Он сделал очередной разворот, попросил КП еще раз обозначить коридор, еще уменьшить высоту и благополучно завершил предпоследнюю серию. И снова пошел по кругу, чтобы теперь уж точно испытать «Фотон» на предельно малой высоте. То ли от усталости, то ли от напряжения ему показалось, будто лампочка стала гореть еще ярче. Но он взял себя в руки и заставил не обращать на нее внимания. Он не могла светить ни ярче, ни слабее.

В этом последнем заходе он точно выдержал направление. Но не успел снизиться и пролетел над полосой, даже не включая «Фотона». И заход пришлось повторить еще раз. Вот сейчас он почувствовал, что нервы его напряжены до предела, а спина уже взмокла от пота. Но он собрал воедино и волю и силы, казалось, совершенно слился с машиной и еще на подходе к полосе опустился до заданной высоты. Земля, невидимая, была сейчас совсем рядом, под ним. Он очень четко увидел траекторию ракет, слегка довернул в их сторону машину и включил систему. А когда полоса целей осталась позади и он с разворотом начал набирать высоту, чувствуя, как спадает державшее его словно в тисках напряжение, КП вдруг предупредило его:

– Сто второй, рассчитывайте садиться на первый запасной в квадрате «Д». Мы вас принять не сможем.

«Этого мне еще не хватало! Накаркал-таки толстый черт!» – вспомнил опасения Жердева Владимир.

КП три раза повторил свое распоряжение и каждый раз запрашивал ответ, желая убедиться, что он понял и принял его указание. А он, молча, разглядывал показания топливомера, соображал: в квадрате «Д» – по прямой почти триста километров – был гражданский аэродром. И ему доводилось на нем садиться. Бетонка там была неплохая. Но оператор системы посадки, если бы пришлось приземляться при низкой облачности или, еще того хуже, в тумане, ему доверия не внушал. Но главное было даже не в этом. До квадрата «Д» он попросту мог не дотянуть.

– Я – Сто второй. Вас понял, – ответил он наконец. – А что у вас стряслось?

– Все неожиданно затянуло туманом. Видимость – ноль! – объяснил КП. – Выходи на связь с квадратом «Д» и проси пеленг.

– Я могу туда не дотянуть, – доложил Владимир.

– По времени горючего должно хватить, – подсчитал КП.

– У меня уже пять минут как горит красный свет.

КП на какое-то время замолчал. А потом его словно прорвало:

– А что же ты молчал? Ты в своем уме?

– А я почем знал, что вы меня будете куда-то перепихивать! Дайте дополнительное освещение. Попробую сесть дома.

– Это исключается! Не трать время! Проси пеленг. Они тебя уже ищут.

Владимир стиснул зубы, дабы не сказать лишнего, и принялся настраивать приемник на волну запасного аэродрома. И почти сразу же услыхал позывные. Его действительно уже разыскивали в ночном небе. Ему сообщили новый курс. Он вывел на него машину и, прислушиваясь к далеким незнакомым голосам, посмотрел вниз. Все под ним тонуло во мраке, словно он летел над бездной, или над океаном, или над дремучей тайгой, а не над районом, где поселки следовали один за другим. «Проклятые облака! Нагнало вас тут некстати», – в сердцах подумал он. И вдруг увидел впереди и справа огни. Немного. Но совершенно четко. Это был какой-то населенный пункт. Владимир обрадовался ему, как старому знакомому ориентиру. Во всяком случае, он принял россыпь огней как хорошее предзнаменование. А оно сейчас тоже было очень ему нужно.

Еще через несколько минут полета огни появились уже с обеих сторон, а голос чужого аэродрома стал чище. Потом внизу из тьмы выплыла дорога. Владимир определил ее по движущимся огням машины. Убедился еще раз и сообщил о своем местоположении на запасной аэродром.

– Вы ровно на полпути до нас, – ответили с запасного аэродрома.

– Как вы меня собираетесь сажать? – спросил Владимир.

– С небольшим доворотом. Постараемся вывести на полосу точно.

Просветов внизу становилось все больше. И это успокаивало, ибо, в случае если бы пришлось катапультироваться, он сумел бы направить самолет на пустой, незаселенный участок. Мысль об этом пришла ему сейчас почти подсознательно.

– Туман у вас есть? – спросил Владимир.

– Отдельные полосы. Но мы включим все освещение. Вы сядете! – заверил его запасной аэродром.

«Я должен сесть! – машинально про себя подтвердил Владимир. – Надо просто быть свиньей, чтобы бросить эту умную, послушную машину. Бросить и не попытаться ее спасти! Она ведь вся в моих руках!»

«Сколько же еще осталось до вас?» – хотел спросить Владимир, но не спросил. В кабине зажегся еще один красный сигнал. Последний предупреждающий. Топлива осталось совсем немного, лишь в расходном бачке. Дотянуть до запасного аэродрома – уже нечего и думать, и надо было или немедленно садиться, или прыгать. Прыгать очень не хотелось, но и садиться было некуда: И вдруг Владимира осенило: а шоссе?

Он только что пролетел над ним. Отдельные участки его были освещены, и он неплохо разглядел их. Машин на них было немного… Владимир молниеносно вспомнил все это, а руки его уже делали свое дело. Машина с разворотом пошла на снижение. В наушниках снова раздался голос с запасного аэродрома. Но Владимир уже ничего не слышал. Он весь превратился сейчас в зрение. Где была она, эта узенькая лента асфальта, которая могла спасти машину! Проглядеть, проскочить ее он не имел права. И он ее нашел. И сразу же включил фару в посадочное положение. Луч, как ракета, рванулся вперед и заскользил по белым пятнам тумана, по черным клочкам земли. А вот и асфальт. Участок, на его счастье, оказался ровным, словно специально выпрямленным для этого случая. Но впереди, навстречу ему, двигалось несколько машин. «Ничего. Перетяну» – подумал Владимир. И в тот же момент заглох двигатель. И если бы теперь он даже и захотел, катапультироваться было уже поздно.

Около часу ночи с аэродрома в квадрате «Д» сообщили на КП в Есино, что Сто второй на посадку не вышел и связь с ним неожиданно оборвалась.

На КП поняли: не дотянул.

– Какая у него была высота, когда он говорил с вами последний раз? – спросил руководитель полетов.

– Примерно двести пятьдесят, – ответили с запасного аэродрома.

– Вполне можно было катапультироваться, – больше себе, чем уже кому-либо другому, сказал руководитель полетов.

– Так, может, он и катапультировался? – спросил Бочкарев.

– Будем надеяться, что так оно и есть, – ответил руководитель полетов и снова запросил аэродром в квадрате «Д»: – Где он был в тот момент?

Ему сообщили координаты района. Руководитель полетов передал их штурману наведения. Тот сейчас же обвел на карте небольшой район.

– Населенных пунктов много? – спросил руководитель полетов.

– Слава богу, нет, – ответил штурман.

– А если? – пожелал уточнить руководитель.

– Два каких-то заводишка, естественно, с поселками. И совхоз с тремя усадьбами.