— Ты не посмеешь сделать этого, Генрих, — нахмурился граф Норфолк.

— Дружище!.. Погляди-ка туда. И вы, господа, поглядите. — Он указал собравшимся на бойницу. — А теперь поглядите сюда. — Король хлопнул в ладоши, и толпа стражников вломилась в залу. — Я сделаю это, Норфолк. Ибо корона, как ты правильно заметил, все еще моя. И только Господь и я ведаем, как ею распорядиться! Итак, — король отыскал взглядом висевшее на стене распятие, — те из вас, кто готов и далее следовать за мной, клянитесь на этом распятии Господу и мне в незыблемой верности. Остальным же в знак признания их прежних заслуг я дарую право назвать своих преемников. Но дабы не умножать и без того пролитой крови, прошу вас назвать тех, кто пойдет за мной. А теперь, господа благородные рыцари, поторопитесь сделать выбор. У нас мало времени.

— Клянусь, — после короткой паузы хрипло выдохнул граф Норфолк.

— Клянусь! Клянусь! Клянусь! — вторили ему прочие голоса.

— Ну вот и славно! — Генрих Боклерк расплылся в улыбке. — Я знал, что могу вам доверять. А теперь пусть трубачи сигналят команду «Сбор». Мы выступаем.

— Кажется, обошлось, — перекрестился стоявший за дверью Фитц-Алан. Он пропустил мимо хмурого как ноябрьское утро Норфолка, но и тот вынужден был прижаться к стене, дабы не столкнуться со взмыленным гонцом, несущимся вверх по винтовой лестнице замковой башни, точно заяц от борзой.

— Срочно! Срочно! К королю! — кричал посланец в полубессознательном состоянии. — Меня и так задержали в воротах! Срочно!

— Что такое? — Фитц-Алан поймал задыхающегося гонца, и тот бессильно обмяк у него на руках.

— Я скакал трое суток, — выдавил он почти без сил, — свеи и русы высадились в Йорке. Много! Больше тысячи кораблей.

* * *

В своей долгой жизни Анджело Майорано повидал всякое. Он видел, как люди ездят на огромных серых тварях с кривыми клыками, как у вепря, но только куда больше, и змеей вместо носа. Видел летучие копья, испускающие пламень и пронзающие коня вместе со всадником за добрую сотню шагов…

Но такого, как сейчас, ему не доводилось ни видеть, ни слышать. Мстислав во главе дружины под развевающимся стягом уходил невесть куда в расступившиеся воды столь уверенно и спокойно, будто всякий день ходил этакой необычной дорогой.

— Что ж происходит-то? — под нос себе бормотал капитан «Шершня», вглядываясь в освещенную неведомым подводным сиянием даль. — Это ж как же такое быть только может? Ба! А вот это, кажется, и сама госпожа Никотея за Мстиславом отправилась! Точно она, кому же еще… вон и персиянка при ней. И, кажется, граф с менестрелем…

— Ну вот и все! — послышался за спиной Мултазим Иблиса насмешливый голос Симеона Гавраса, и в бармицу шлема уперлось острие меча.

Майорано, отпрянув, развернулся. Сопротивление было бессмысленно. За спиной турмарха ясно вырисовывались силуэты одоспешенных херсонитов. Позади же дона Анджело был лишь обрыв, хотя и довольно высокий.

— Положите оружие, и я пощажу вам жизнь.

Майорано невольно усмехнулся. Среди всех пород врагов Симеон Гаврас принадлежал к самой им любимой, отчего-то вдруг вбившей себе в голову, что благородству есть место на войне.

— О да, конечно, достойный господин! — Анджело Майорано изысканно поклонился и протянул свое оружие рукоятью вперед. — Отчего вы решили, что я намерен сражаться с вами? Все, что я должен был сделать, уже сделано. Теперь, мой господин, самое время возвращаться домой.

