончились, и Гарри отстал. В густой дымовой завесе вдруг образовался просвет, и Депп завертел головой. Очагов возгорания хватало и здесь, но дым не расползался по коридору, а тянулся куда-то вверх и вбок. Депп шагнул к стене. В ней темнел высокий и узкий проход. Гарри коснулся сенсора связи.

– Господин подполковник, я отстал, здесь нора!

– Брось туда фосфорную гранату и догоняй!

Депп пошарил в подсумке и тут вспомнил, что использовал все гранаты еще в начале штурма. Он поднял «зверя» и полоснул очередью, поперек темного коридора примерно на уровне груди, после чего поплелся «догонять» товарищей. Нагнал он их только метров через двести, когда десантники остановились перед толстой бронированной дверью, полностью перекрывающей просвет тоннеля. Бойцы методично били в центр преграды из «хеклеров», но даже совокупной мощи полутора десятков единиц этого чудо-оружия не хватало, чтобы так вот, с ходу, пробить в преграде брешь. Но дело все равно продвигалось.

Гарри остановился, тяжело дыша, в трех шагах позади Преображенского. «Хеклер» лидийца был разряжен, и запасных магазинов у него тоже не осталось. Депп спрятал «зверя» в кобуру и уже начал снимать с плеча лучевую винтовку, как вдруг боковым зрением заметил мелькнувшую справа тень. Гарри не успел сообразить, кто внезапно объявился в тылу у десантников, но подсознание обработало смутные опасения гораздо быстрее, чем в разуме оформилась мысль о том, что очередь из «хеклера» оказалась неэффективной и прятавшийся в боковом тоннеле противник выжил, и теперь пытается напасть с тыла.

Гарри метнулся наперерез тени, замахиваясь винтовкой, как дубиной. Удар легкого стрелкового оружия пришелся вскользь по шлему рейнджера и не причинил врагу никакого вреда. Рейнджер перехватил винтовку Деппа и отшвырнул ее в сторону. Гарри понял, что оказался против врага с голыми руками, ведь его нож остался в соседнем тоннеле.

Гарри наконец сообразил, что следует крикнуть, и уже открыл рот, но противник угрожающе подался вперед.

– Молчать, тварь! – Рейнджер взмахнул рукой.

И этот голос, и жест Деппу были знакомы. Гарри успел отпрянуть, и пальцы рейнджера прошли в сантиметре от горла. Теперь у Деппа не осталось никаких сомнений, этим хитрым рейнджером был сам майор Джемисон.

Гарри попытался ударить майора ногой, но тот сделал подсечку, и лидиец рухнул на пол, больно ударившись спиной о какую-то железяку. Боль была настолько острой, что несколько мгновений Депп не мог ни пошевелиться, ни набрать воздуха, чтобы закричать. А Джемисон тем временем оказался за спиной у Преображенского. Вероятно, майор мог бы и не рисковать, не приближаться к Преображенскому, а выстрелить ему в спину издалека, но то ли безумный ирландец опасался промазать, то ли жаждал почувствовать, как на кончике ножа останавливается вражеское сердце – он застыл в шаге от подполковника и вытянул из ножен клинок. Гарри видел, что Преображенский не чувствует опасности и за грохотом рушащейся преграды не слышит шагов рейнджера, но был не в силах помешать Джемисону. Депп в отчаянии сжал кулаки вдруг понял, что боль куда-то ушла, а телу вернулась подвижность. Гарри рывком поднялся на ноги и прыгнул, атакуя рейнджера плечом и головой в корпус, словно игрок в американский футбол. Они повалились на пол, и оказавшийся сверху Депп принялся молотить кулаками куда придется. Джемисон попытался вывернуться из-под лидийца, но тот вцепился ему в горло и начал душить. Майор захрипел, выгнулся и высвободил руку с ножом.

Гарри не ощущал боли. Он просто чувствовал, как Джемисон тычет ему в бок чем-то острым, и с каждым тычком слабеют сжимающие горло врага его пальцы. Деппу было не больно. Ему было обидно. Отсутствие боли его не обманывало, он все прекрасно понимал, и ему было жутко обидно умирать, не убив своего злейшего врага. Это у всяких там самураев главным было не победить, а умереть в бою. Гарри все-таки руководствовался другими принципами. Смерть должна иметь смысл. Хотя бы она... Перед глазами поплыл багровый туман, и Депп начал заваливаться набок... Смерть должна иметь смысл. Если его не было в жизни, так пусть он будет хотя бы в смерти!.. Гарри почувствовал, как холодеют ноги, а уши закладывает ватой. Хлопок, дуновение горячего ветерка. Выстрел? Депп поднял мутный взгляд. Фигуры вокруг колебались, будто фрагменты пустынного миража. Да, это был выстрел из «хеклера». Джемисон наверняка уже мертв. Кто-то из десантников наконец увидел, что творится в тылу и прикончил этого марсианского психа. Значит, смысл действительно есть... значит... все было... не зря. Веки стали тяжелыми, но Депп надеялся, что и с закрытыми глазами увидит пресловутый яркий свет в конце тоннеля. По телу Гарри пробежала судорога... В конце тоннеля не было света, но от этого не стало обидно. Теперь нет...

– Одзё! – Преображенский попытался зажать раны лидийца руками, но ран было слишком много. – Его надо перевязать!

– Поздно, господин подполковник. – Сержант ногой отпихнул оружие от корчащегося Джемисона, затем присел рядом с Гарри и попытался нащупать пульс. – Поздно, ваша светлость. Он умер. Как настоящий воин.

Сержант встал и обернулся к майору. Джемисон был еще жив, хотя пуля из мощного «зверя» вынесла ему из живота половину кишок.