блэкеры и голды. Половина населения Алнаира – это смесь двух этих рас. Блэкеры имели чёрные волосы и глаза, и белую кожу; голды – светлые волосы и глаза, и загорелую кожу. Кочевники-блэкеры, по приданиям, раньше проживавшие в Лесу чудовищ, но однажды вышли «наружу» и увидели, как хорошо живут их соседи голды, и решили, что хотят жить так же. Они, будучи обученными, пусть и малочисленными, войнами легко захватили власть над сельскохозяйственниками-голдами. Но самое странное, что никто не противился им. Ходили легенды о том, что у всех блэкеров были особые чёрные глаза, способные гипнотизировать людей. Даже если и голды в глубине души хотели восстать, то просто не могли ослушаться, ведь они теперь любили блэкеров.

Но с течением лет крови двух рас смешивались, и «глаза» остались только у нынешней королевской семьи Энфилд. Последним их владельцем был пропавший король Глен. По неизвестным причинам, ему запретили оставлять потомство, но никто сильно не паниковал: считалось что «королевская метка» передается непрямым наследникам, а любым детям из рода Энфилд. По традиции, следующим на престол восходит обладатель «метки», будь он хоть женщиной, хоть мужчиной. Но ни Шелла, ни Лиам её не получили.

У Шеллы хоть глаза карие, а вот Лиам с виду вылитый голд. Поэтому его не признают королём, не уважают и ни во что не ставят.

Загремели салюты. Разноцветные искры разлетались куполом в небе и опадали на землю тысячами сверкающих капель. В такой близи зрелище завораживало. Но Дай не видел этой красоты. Он схватился за раскалывающуюся от громких выстрелов голову и думал, как бы не упасть, потеряв опору в виде руки.

Дай привалился боком к пустому прилавку и… замер.

Тонкие пальцы скользнули по его груди, залезли под сюртук и вдавились ногтями в рану на плече. Даймонд едва сдержал крик. Он часто задышал открытым ртом.

– Давно не виделись, Дай, – сладкий шёпот обжёг дыханием ухо. Лицо юноши застыло, стало белым как холст. Он узнал этот голос.

– Шрам…

– Я рада, что ты меня не забыл, – глубоко дыша, сказала она низким голосом и обвила руками его шею. – Знаешь, я тебя искала. Если бы ты не объявился в трущобах, я бы так и не узнала, что ты приехал.

Дая замутило. Ему мерещился устойчивый сладковатый запах трупной гнили всегда, когда Шрам находилась рядом. Возможно это из-за того, что он знал, сколько человек она убила, но прежде изуродовала. Он знал, это она убила его друга, Хранителя Ордена теней, Нелла.

– Вру, – прошипела она, поглаживая его напряженные плечи. Дай справился с новой вспышкой боли. – Я бы нашла тебя по следу из крови. Ведь мы похожи…

Ненависть волной прокатилась по телу. Дай хотел сбросить с себя её руки, но не нашёл сил даже двинуться.

Блондинка, старше его на лет пять и выше ростом почти на полголовы, крепко удерживала его в капкане рук. Возможно, если бы не она, Дай бы уже упал.

– Ты не хочешь этого признавать, – шептала Шрам, – но мы с тобой связаны. Я знаю, тебе нравится убивать, нравится смотреть на чужие страдания, боль. Ты такой же, как я.

Дай содрогнулся, вспомнив, что он ощутил, когда плакала Лилит.

– Поэтому я понимаю тебя лучше кого-либо. Ты же почувствовал, каково это обладать чьей-то жизнью в момент, когда отнимаешь её?..

– Где камень? – глухо отозвался он, смотря прямо перед собой. Кулаки его затряслись от напряжения.

– В надёжном месте, – гадко ухмыльнулась Шрам. – Но не беспокойся – скоро всё закончится, – она прищурила кроваво-красный глаз, характерный для рубисов, но волосы её были светлыми, как у голда. Шрам полукровка, как и он. – Мы два убийцы, Дай, мы похожи и должны быть вместе.

Дай побледнел. Нет. Он не такой как Шрам. Он не получает удовольствия от убийств, не хочет убивать. Он не монстр как она, ведь так?

– Глупо это отрицать, – продолжила шипеть «змея». – Ты же знаешь, моё терпение не бесконечно. Я продолжу обрезать «нити», что сдерживают тебя.

– Не смей, – глухо отозвался Дай. – Не трогай моих друзей…

– Тогда брось их и будь моим, – она внимательно посмотрела на его напряженное лицо, он неприязненно наморщил нос и отвернулся. – Не можешь сам, я помогу…

– Нет! – рявкнул юноша, вырвавшись из её хватки. Он пошатнулся и чуть не упал, но вовремя оперся рукой на свою трость.

– Ты едва стоишь на ногах, – снисходительно подметила Шрам. – Тебе стоит отдохнуть, я сделаю всё за тебя. Скоро мы будем вместе. Я обрежу очередную связывающую тебя «нить». А с остальными мы расправимся вместе, если захочешь. Никто больше не встанет на пути твоего порочного желания «обладать». Не двигайся, – сказала она, когда Дай попытался сделать шаг вперёд. – Сейчас ты не в лучшей форме, я прикончу девчонку за тебя.

Она легонько коснулась шершавыми губами его губ и со словами: «Увидимся позже» – прыгнула на крышу ближайшего дома и растворилась в ночи.

Дай хотел кинуться за ней, но споткнулся и упал. Ему было дико больно, хотелось кричать, в истерике забиться в угол и жалеть себя. Но он понимал, что не может тут расслабляться. Не зря он «воскрес». Лилия не забрала Дая, потому что у него ещё есть незаконченное дело.

Пора положить конец бесчинствам Шрам и своему горю. В этот раз он точно убьет её. Больше не позволит навредить никому из друзей. Не позволит навредить Лилит.

Дай до боли стиснул кулаки и с твёрдой решимостью направился к приюту.

Ⅱ

Лилит села на кровать и стянула юбку. Синяя ткань с шуршанием упала на пол, и взору девушки отрылось забинтованное бедро.

Лишь лунный свет освещал мрачную комнату. Лампу Лилит включать не стала. Её соседка уже лежала в кровати отвернувшись лицом к стене и сладко сопела.

Их ночная вылазка с целью посмотреть фейерверки не увенчалась успехом. Смотрительницы-монахини предугадали намерения Эммы и вернули всех «бунтарок» к отбою. В конце концов, она уже не первый раз нарушает правила подобным образом. В этот раз ей не дали этого сделать. Эмма надулась и сразу по приходу в приют легла спать. У Лилит же сна не было ни в одном глазу. Она привыкла к ночному образу жизни, и ложиться спать в одиннадцать вечера ей не хотелось.

Лилит сняла чуть замаранные повязки, с трудом отлепляя их от зарубцевавшейся раны.

Дыра в ноге была сквозная. Нормальный человек бы ещё очень долго оправлялся от такого, но Лилит была Суртом, монстром. Рана почти совсем затянулась. Завтра с утра от неё даже