– Нехорошо...

– Нехорошо, – подтвердил и другой, огненно-рыжий, тяжелый. – Нехорошо, Генельд!

Гном возразил:

– Хорошо! Ты посмотри, какой здоровый. Подлечим, он у меня один сможет в нижнем забое руду добывать!

– Нехорошо, – повторил рыжий гном. Он обратился ко мне: – Мой друг Генельд пошутил. Он не жадный, он им только прикидывается.

Генельд заворчал, чувствуя, что добычу вырывают из цепких рук.

А рыжий гном сказал:

– Меня зовут Атарк, я – вождь этого клана. Мы залечим твои раны, а потом отпустим. У вас, людей, есть странная особенность... Нам это непонятно, но вполне устраивает. Герою лучше дать свободу, он приносит пользы больше, чем с ошейником раба в моей же каменоломне. Так что утром ты свободен...

Утром, когда я раскрыл глаза... – к своему удивлению, оба, – я зверски хотел есть. Все тело зудело, чесалось, я исцарапал себя до крови, выл от наслаждения, и лишь во время этого приятного процесса сообразил, что на моем теле от всех ран остались только быстро исчезающие багровые шрамы.

А когда наконец осмотрелся, у моего изголовья стоял молот. Мой драгоценный молот. Атарк явился в момент, когда я вертел молот в руках, удивляясь, как же гномы смогли взять его в руки, как вообще отыскали.

– Хороший молот, – сказал он одобрительно. – Сейчас такие не делают.

– Как вы сумели?

Он удивился:

– Так он же помнит руки гномов! А как бы его ковали, если бы и кузнецам плющил пальцы?.. И отыскали довольно легко, хотя на него навалили груды камней. Что нам камни, мы с ними всю жизнь работаем, мы их знаем. А они – нас. Это твой молот, возвращаем его тебе. Но я пришел не за этим. Ты помнишь наш договор?

Я спросил настороженно:

– Какой?

– Ты отплатишь нам за все то, что мы для тебя сделали.

– Как?

Он внимательно посмотрел мне в лицо.

– Да, я вижу, ты из тех, кто в самом деле платит. Но если не заплатишь, это тоже хорошо. Наше мнение о людях упадет еще ниже. Гномы поймут, что вы все – лживое племя, с которым нельзя иметь дело. А теперь о деле. Твой молот хорош там, на севере, но если вздумаешь идти к югу, то там все больше будет зачарованных или не зачарованных, но, словом, этот молот не сможет...

Я прервал:

– Я уже столкнулся с одним таким. Едва удрал.

Он протянул руку, я увидел сжатый кулак. Для такого малорослого гнома кулак был непропорционально велик. Я уставился на кулак, Атарк разжал его, на мозолистой ладони заблестели три горошинки разного цвета. Красная, синяя, зеленая.

– Это тебе в дар, – объяснил Атарк.

– Что это?

– Мы их зовем гемами, – ответил Атарк, – хотя в старину звали иначе. Увы, все забыто, потеряно. В старину, говорят, эти гемы делали сотнями тысяч, а теперь это такая редкость, что когда находят в земле хоть одну, то владелец сразу становится богачом. Вот эта красная придаст твоему молоту впятеро больше мощи. Вот эта зеленая придаст больше силы тебе. Кроме того, если ты, раненый, возьмешь в руки молот с зеленой гемой, твои раны заживут за сутки. А синяя... она слышит твой зов.

– Э-э... Как это?

– Она стремится к тебе. Стоит тебе позвать ее, она тут же помчится на зов. А если вставить ее в рукоять молота...

– Великий Гейтс, – пробормотал я, – я просто не верю... Эта гема и молот притащит?

Атарк развел руками.

– Не с конца света, конечно. Но теперь можно оставлять, к примеру, на другой стороне реки... или даже дома.

– Благодарю, – пробормотал я обрадованно и в то же время встревоженно, – эдак мне никогда с вами не расплатиться. Это нечестно, в такую долговую яму... Я только проценты буду выплачивать годы. Гм... но и отказываться было бы дурью. Спасибо, Атарк! Я вижу, я не зря избрали вождем клана. Если бы ты пытался как-то навязать мне условия договора, то я бы постарался тебя обжучить. Но вот так... гм... теперь я в самом деле твой должник и должник вашего народа. Теперь скажи, что я должен для вас сделать.

Он кивнул:

– Ты хорошо сказал. Заплатить. Отплатить. Хорошие слова!

– Чем? – повторил я.

Он посмотрел на меня, улыбнулся:

– Отплатить. Чем?.. Не знаю. Просто отплатишь.

Я сказал настойчивее:

– Знаешь, в любом договоре пишут, чем заплачено и какая услуга должна быть за эту плату. Понимаешь?

Он заулыбался еще шире, закивал:

– Понимаю, понимаю. Ты – хороший человек. Я – хороший гном. Зачем нам договора? Договора только между теми, кто не верит друг другу. Я тебе верю. Ты – хороший человек. А чем заплатить... Да ты сам решишь. Что сделаешь, то сделаешь. Как только решишь, что уже заплатил, пусть так и будет.

Я смотрел в это широкое лицо и видел перед собой водопроводчика Гену. Тот тоже никогда не называл цену за прочищенный стояк или замену прокладки на кухне, а говорил так это простецки: «Да сколько дашь, хозяин!»

– Ох и свинья ты, – сказал я.

– Свинья, – радостно согласился Атарк. – Правда, я умный?

– Зараза ты, – добавил я. – Теперь в самом деле понимаю, почему именно ты вождь этого клана жуликов.

Когда мы прощались, Атарк хлопнул себя по лбу, зычно взревел, к нам подбежал мальчишка, в руках сверток из промасленной тряпочки. Атарк выхватил и протянул мне.

– Нашли там же, где и молот. Он сразу завалился в щель, никто не видел. Но мы – гномы! Это наши горы. А в горах мы видим все!

Я начал разворачивать тряпку. Пальцы наткнулись на твердое, и я по внезапному холодку в кончиках пальцев догадался, что именно в драке сорвали у меня с шеи.

– Спасибо, – прошептал я. – Да, Атарк, ты умеешь заставить на себя поработать.

Его темные глаза без всякого выражения следили, как я цепляю амулет на шею.

– Прощай, – сказал он. – Там был еще крестик, но мы взяли себе. Он из серебра, мы не любим такие... фигурки, переплавим на что-то полезное. Да, еще одно...

Он помялся, переступил с ноги на ногу. Я насторожился, вот оно, начинается что-то неприятное.

– Если только одно, – сказал я.

– Одно, – сказал Атарк с неловкостью. – У нас есть маг, он немного свихнувшийся после потери руки, но иногда бывает очень полезен. Я пообещал, что приведу тебя к нему. Нет, он просто хочет поговорить с тобой. Сам он очень стар, а то бы уже сидел здесь, он очень любопытный. Пойдем, послушай его пару минут, а потом иди по своим делам. Хорошо?

– Хорошо, – сказал я, чувство настороженности меня не покидало. – Если это все, что от меня требуется... сейчас.