Таким образом, я добиралась до дома минут сорок, чувствуя себя ужасно несчастной. Все было плохо и могло закончиться еще хуже. Хлопнув входной дверью особняка Левандовских, я стянула ботинки, кинула в угол пальто, прошла на кухню и уставилась на Марьянку, сидевшую за кухонным столом вместе со Снежаной.

– Привет, ты одна? – осведомилась она таким спокойным и даже веселым голосом, словно уточняла, как прошло мое свидание.

– Ты что тут делаешь? – возмутилась я.

– Пью кофе со Снежаной. Хочешь? У нас и маршмеллоу есть.

– Не хочу, – буркнула я.

– Вы должны мне все рассказать. Что происходит? Что за книгу нашел Матвей и куда вы все пошли?

– Мы тебе ничего не должны, – проговорила я и хмуро посмотрела на Марьянку.

Ее длинные темно-каштановые волосы были убраны в высокий хвост, в ушах покачивались сережки-кольца, на шее вызывающе поблескивала серебряная цепочка с крестиком отца Теодора. Большие серые глазищи сияли бестолковой радостью, как мне показалось.

Марьянка желала развлечений и была уверена, что у нас тут веселая подростковая тусовка с некоторыми особенностями в виде сражений с нечистыми духами.

– Все равно я много чего знаю. И я тоже из Вартовых, – настаивала она.

И тут Снежанка вклинилась в наш разговор.

– Тебе надо помыть руки и умыться. И скинуть грязную одежду. Может, душ?

А когда я зашла в ванную комнату, она сунулась ко мне и тихо спросила:

– Ну как? Вы нашли Матвея?

– Да. Теперь они вместе отправились в подземелья старой аптеки сражаться с нечистью, – пояснила я, понимая, как абсурдно звучат мои слова. – И на нас напал Даниил Совинский, пришлось обороняться. Марьян его серьезно ранил.

– Отец Соломии Совинской?

– Да, это же он стоит за всем этим.

– И Соломия, гадина такая, – возмущенно сказала Снежана.

– Ладно, я залезу в душ. Свой телефон я потеряла в лесу еще во время облавы. Потому, если тебе вдруг позвонит Матвей или Марьян…

– Я сразу сообщу.

– Сразу меня позовешь! – велела я и закрылась в ванной.

А после душа, натянув на себя чистую футболку Матвея и его шорты, я действительно сделала кофе. Маршмеллоу не лезло в рот, потому я просто сидела за столом и осторожно пила горький, совершенно черный кофе без грамма сахара или молока.

Больше ничего не хотелось.

Марьянка выжидающе смотрела на меня, и скоро стало ясно, что она не отстанет. Может, действительно рассказать ей кое-что о прошедших событиях? Но не о Желанной, об этом никому знать не надо. И я, вздохнув, пустилась в короткие, скупые объяснения.

А время тянулось и тянулось, как безногий червяк, и стрелки на кухонных часах еле переползали с деления на деление.

Марьянка задавала всякие вопросы, вроде «А что должен делать Жнец в кланах?» или «Почему Жнецу нельзя иметь свою девушку?», но я отвечала коротко. Не знаю. Много чего должен делать. Таковы правила.

Мысли мои крутились вокруг подземелий старой аптеки. Если бы я только могла обернуться птицей и полететь туда, чтобы немедленно убедиться, что Марьян и Матвей целы!

Снежанкин телефон зазвонил после обеда. Он лежал на столешнице, около плиты, и я рванулась к нему, как сумасшедшая, опрокинув стул, на котором сидела.

– Алло! – заорала я в трубку, видя, что номер принадлежит Марьяну. – Ты жив? Вы оба живы?

– Живы. – Голос Марьяна был тихим и невероятно спокойным. – Я буду часа через три у тебя дома, в твоей квартире. Там и встретимся. Матвей стал медведем и ушел в лес. Надо его найти.

Марьян отключился, а я долго стояла с трубкой посередине кухни, и на меня выжидающе и беспокойно смотрели Марьяна и Снежана.

– Ну что? – выдохнула сестра, видя мою слабую улыбку.

– Оба живы, – тихо проговорила я. – Но Матвей стал медведем и убежал в лес. Его надо найти.

– Его надо позвать по имени, – быстро сказала Снежана, – я знаю. Я сейчас.

И моя сестрица кинулась наверх за одеждой.

– Ты что, пойдешь в лес? – спросила я, когда она спустилась буквально через пять минут уже в толстовке и джинсах.

– Да, – быстро ответила моя сестренка, заплетая свою длинную косу.

– Ты же боишься леса, – удивилась я.

– Но я должна найти Матвея.

– Идите обе. – Мурлыкающий голос Скарбника застал нас так неожиданно, что мы все трое, включая Марьянку, подпрыгнули и уставились на черного громадного кота с желтыми глазами.

– Идите обе и ищите его. А ты, – Скарбник свирепо глянул на Марьянку, – убирайся к своей бабуле, Городынская. Тебе тут не место!

– Говорящий кот, – пролепетала Марьянка. – Господи ты Боже мой…

– Уходи, пока глаза не выцарапал, – нагло мурлыкал Скарбник, и в его глазах не светилось ни капли мягкости, лишь звериная злоба.

– Мы все уходим. Я сейчас. Найду какие-нибудь чистые штаны у Матвея и толстовку, и отправимся. Десять минут. Не наглей, Скарбник, Марьяна помогала Матвею в битве с духом. Она теперь с нами.

Скарбник лишь зевнул на мои слова, показывая крепкие белые зубки, а потом махнул хвостом и удалился куда-то под стол. Эта нечисть умела исчезать быстро и незаметно.

– Кто он такой? – прошептала удивленная Марьянка.

– Потом тебе расскажем. Мы уходим.

– Может, я с вами?

– Нет, это дело должны сделать только мы, – решительно заявила я. – Так сказал Скарбник. А он понимает, о чем говорит.

2

Это дело должны были сделать только мы. Но без помощи мавки Руськи нам пришлось бы месяц, наверное, блуждать по лесу, выискивая громадного медведя. Я это понимала, потому завернула в ближайший магазин за конфетами.

– И что, она сразу появится, едва ты покажешь конфеты? – допытывалась удивленная Снежанка.

– Не знаю. Но лучше пусть конфеты будут, – отвечала я, ускоряя шаг.

Пришлось почти бежать, преодолевая знакомые дороги, а потом, когда зашли в лес, – и сестра моя от ужаса дрожала, как старая кофеварка, – я принялась звать Руську и Матвея, крича во весь голос.

Руська отыскалась сразу, она словно поджидала нас. Выступила из темной лесной чащи – босая, худенькая, миленькая – и велела нам отправляться к хижине Ведьмака.

– Вы его там и найдете. Давай сюда конфеты. – И она протянула маленькую ладошку.

Сначала показалось, что она обманула. Мы двадцать раз обошли старую хижину и уже подумывали углубиться в гущу леса, как Снежана, забредя чуть дальше, закричала.