— Кто выпил? Как?

Эдарк не успевает ответить — окровавленный боевик прерывисто стонет:

— Орохоро… Узнали, что мы ослаблены…

Только нападения степняков и не хватало!

— Святые покровители! Откуда узнали?

Ответа не получаю. Смотрю на напарника — он бледен. Наверное, похожее выражение ужаса и на моем лице.

Четырехруким практически не страшна нечисть, их шаманы умеют ею управлять, поэтому пройти через Туманную долину для них — что раз плюнуть. А еще у них специфическая магия, не все боевики могут противостоять орохоро, вошедшим в силу.

— Мальчики и девочки! — окликает нас женский голос. — Время пить стимулирующее зелье, иначе свалитесь с ног в процессе лечения!

Я так измучена, что не сразу признаю в благодетельнице свою наставницу. К тому же еще ни разу не видела Мелиссу в зеленой мантии искусницы с целительского факультета.

— Ты в порядке? — интересуется она, пока ее помощник раздает живительное снадобье из большущего ведра. Концентрат бодрости капают целителям на внешнюю сторону ладони — руки мы очищаем заклинанием после каждого пациента, и все же лучше перестраховаться. — Сильно устала? Только не ври! Лучше отдохни, пока есть возможность.

На последнем слове Мелисса делает акцент. Видимо, что-то знает? Не что-то, а конкретно то, что волну нечисти направляют орохорские шаманы?

Сняв губами горько-сладкое зелье с руки, качаю головой:

— Нет, я не устала.

— Близард, искусница Вогар права, отдохните. Я отпускаю вас на полчаса.

— Спасибо, мне это не нужно.

— Иди перекуси! — настаивает Мелисса. — И смени или почисти мантию.

На моей одежде кровь, я только сейчас это замечаю… Подхватив сумку, следую за госпожой Вогар к дальней стене зала, где устроили импровизированную столовую.

Пока давлюсь хлебом и вареным холодным мясом, взятыми из корзины, наставница коротко обрисовывает ситуацию:

— Дальше будет хуже — в бой вступили орохоро. Говорят, несколько племен объединились, чтобы взять гарнизон.

Если это так, недоученным боевикам придется туго.

— Ничего больше не слышно?

— Ты о своих друзьях переживаешь? — догадывается женщина. — Прости, таких сведений у меня нет. Поела? Теперь ступай переоденься. Живо!

Окрик подстегивает к действию. Не забыв сумку, выбегаю из зала перемещений. Оказавшись на улице, пьянею от свежего воздуха. Кровь, страх и еще раз кровь — вот чем пахнет возле телепортов. Мышцы требуют движения, и я не снижаю скорости бега. Несусь не разбирая дороги.

Что бегу куда-то не туда, осознаю только в академии. По привычке отправилась не в общежитие, где прожила не так уж долго, а в главный учебный корпус.

Если на первом этаже, где находятся входы в хранилища ингредиентов для зелий, встречается немало спешащих людей, то второй и выше уже пустуют. Кабинеты и коридор словно вымерли. Ни одной живой души.

Я не планировала здесь оказаться, нет. Но раз уж я тут… Подсознание знает, что делает.

Разумеется, почетного караула возле Неспящего Ока нет — все боевики защищают Вышеград. И я беспрепятственно вхожу в обитель эрдессы Эмилии, получив на то разрешение.

Дух-артефакт снова ждет у столика, накрытого на две персоны. Только на этот раз вместо чая со сладостями на нем стоят блюда посытнее: еще дымящееся первое и каша с мясной подливой.

— Разделите со мной ужин, Соннэя.

— Ужин? — невольно удивляюсь я.

Мы с Мелиссой взламывали дом Ораша ранним утром, когда искусник перед парами принимал нормативы у боевиков четвертого курса. Как же незаметно время пролетело! И я шла по парку, не замечая, что уже вечер.

— Ешьте, адептка, вкусная и полезная еда повышает работоспособность.

Есть совсем не хочется, но спорить с артефактом страшней, чем с Мелиссой. Заметив, что дух даже видимость не создает, что тоже ест, решаюсь спросить:

— У вас ведь хранятся данные на всех студентов, когда-либо учившихся в академии?

— Естественно, а также на всех искусников, преподававших здесь. — В глазах Неспящего Ока загорается интерес. — В архивах остаются слепок ауры, отпечаток тока магии и образец крови.

— Дело в том, что я подозреваю одного из преподавателей в страшных преступлениях. У меня есть биоматериал нерожденного ребенка, я хочу отыскать его отца.

Моя собеседница резко подается вперед:

— Вас кто-то обидел?!

— Нет-нет, не меня! — спешу разуверить ее. И тихо, со стыдом объясняю: — Случайно присутствовала при выкидыше у куртизанки. У меня есть серьезные опасения, что наш преподаватель преднамеренно спровоцировал его.

Немного помолчав, эрдесса Эмилия требует:

— Давайте свою находку! Займусь проверкой, пока вы ужинаете.

Как можно есть в такой ситуации? Я бы не смогла проглотить и кусочка еще каких-то полгода назад… А сейчас душа огрубела и меня почти не выворачивает наизнанку.

— Вот, эрдесса Эмилия. Я подвергла его заклинанию стазиса.

Баночка с уликой всегда в сумке, с которой я практически никогда не расстаюсь.

Пока я с трудом пережевываю ставшую безвкусной еду, дух занимается стеклянной емкостью: раскрывает ее и зажимает в ладонях. Текут минуты ожидания, тревожные и тягостные.

— Неожиданно, — признает Неспящее Око.

Тошнота подкатывает к горлу. Ох, Создатель!

— Все-таки декан Ораш? Жаль…

— Ораш? — поражается артефакт. — А он здесь при чем?

— Я видела на месте преступления его орден — серебряную птицу, — бормочу потерянно. Все же не выходит из головы его кандидатура.

— «Сияющего сокола» за особые заслуги перед Отечеством? Но он есть и еще у одного искусника академии, у Ларсера Каррая.

Нет, только не он, пожалуйста… Кажется, мое сердце останавливается. В глазах темнеет.

— Но это не Каррай, — приводит меня в чувство спокойный голос артефакта.

— Что?

— И не Ораш. Никто из преподавателей академии не имеет отношения к этому несчастному комочку.

Тупик. Мое глупое расследование приносит только разочарование, горечь и понимание, что подозрением оскорбила хорошего человека. И от этого еще хуже.

— Я его не вижу, — тем временем продолжает эрдесса Эмилия. — На нем защита или его образца крови и слепка ауры нет в базе. Могу подобрать лишь похожие. Аестас Эйлерт Фрайд и…

Успокоившееся сердце сжимается в предчувствии новой беды.

— И Эйнар Гарден. Да, он подходит больше всего.

Выдавливаю из себя чуть слышный шепот: