было найти. Кимарис, мягкий конный боец, попал на самый верх, когда я рассортировал содержимое инвентаря по ценности.

Вторым пунктом оказался стеклянный ящичек, в котором хранился воинственный всадник. Дверца маленькой коробочки была не заперта. Маленькая дверца на петлях, удерживаемая в закрытом положении хлипким с виду крючком и болтом с проушиной.

Я открыл дверцу и убрал куколку обратно в инвентарь. И быстро осмотрел ящичек.

Футляр Стеклянного жнеца из Шеола[112].

Выкованные в огнях Шеола, таинственного 15 уровня Мирового Подземелья, эти дорогие защитные артефакты собираются и продаются странствующими Миньонами Паучьих жнецов. Также они продают леденцы, которые, как принято думать, принадлежат не этому миру.

Если вы безусловно и неоспоримо желаете уберечь что-то от опасности, положите предмет в этот футляр. Здесь он будет защищён от многих – хотя и не всех – видов воздействия.

Предупреждение: каждый раз, когда вы открываете этот футляр, имеется 1,5 % вероятность, что вы будете взорваны заклинанием Огонь Шеола. Это не есть хорошо. Предмет, хранящийся в футляре, останется под защитой.

Я сглотнул слюну. Наверное, следовало прочитать это описание до того, как я достал бини из футляра. На этот раз я оставил дверцу открытой.

Я вспомнил момент, когда мы выпрыгнули из административного здания и приземлились на гору мусора. Вспомнил увиденную вспышку света. Мысленно вернувшись в то мгновение, я понял, что вспышка не была случайной. Система привлекала моё внимание к стеклянному футляру. Это как в обычной земной игре. Случайные на первый взгляд предметы акцентировались игрой преднамеренно – ради того, чтобы она оставалась честной. Вот так было разыграно и здесь.

Держа стеклянный куб в руке, я приблизился к пульсирующему самоцвету. Следя за тем, чтобы не коснуться ненароком камня, я заключил его в футляр, как светлячка, прикрывая ладонями с двух сторон, потом прикрыл дверцу и осторожно опустил на ней крючок.

Попытался отправить коробочку в инвентарь и увидел сообщение об ошибке.

Ага. Попытка засчитана, придурок.

– Да пошёл ты, – сказал я.

Я и не рассчитывал, что это сработает. Я глубоко вдохнул и, сжавшись, выпустил из пальцев футляр. Он пролетел вниз несколько сантиметров и остановился, так как самоцвет внутри желал продолжать парить в воздухе. Он вибрировал всё сильнее, и по боку футляра пошли трещины. Описание, согласно которому футляр защищает содержимое от «многих» видов воздействия, не давало уверенности в исходе моих действий. Магический взрыв, который должен был опустошить сорок пять квадратных километров Подземелья, наверное, стоял довольно высоко в перечне тех видов насилия, которые могли уничтожить эту защитную оболочку.

Хронометр давал нам ещё две с половиной минуты. Ничего даже близкого к тому времени, которое нам потребовалось бы, чтобы покинуть опасную территорию.

– О мои боги. Карл, это подействует? – спросила Пончик.

– Я не знаю. Сомневаюсь. Но стóит попробовать. – Я сделал паузу. – Пончик, прости. Мне следовало поделиться с тобой своей идеей, прежде чем принуждать к выбору.

Кошка как будто рыкнула.

– Ты вечно ведёшь себя так, как будто это я упрямая. Но тебя, Карл, когда ты что-то надумаешь, переубедить невозможно. Тебе не за что просить прощения.

Я в изнеможении опустился на землю. Пончик прыгнула на моё бедро, и мы замерли, глядя на повисший в воздухе стеклянный футляр.

Ремекс в углу раскачивался взад-вперёд и приговаривал:

– Я иду, сын. Уже. С минуты на минуту. Я иду. Я так по тебе скучал. Я иду.

– О чём это он? – спросила Пончик.

– Он был когда-то обходчиком, – ответил я. – Десяточником – так он себя назвал. Догадываюсь, это означает, что он побывал на десятом этаже. Думаю, он был знаменитым обходчиком. Этим объясняется число твоих просмотров.

– Карл, я не хочу становиться неигровым. Это ведь не будет иметь значения, если мы умрём?

Я почесал ей голову. Сорок пять секунд.

– Я тобой горжусь. Ты это знаешь?

– Почему?

– Ты выросла. Ты беспокоилась за Катю. Ты её даже не знаешь, а пообещала позаботиться о её безопасности. Мой первый порыв был – бросить её.

Пончик рассмеялась.

– Я просто не хочу, чтобы Хекла на нас сердилась. У нас уже есть эта Люсия Мар. И Мэгги Май. И папенька Маэстро.

Я ответил смешком. Пятнадцать секунд.

– Никто не скажет, что мы не постарались, вот что несомненно.

– Карл?

Я глянул вниз, в её блестящие зелёные глаза.

– Да?

– Я не такая тупая, какой хочу казаться. Я понимаю, что она умерла.

– Я знаю.

Я прикрыл кошку своим телом. Мы оба закрыли глаза и стали ждать конца.

Глава 25

Ремекс заголосил. Этот внезапный, саданувший ужасом вопль заставил мои глаза открыться. Я осмотрел комнату.

– Мать твою ей-богу…

Я поднялся и прыгнул к футляру, который упал на пол.

Мы не умерли. Ну, очевидно. Из контейнера лился свет, как будто в него, словно в клетку, было заключено миниатюрное солнце. Взрыв прошёл в абсолютной тишине. Лучи дротиками вырывались из-за стекла, их поток был направлен в середину груди Ремекса, который лежал теперь на полу, орал и бился в конвульсиях. Что бы с ним ни произошло, в нём пробудилась способность к сверхъественно громкому рычанию.

Футляр Стеклянного жнеца раскалился докрасна. Пол был в огне, половицы пузырились и деформировались от крайнего жара. Я боялся, что вся конструкция рухнет и унесёт нас с собой. Стеклянный футляр и камень в нём трансформировались. Я не успел прочитать описание полностью, взгляд ухватил только:

Статус: взрыв неизбежен.

«Пожалуйста, пожалуйста», – мысленно молил я, перекладывая футляр в инвентарь. Обожжённым пальцам было больно. Я закричал, когда запертый в клетке взрыв исчез.

Со словами «Святое же дерьмо» я активировал для себя заклинание Исцеление. Кожа на мне обгорела так основательно и быстро, что я практически не