часть города контролируют банды ПС.— Будро показал часть бумаг на столе.— Вот отставки из полиции. Я даже не знаю сколько у меня останется полицейских, когда уйдет КД.

Кулак Будро сжался, словно он хотел трахнуть по столу, но он не двинулся.

— Уйдет. Годами они заправляли всем, а теперь предстоит убирать за ними. Я — Президент по милости Кодоминиума. Они поставили меня у власти, а сейчас отчаливают.

— По крайней мере, во главе вы,— заметил Фалькенберг.— Бюрперовцы хотели кого-то другого. Брэдфорд отговорил их.

— Разумеется. И это стоило нам много денег. Ради чего? Может, было бы все намного лучше, случись все по-другому...

— Я думал, вы сказали, что их политики разрушат Хэдли.

— Я сказал это. Я в это верю. Но политические вопросы возникли после раскола.— Будро говорил не столько с Джоном, сколько с самим с собой.— Теперь они так ненавидят нас, что будут из противоречия против всего, что мы хотим. А мы делаем то же самое.

— Похоже на политику Кодоминиума. На русских и американцев в Гранд Сенате. Точь в точь как дома.

В последовавшем вежливом смехе не было веселья.

Будро открыл ящик стола и достал пергамент.

— Я, конечно, сохраняю в силе соглашение. Вот ваше назначение командующим полицейскими силами, но я по-прежнему думаю, что вам может быть лучше уехать с ближайшим кораблем. Проблемы Хэдли не могут быть разрешены военными консультантами.

Главстаршина Кальвин хмыкнул. Звук был почти неразличимым, но Фалькенберг знал, что он думал. Будро шарахнулся он нехорошего термина «наемник», словно «военный консультант» было легче для его совести. Джон допил свое бренди и встал.

— С вами хотел встретиться мистер Брэдфорд,— сказал Будро.— Лейтенант Баннерс покажет вам его кабинет.

— Благодарю вас, сэр.— Фалькенберг широким шагом вышел из комнаты. Закрывая за собой дверь он увидел, что Будро возвращается к настенному бару.

Вице-президент Эрнест Брэдфорд был маленьким человеком с казалось, никогда не тающей улыбкой. Он упорно работал над тем, чтобы нравиться, что это не всегда удавалось. Тем не менее, он приобрел сторонников среди тех, кто всецело посвятил себя партийной работе и мнил себя законным политиком.

Когда Баннерс ввел Фалькенберга в кабинет, Брэдфорд улыбнулся еще шире, но предложил Баннерсу показать Кальвину дворцовые кордегардии. Фалькенберг кивнул, отпуская их.

Кабинет вице-президента был абсолютно рационален. Столы и стулья были изготовлены из местного дерева с безразличной отделкой и украшением служила лишь одинокая роза в хрустальной вазе. Одет Брэдфорд был на тот же манер, в бесформенную одежду, купленную в дешевом магазине.

— Слава Богу, наконец-то вы здесь! — сказал Брэдфорд, когда дверь закрылась.— Но мне сообщили, что вы привезли с собой только десять солдат. Мы ничего не сможем сделать всего с десятком людей! Предполагалось, что вы привезете свыше ста верных нам солдат! — Он взволнованно вскочил со стула, затем снова сел.— Можете вы что-нибудь сделать?

— Во флотском корабле со мной было десять солдат,— сказал Фалькенберг.— Когда вы покажете мне, где я буду тренировать полк, я найду остальных наемников.

Брэдфорд заговорщически подмигнул ему и просиял.

— Значит, вы привезли больше! Мы им покажем — всем им. Мы еще победим. Что вы думаете о Будро?

— Он, кажется, достаточно искренен. Обеспокоен, конечно. Я думаю, что на его месте и я бы был обеспокоен.

Брэдфорд покачал головой.

— Он не может принимать решений. Ни в чем! Раньше он был не так уж плох, но в последнее время его приходится заставлять принимать каждое решение. Почему Министерство Колоний выбрало его? Я думал, вы собираетесь устроить так, что Президентом стану я. Мы дали вам достаточно денег.

— Не все сразу,— ответил Фалькенберг.— Зам. министра не смог оправдать ваше назначение перед министром. Нельзя, знаете ли, подкупить всех. Профессору Уитлоку было достаточно трудно добиться от них одобрения Будро, не говоря уж о вас. Мы покрылись кровавым потом, стараясь добиться хотя бы того, чтобы они забыли о Президенте из Партии Свободы.

Голова Брэдфорда вскидывалась и падала как у марионетки.

— Я знал, что могу доверять вам,— сказал он. Улыбка его была теплой, но несмотря на все его усилия быть искренним, этого никак не выходило.— Так или иначе, вы выполнили свою часть сделки. А когда уберется КД...

— У нас будет свобода рук.

Брэдфорд снова улыбнулся.

— Вы очень странный человек, полковник Фалькенберг. Был разговор, что вы предельно верны Кодоминиуму. Когда доктор Уитлок высказал предположение о том, что вы доступны для найма, я был поражен.

— У меня не было выбора,— напомнил ему Фалькенберг.

— Да,— Брэдфорд не сказал, что у Фалькенберга и сейчас не многим больше, но явно это подумал. Его улыбка конфиденциально разъехалась.— Ну, теперь мы должны позволить министру Хамнеру встретиться с вами. Он — второй вице-президент. Затем мы можем ехать в поместье «Вагнер». Я устроил так, что ваших солдат расквартировали там. Это именно то, что вам надо для тренировочной базы. Вас там никто не потревожит. Вы можете сказать, что другие ваши солдаты — местные добровольцы.

— Можно,— кивнул Фалькенберг. — В последнее время я становлюсь довольно-таки хорош в сочинении легенд для прикрытия.

— Разумеется,— снова просиял Брэдфорд.— Клянусь богом, мы еще выиграем.— Он коснулся кнопки на столе.— Попросите, пожалуйста, зайти мистера Хамнера.— Он подмигнул Фалькенбергу.— Нельзя слишком долго оставаться наедине. Это может вызвать мысль, что мы строим заговор.

— Как Хамнер ладит с остальными членами правительства?— спросил Фалькенберг.

— Погодите, пока не увидите его. Будро ему доверяет, но он опасен. Он представляет в Прогрессивной партии технологов. Мы не можем действовать без него, но его политические взгляды нелепы. Он хочет все выпустить на свободу. Если бы он мог добиться своего, не было бы вообще никакого правительства. А его люди ставят себе в заслугу все, словно только технологией и нужно управлять. Он не знает асов правления. Всех людей, которых мы должны ублажать, митинги, он считает глупым, думая, что можно создать партию, работая инженером.

— Иными словами, он не понимает политических реальностей,— заключил Фалькенберг.— Именно так. Тогда, я полагаю, ему придется уйти.

Брэдфорд кивнул, снова улыбнувшись.

— В конечном итоге. Но в данный момент мы нуждаемся в его влиянии на технологов. И конечно, он ничего не знает о наших с вами приготовлениях.

—.. Конечно,— Фалькенберг спокойно сел и изучал карты, пока интерком не объявил, что Хамнер ждет за дверью. Он праздно прикидывал: безопасно ли говорить в этом кабинете? Брэдфорд был, вероятно, тем самым человеком, который всаживает подслушивающие