– Могу я увидеть вашего друга?

– Нет. Вам надо исчезнуть. На Камане можно нанять персональный транспорт для гиперброска на любую планету, денег вам хватит.

– Он жив… или нет?

Вопрос Тину озадачил, но, вообще-то, она ведь сама ввела Зойга в заблуждение, предоставив ему догадываться, почему Поля нельзя увидеть.

– Жив. Он отобрал у вашей коллеги «торпеду» и успел вызвать помощь. Держите, мне надоело ее таскать.

Тина сунула в руки Зойгу сумку, подошла к ослепительно-золотой раковине и смыла с лица засохшую маску. Вытерлась полотенцем, бросила его в корзину для мусора (тоже позолоченную), пригладила растрепавшиеся волосы.

– Остроумная маскировка, – заметил Зойг.

– Идемте отсюда, пока не выгнали. Если не ошибаюсь, мы в дамской туалетной комнате.

Широкий коридор с движущимися дорожками, за прозрачными стенами с обеих сторон чего только нет – кафе, парикмахерские, магазинчики, салоны психологической разгрузки, игровые автоматы. Бытовой сектор для людей. Толпа текла по стеклянному каналу, как теплая вода.

Они завернули в кафе с бушующим на внутренних стенах штормовым морем – в интерьере было что-то тоскливое, под стать настроению Зойга; наверное, поэтому его сюда и потянуло. Разумеется, «рыбный день». Зойг взял рыбу по-гинтийски, в запекшейся корке приправ, и гинтийский алкогольный напиток, вкусом похожий на бренди, – Тина из любопытства тоже попробовала. Быстро и аккуратно расправившись с едой, он кивнул на стенку, возле которой стоял их столик:

– Совсем как на Рубиконе в тот день. С вами когда-нибудь было такое, чтобы встреча с кем-то перевернула всю вашу жизнь?

– Один раз было. Когда я встретила Стива.

На стене бесились серо-зеленые волны в белесых лохмотьях пены. Издали производит впечатление, а вблизи видна зернистая фактура.

– Я давно в «Конторе». Завербовался туда совсем мальчишкой, из-за одной истории… Если вкратце, мой соплеменник, обладавший экстрасенсорными способностями, оказался той еще сволочью, а «Контора» с ним разобралась, это меня и подтолкнуло. Разочарование накапливалось постепенно. В «Конторе» есть механизмы для выявления инакомыслия, но их нетрудно обойти, если умеешь держать свои чувства и мысли при себе.

«Это точно. Даже Саймон Клисс сумел их обойти, да еще какой фильм о „Конторе“ сделал!»

– И наконец, этот случай на Рубиконе. Все мы, вступая в ряды бойцов «Конторы», давали клятву защищать людей, и хоть бы кто об этом вспомнил… У «Конторы» была возможность спасти домберг, успели бы до начала бури – если бы доложили Маршалу и если бы Маршал отдал приказ, но ему было наплевать, как и всем остальным. Наша задача – спасать не утопающих, а человечество! Я был в домберге, в числе тех, кто охотился за Полем Лагаймом. Делаешь свое обычное дело, а на душе пакостно, потому что делаешь совсем не то, что надо. Но я не подавал вида, инстинкт самосохранения, – Зойг усмехнулся углом узкогубого темного рта. – Чтобы выжить в «Конторе», надо быть конформистом. Потом я, как последний дурень, надеялся, что Маршал отменит приказ о преследовании Поля Лагайма – в порядке исключения, потому что он чуть не погиб, спасая людей. Конечно, это был идеализм несусветный, ничего не отменили. Тогда я понял, что больше в грош не ставлю Маршала.

Гинтиец замолчал, глядя с прищуром на серо-бело-зеленые зернистые завихрения на стене. Тина тоже молчала. Она случайный слушатель, Зойгу просто надо перед кем-нибудь выговориться, у него много лет не было такой возможности.

– Самое странное то, что я дожил до сегодняшнего дня, не застрелился. Собирался, но все откладывал. Я несколько раз перечитал его досье, рассматривал снимки. Я никогда не видел более красивого лица…

«Сейчас, чего доброго, выяснится, что Лиргисо был прав насчет твоих мотивов… Но разве это имеет значение? Я ведь тоже оказалась права».

– Я хотел поговорить с ним, иногда начинал придумывать эти разговоры. Увидеть его – это у меня было навязчивое желание, почти как болезнь. И вот наконец увидел… Он был весь в крови, растерзанный, с разбитым лицом – и я, офицер «Подразделения Игрек», ничего не посмел сделать, – Зойг опять умолк.

– Вы сделали, – возразила Тина. – Поль сказал, если бы вы не вмешались, у него не осталось бы сил для побега. Это правда, что вы убивали на «Гиппогрифе» секьюрити и вывели из строя систему видеонаблюдения?

– Откуда вы знаете?

– Об этом догадалась девушка, которая посадила Поля в ту чертову машину. Она сказала ему, а он рассказал мне.

– Римма Кирч. Встречу – шею сверну. Да, это моя работа. Я убивал их и думал: наконец-то я, ликвидатор, ликвидирую тех, кого надо! Я облазил весь корабль, в седьмой отсек тоже заглядывал, но его не нашел. Одному недоумку он спьяну померещился в кормовых отсеках, где мастерские, поэтому искали в основном там. У меня машина стояла наготове. Сбежать с корабля, найти для него врача, потом скрываться и от наших, и от того типа с Лярна – такие были планы. Вероятно, я попытался бы связаться с вами. И тут мне говорят, что Римма Кирч его прикончила, отправила в ловушку, приготовленную для Маршала. Вы верите в Бога?

– Что?.. – вопрос застал Тину врасплох. – Пожалуй, нет. Ни одна из религий меня не убедила. Я не отрицаю того, что Бог, возможно, существует, но ведь считается, что ему надо молиться и поклоняться, а это мне чуждо на все сто.

– А я верю. И я тогда решил, что это Божья кара за мои прежние дела. Я был хорошим ликвидатором, и убивать, кого приказывали, всегда успевал, а захотел спасти – не успел.

Зойг выплеснул себе в рюмку остатки темного гинтийского бренди.

– Я не застрелился, даже не напился. Пошел к Лорехауну и попросился в опергруппу, которую формировали для ликвидации Маршала и его сторонников. Решил, что сначала отправлю в ад Маршала и Кирч, а потом уже сам…

– Поль жив, с ним все в порядке.

– Разрешите мне поговорить с ним. На «Гиппогрифе» я видел его в двух шагах, как вас сейчас, но мы ни слова друг другу не сказали. Господи, как он выглядел… Лицо в крови, а глаза такие, что смотришь в них – и пол из-под ног уходит. Я его чуть не застрелил, – голос Зойга стал горьким, надтреснутым. – Его должны были отправить в лабораторию для исследований, это хуже смерти. Если бы он согласился – молча, глазами, – я бы выстрелил, но он не хотел умирать, и я не смог. Я тогда решил, что после отбоя проберусь в лабораторию и вытащу его оттуда или, если не получится, все-таки убью, но он меня опередил. Ну вот, я вам все рассказал. Могу я теперь его увидеть?

– Это невозможно.

– Почему?

– По ряду причин.

– Каких причин? Вы мне не доверяете? Я тоже считаю, что «Контору» давно пора ликвидировать, моя помощь не будет вам лишней.

– С «Конторой» кончено. Через несколько часов Стив выведет из строя все ее корабли и другие объекты и сообщит Космополу их координаты. Отсутствующих Космопол будет разыскивать, так что вам надо исчезнуть.