— Не пытайся меня обмануть, негодяй. Ты — хитрая бестия, но меня тебе вокруг пальца не обвести.

— И в мыслях не было ничего подобного! Взгляните туда! — Анджело Майорано указал рукой в сторону расступившихся вод озера, куда неспешным шагом направлялись возы Мстиславова обоза. — Да вы не бойтесь, я не убегу. Мне здесь некуда бежать. Разве что последовать за вашим старым приятелем Аргиром.

— Что?!

— Пока вы там ловили меня, достойный сеньор Гаврас, мы с Михаилом Аргиром сошлись тут в последней для него схватке.

— Ты врешь, наглец!

— Ну зачем вы так? Поглядите сами — здесь мы боролись, а вон следы на песке. Кто еще мог оставить вмятины такой величины? Он рухнул в воду.

— Наглец! Я знаю Аргира уже несколько лет. Он умеет плавать в доспехе.

— Возможно. Но сегодня с водой в этом озере происходит что-то очень непонятное. Да вы смотрите, смотрите! Гляньте туда!

Спутники турмарха, повинуясь его приказу, обступили пленника. Симеон перевел взгляд, но было уже поздно. Последний воз прокатился дорогой в бездну, даже походная молельня с обгорелой крышей последовала тем же путем, и на глазах у Симеона Гавраса волны сошлись, будто и не бывало здесь иного пути, кроме как по глади вод.

— Теперь сеньор Гаврас верит моим словам?

— Тот обманется, кто тебе поверит!

— О, святой Эржен, проясняющий мысли безумцев! Пошли толику здравого смысла сему достойному воину! — Венецианец демонстративно воздел руки к небу. — Сеньор Гаврас! Я повторяю вам то, что пытался сказать там, на берегу Днепра. Я представляю здесь Бюро Варваров. Вы же знаете, что такое Бюро Варваров.

— Ты лжец! Ты искал моей гибели.

— Что за бред? Если бы я искал вашей гибели, я заколол бы вас спящим еще по дороге в столицу русов, когда вы еще ни сном ни духом не подозревали обо мне. Говорю вам, я послан убить Мстислава, если он паче чаяния пожелает идти войной на Константинополь. Теперь достоверно известно, что князь не пойдет войной на Константинов град. Бес его знает, что увлекло их всех под воду, но поверьте мне, старому морскому волку, оттуда обратного пути нет.

А потому умоляю вас, нам следует скорейшим образом возвращаться в Херсонес. Мне велели вернуть вас еще там, в Киеве. Отец крайне недоволен вашим отъездом. Если бы все сложилось так, как я задумал там, у Борисфеновых круч, вас бы просто-напросто сопроводили с эскортом на родину, как возмутителя спокойствия в столице русов. И вы бы никоим образом не отправились в этот дурацкий поход.

Нынче, славнейший турмарх, нам следует уносить ноги подобру-поздорову еще быстрее, нежели там, в Киеве. Ибо сейчас в озере — Великий князь Владимир и его сын Мстислав. Святослав же с его людьми отчего-то остался на берегу. Когда поутру они проснутся, наверняка захотят узнать, куда пропали их родные и соплеменники. У русов на подобные вопросы один ответ: измена и вероломство. А кому здесь выгодно исчезновение государя русов и его наследника?

Симеон нахмурился.

— То-то же, — усмехнулся Майорано. — У нас есть время до утра, чтобы скрыться. Не следует его терять.

— Тогда они и подавно заподозрят нас в измене.

— Ничуть. Мы исчезнем, как и многие другие. Кто узнает, куда мы подевались?

— И все же я тебе не верю.

— Ну что ж. Есть два пути. Либо я, как посланец Бюро Варваров, доставлю вас к жаждущему встречи отцу, либо вы, когда мои слова не убедили сеньора, можете доставить пленника катаскопоям, чтобы услышать подтверждение того, что я вам нынче рассказал. Решайте!