согнув пополам. Когда прошло пятнадцать секунд, я прибег к зелью-противоядию и оглядел группу. Все мы замерли посреди улицы возле какого-то дома. Катя вернулась к нам. Она выглядела ошарашенной, а нос был сшиблен на сторону и теперь торчал под ухом. По-моему, она этого не заметила.

– Очень больно, – пожаловалась она.

Никто не погиб, мы только не знали, что стало с тем парнем, который телепортировался. Я наклонился над человеком, которого ударило молнией. Он был без сознания. Я влил Стандартное зелье исцеления в его рот. Это был один из новеньких, влившихся в нашу группу на бегу. Веки его азиатских глаз дрогнули, затем открылись.

– Пожалуйста, убери член от моего лица, – взмолился он.

Я улыбнулся и отступил. Оглянулся через плечо. В дыре в стене, которую проделала Катя, мне были видны таймеры. До большого взрыва оставалось три минуты. До крушения этого этажа – два дня и восемнадцать часов.

К нам трусил человек со знакомым лицом в сопровождении нескольких спутников. Даниэль Баутиста.

– Я вам говорил, что это здесь, – произнёс он, указывая на шахту, ведущую на четвёртый этаж.

Я хлопнул его по плечу. Он кивнул, шагнул к колодцу шахты и скрылся в нём.

У нас не оставалось выбора. Я намеревался отправить тех, у кого не было доступа в клуб «Десперадо», к спуску, но сейчас, когда клуб был закрыт, нам всем оставалось либо спуститься, либо умереть.

– Идёмте, – скомандовал я. – Все по лестнице вниз.

Мы с Пончиком наблюдали за тем, как люди строятся в цепочку и один за другим исчезают в шахте.

Карл: «Мордекай, ты у себя в комнате?»

Мордекай: «Я в безопасности».

Карл: «Что будет с нами, если мы спустимся раньше срока?»

Мордекай: «Я собираюсь сидеть здесь три дня и даже пальцем о палец не ударю. Вы не заметите временнóго зазора. Встретимся на той стороне. Я только что выглядывал за дверь. Все НПС целы и невредимы, насколько я мог видеть. На улицах нет никого, кроме стражей; они реактивировались со вторым взрывом, но у всех только по одному жизненному пункту. Очень жаль, что вы не здесь, а то я помог бы вам убить столько их, сколько вы смогли бы. Когда вы просто вырубаете их, это даёт не так много опыта, но всё-таки что-то».

Я оглянулся на Катю. Она стояла у спуска, поджидая нас.

Карл: «На складе ещё остались стражи?»

Мордекай: «Не знаю. Возможно, сколько-то есть. Они пока выдвигаются на свои обычные позиции. И я не пойду туда проверять. Теперь тащите свои задницы на лестницу вниз».

Карл: «Есть. Мордекай!»

Мордекай: «Что?»

Карл: «Поздравляю».

Он не ответил. Пончик смотрела на меня, широко раскрыв глаза.

– Это правильно, – сказала она. – Он теперь свободен, так? Мы попадаем на четвёртый этаж, а он отправляется домой, как только с Подземельем будет покончено.

– Точно так.

Я подумал о Ремексе, он тоже подошёл к окончанию своих «обязанностей». Долго ли он здесь торчал? Мне вспомнилось, что сказала Пончик, когда узнала, кто он на самом деле.

«Карл, я не хочу становиться неигровым».

Кошка сказала и кое-что ещё. И у меня от тех слов сжалось сердце. «Я понимаю, что она умерла».

Я подумал обо всех, кого мы встретили на этом этаже, обходчиках и неигровых персонажах, с кем столкнулись. Мы пробыли здесь меньше недели, а ощущалось это время как тысячелетие. Я подумал об эльфийке-полунаяде. О Квинте, фармацевте с лицом опоссума. О Пустуле, торговке хобгоблинской взрывчаткой. Я подумал о бедной орчихе Гам-Гам. О мисс Пушинке. О маленьком одноруком дварфе. О том, родила ли уже его мать очередного дварфа.

Мы втроём подошли к краю колодца. Пончик выпустила Монго из клетки, и он зарычал, недовольный тем, что его так долго продержали взаперти. И мы двинулись вниз по лестнице. По предыдущему разу я знал, что этажу придёт конец в тот момент, когда мы потянем на себя ручку.

Дверь внизу была такой же, как и все прочие, с чрезмерно огромным изображением Куа-тин, на котором это существо выглядело не только более массивным, но и более угрожающим, чем в реальности.

Вам меня не сломать. И катитесь вы все.

Я просмотрел свойства.

Вход на четвёртый этаж. Вот здесь начинается настоящая потеха.

Помни о пропасти.

Что бы это значило? У нас оставалось сто секунд.

– Катя, достаньте, пожалуйста, взрыватель, который я вам дал, – попросил я. – Он действует с десятисекундным запозданием. Дождитесь, пока хронометр покажет секунд пятнадцать, и жмите на кнопку. Тогда мы успеем войти до того, как он сработает.

– Зачем это? – спросила она, вытаскивая взрыватель, похожий на карандаш. Радиус его действия составлял десять километров, мы находились значительно ближе. – Ведь бомба из-за этого сработает быстрее.

– Да, но всего на пару секунд. Если люди не отошли в безопасные места, значит, они уже мертвы. Я сомневаюсь, что устройство сработает, ведь взрыватели магические. Вероятно, они разрушились при первом взрыве. Но я заложил динамит на случай, если сработает. И Пончик укрепила на стене кое-какую взрывчатку. Если мы получим какой-то опыт, то он разделится на всех нас.

Катя пожала плечами. Когда хронометр показал двадцать секунд, она нажала на кнопку.

Мы открыли дверь.

– Хей, Карл, – заговорила Пончик, когда мы уже отошли от входа. – Как только у нас будет время открыть инвентари, наверное, ты уже сможешь надеть штаны… Как думаешь? Ведь мы идём прямо на шоу Одетты?

Она засмеялась от удовольствия.

Я в ужасе смотрел на неё. И сказал:

– Мать твою, Пончик.

Эпилог

– Похоже, мы наконец получили неоспоримое доказательство, что сексуальная запись с участием покойного Маэстро – это фуфло, – напевно протянула Одетта.

Аудитория грохотала. Пончик